Алан Фостер - Момент волшебства

Он кинулся вправо, надеясь проскочить мимо удивленных стражей и прорваться к воде, совершенно не заботясь о том, применят ли они оружие.

Но тем не пришлось чего-либо предпринимать. Едва Джон-Том пошевелился, Руз ударил его. Жало хлестнуло подобно атакующей кобре.

Джон-Том ощутил жгучую боль между поясницей и бедром, как только игла прошла сквозь брюки и проколола кожу. Его самого удивило, как он при этом завопил. Ощущение было такое, будто ему впрыснули кислоту.

Завершив свою миссию, Руз отполз назад и с интересом посмотрел на человека. Жуки-стражники бросились врассыпную, потому что прежде, чем упасть, юноша, шатаясь, сумел сделать два шага. Его рука потянулась к левой ягодице, в которой все еще пылал огонь, другой рукой он попытался подтолкнуть себя к выходу.

Сначала начали отниматься ноги. Вскоре это ощущение достигло бедер и разлилось по всему телу. Его ничего не беспокоило теперь – только страх. Когда омертвение достигло плеч, он упал. Каким-то образом Джон-Тому удалось перевернуться на спину. Перестали сгибаться локти, затем обездвижились запястья и пальцы. В поле зрения появилось узкое пучеглазое рыло длинного, который с высоты своего роста воззрился на неподвижного человека.

Джон-Том напряг голосовые связки, пытаясь заставить их работать.

– Ты… лгал… мне.

– Отнюдь, – спокойно возразил броненосный. – Ты не умрешь. Ты всего лишь не способен к сопротивлению.

– Я не об этом. – Речь требовала от Джон-Тома титанических усилий.

Задыхаясь, слабым голосом он продолжил:

– Ты… не сказал… что это… больно…

Длинный не ответил, продолжая разглядывать юношу, словно букашку на предметном стекле микроскопа.

Интересно, как долго продлится действие инъекции? И сколько еще раз на пути в Куглух он станет объектом свирепого нападения Руза? Лучше уж покончить с собой при удобном случае. Но даже этого Джон-Том сейчас не мог. Его паралич был для броненосных гарантией.

Было непонятно, удовлетворен ли длинный жук, безразлично ему или он сожалеет. Что до Руза, то тот просто выполнил свою работу, продозировав инъекцию с хирургической точностью. Уродец удовлетворенно тряс аномально крошечной головкой, всем своим видом показывая, что задача обездвиженья узника им выполнена. Длинный отошел к группе невооруженных плавунцов, ожидавших поодаль.

Джон-Том почувствовал, как жесткие лапки грубо переворачивают его.

Он хотел было воспротивиться, восстать против мучителей, но, увы, мог двигать только глазами.

Джон-Тома поместили в стеклянный гробик, который был по размерам несколько больше него, намереваясь затем взгромоздить ношу на спину таракана. Внутри водонепроницаемого контейнера было безмятежно тихо и тепло. Джон-Том тщетно боролся со сном. Они добивались как раз этого, и потому он упрямо сопротивлялся.

Длинный стоял рядом, отдавая указания. Джон-Тома подняли и перетянули вместе с контейнером тонкими ремнями.

Похоже, его понесли. По крайней мере, он мог заметить сквозь прозрачные стенки какое-то движение. Он ничего не чувствовал. Вдруг ему показалось, что он падает. Контейнер то ли выпал, то ли выскользнул. Вокруг снова поднялась суета, но причина ее осталась тайной. Вследствие инъекции начало замутняться зрение. Скоро, наверное, он погрузится в сон, несмотря на отчаянные попытки не засыпать.

Продолжая глядеть прямо перед собой, Джон-Том смог различить движущуюся над куполом большую темную массу, очертания которой заслонили солнце. На вершине она на некоторое время задержалась, после чего сооружение начало разваливаться. Купол не треснул и не раскололся, как стекло или пластик, а просто обратился в прах.

Разрушительный поток воды закружил и саркофаг, и тела его мучителей, но замутненное сознание Джон-Тома не позволяло определить, как и куда его опрокинуло. Он остался один, как камешек в стеклянной бутылке, и кувыркался между стенами и полом. Что-то развалило купол – только в этом он и был уверен. Закрученный в водовороте юноша очень хотел закричать, но теперь уже парализовало и голосовые связки, и язык… Впрочем, все равно – его некому было услышать. Тут рухнули стены, и вихри воды вынесли его из-под развалин.

Вода успокоилась. За пределами разбитого купола было спокойно, хотя безмятежную гладь озера замутили кувыркающиеся обломки. Или это померкло его сознание?

Казалось, он снова летит вниз, по-прежнему вращаясь и кувыркаясь, теперь уже по склону подводной горы, где находилась его тюрьма.

Благодаря водной среде снаружи и воздушной подушке внутри контейнера падение было медленным. Однако воздух начал терять первоначальную свежесть и становился спертым. Когда у Джон-Тома потемнело в глазах, у него мелькнула мысль, что это не из-за полученной инъекции, а вследствие уменьшения и без того скудного запаса кислорода. В таких условиях накачанный наркотиком Джон-Том ощущал эйфорию. Ему больше не грозили повторные встречи с Рузом, и еще менее заботило его мучительное расчленение в далеком Куглухе. Он собирался умереть здесь и сейчас. Он бы улыбнулся, если бы не паралич. Броненосный народ явно лишился возможности насладиться ритуальной местью.

Тьма окружила его, и Джон-Том был рад ей…

Глава 12

Прошла целая вечность, прежде чем он понял, что температура вокруг него повышается. Возможно, в этом не было ничего странного, но его удивило, что он может чувствовать такие изменения.

Он попытался открыть глаза, но мускулы не подчинились. Кажется, он еще не совсем мертв. Все тело кололо, и это было мучительно.

Поскольку глаза отказывались служить, он попытался пошевелить губами. Они двигались, но с трудом. Нужно заставить губы раскрыться.

Ему необходим глоток воздуха.

Проделав сложную серию движений, он попытался крикнуть. Воздух прошел через горло в легкие, как кусок сырой печенки. Однако сделать следующий вдох было уже легче. Долгое время бездействовавшие железы начали вырабатывать слюну. Это облегчило дыхание.

Возможно, он еще не умер. Тут пришлось вступить в спор со своим телом, настаивавшим, что он все-таки умер. Либо утонул, либо задохнулся, или и то и другое одновременно – но уж точно не остался в живых.

Первое доказательство в пользу защиты: он может дышать. Обвинение дрогнуло перед этим аргументом, а затем все свидетельства его смерти были развеяны. Ничего нет лучше, чем представить неожиданного свидетеля в критический момент, подумал он. Теперь надо убедить суд, что сознание вернулось к нему.

Вызываю первого свидетеля защиты. Прошу – зрение! Поднимите веко и клянитесь на вашем зрительном нерве. Даете ли вы торжественную клятву видеть, воспринимать, передавать изображение мира вокруг этого полутрупа? Клянусь.