Дмитрий Казаков - Ночь судьбы

Бран спокойно отставил кубок, успокаивающе улыбнулся жене:

– Не стоит заколдовывать стражу, Финтан! И кричать тоже не следует. Обсудить возникшие проблемы мы могли бы и немного позже.

– Прошу прощения, повелитель, – маг склонил голову. Стражи у двери задвигались, сердито глядя на мага. – Но такие новости!

– Я знаю, что случилось, – сказал Бран, вновь принимаясь за еду.

– Откуда? – изумился маг.

– Ты забыл об одном, – грустно улыбнулся Бран и ткнул ложкой туда, где белым венцом сиял Дар. – Государство – это я, и укус на его теле ощущаю тоже я. Так что подожди в приемной.

Маг поклонился и вышел. Стражи вновь замерли статуями, но на этот раз – по собственной воле.

– Ну что, почтенные, как идут дела? – Межамир вошел в комнату на вершине башни, в комнату с Завесой, в которой восемь магов провели всю ночь. Здесь было душно, пахло потом и прогоревшими свечами.

– Все хорошо, – пробормотал Сечень. – На северном направлении продвинулись на двадцать верст, идем вровень с войском. На центральном прошли верст пятнадцать, там сопротивления почти нет. Вот на юге проблемы. Там объявился дракон, да и маг в придачу. Пока мы разобрались, несколько сот воинов погибло.

– А ты был у князя, Межамир? – спросил Весемир. Его круглое лицо блестело от пота. Синева Дара над головой казалась потускневшей. Устлалось ощущалась в мощной фигуре.

– Был, – ответил Межамир нехотя. – Он начал возмущаться, но быстро устал. А когда я ему сказал, что этой войной мы искупаем предательство двадцатилетней давности, то он совсем успокоился.

Маги замолчали. В сгустившейся тишине лишь негромко потрескивала голубовато-зеленая стена Завесы над большим дубовым столом.

Глава 12

Громкие крики раскатились над площадью. Услышав их, Мбома поморщился. Не очень нравилось ему красоваться перед толпой, словно обезьяна в клетке. Но пришлось скрыть чувства и приветливо помахать с балкона. Ярко разряженное скопище на площади внизу отозвалось новой порцией воплей и размахивания руками. Каждому хочется посмотреть на смельчаков, которые решили бросить вызов пустыне. Таков обычай. Люди, идущие почти на верную смерть, на краткий миг становятся героями. Их имена объявляют народу и занесут навеки в скрижали Выбора. Десятки таких скрижалей из камня стоят в храме Нигера, маленького городка на окраине Империи.

Настал момент объявления. Звучный голос глашатая разнесся над площадью:

– Воме, сотник императорской гвардии! – толпа одобрительно загудела. Сотник, одетый в шкуру леопарда, вскинул над головой бугрящиеся мускулами руки.

– Нганге, сын старшего визиря, – разряженный юноша небрежно поднял руку. Снизу донесся свист. Мбома ощутил удивление: что толкнуло знатного богача на этот шаг? Но глашатай прервал размышления, объявив его имя:

– Мбома, купец из Ашанти, – Мбома сделал полшага вперед, слегка поклонился. Площадь затихла в изумленном молчании: купец?

Дальше Мбома не слушал, возникшее возбуждение пропало, улетучилось пролитой на песок водой.

Всего вызвавшихся оказалось девятеро. Глашатаи императора еще двадцать дней назад начали кричать по всем городам Империи, что желающие послужить народу, стране и императору должны прибыть в город Нигер не позднее дня Окуня. Мбома этот призыв застал в столице. Дела его давно шли спокойно, все катилось само собой, а жить спокойно купец, трудом и потом выбившийся в состоятельные граждане из самого бедного квартала Ашанти, попросту не умел.

Едва заслышал гонца, в животе заныло от ожидания невероятного приключения. Заныло так, что Мбома доверил вести караван на север, в земли Красноглазых, помощнику, написал завещание, а сам, не слушая плача и стонов домашних, поехал в Нигер. Он верил в свою удачу, в успех, верил в то, что выживет в пустыне и доберется до Восточного Рая, где, за высокими горами, за темным лесом, раз в тридцать два года Творец вручает достойнейшим печать власти.

В Нигере Мбома, как и положено, явился в храм Памяти, в тот самый, где хранятся скрижали с именами. Нигер стоит на самом краю империи, в оазисе, и именно отсюда уходят добровольцы в пустыню, за смертью, или, что случается гораздо реже – за славой.

В храме очередного посетителя встретили, вымыли, накормили и поселили в отдельную комнату. С другими вызвавшимися Мбома не встречался до самой церемонии представления. Храм оказался достаточно велик, чтобы скрыть массу народа, хотя Мбома знал, что более десяти зулов не уходило в пустыню никогда. На этот раз кандидатов оказалось девять – уже много. Кто же пойдет на верную смерть? Что есть у обычного жителя Империи? Семья, дом, имущество, болезни... Все это держит не хуже самой прочной веревки. И захочешь – не убежишь. Вызываются либо откровенные безумцы, либо те, кому нечего терять, либо такие, как Мбома, кто утратил вкус к жизни.

После церемонии пришло время для сборов. Уходящим на восток дадут все, что угодно, за исключением, разве что, любимых жен императора. Но в пустыню, на своем горбу, много не унесешь.

Мбома попросил бурнус, пустынные туфли из верблюжьей шкуры – в таких не жарко, даже если идешь по раскаленному песку, бурдюк с водой, палатку, что днем защитит от безжалостного солнца, ну и продукты – обычный походный рацион. Собираясь, с усмешкой вспомнил, что Остроухие северяне называют солнце «дарителем света и тепла». «Пожили бы тут – иначе бы запели», – думал купец, одеваясь и укладывая припасы. Короткий меч нашел место на поясе, топорик, пригодный и для метания, удобно устроился рядом с ним. Дорога будет опасна не только жарой и безводьем. Пустыня порождает множество хищных созданий.

Одетый, вышел Мбома к месту сбора. Там уже стояли, неприязненно косясь друг на друга, четверо его конкурентов. Когда собрались все, появился сурового вида пожилой маг в белом балахоне. Немного власти имеют маги в империи, но именно они ведают храмом и отправкой вызвавшихся. Маг свирепо осмотрел путников, брезгливо поджал губы. Голос его оказался басовит и могуч, словно рык льва:

– Пустыня обширна, и места в ней хватит на всех. Ваши пути должны по возможности не пересекаться, это поможет избежать ненужных конфликтов. В путь вы выйдете из разных мест, к которым вас доставят мои помощники. Дабы узнать, кто пойдет каким путем, мы используем жребий, – жрец повел рукой. В стороне вспыхнул факел, осветив низкий каменный стол, и на нем – девять одинаковых голышей. – Выбирайте, и да свершится Выбор!

Первым решился высокий, мускулистый воин. Воме, вспомнил Мбома имя. Бывший, да, теперь уже бывший сотник, подошел к столу, ухватился за жребий: