Ли Танит - Серебряный любовник

Положение было безвыходное.

Джейсон говорил с дверью Египтии, называя себя и Медею и не упоминая обо мне, а мне было уже все равно.

Мертвые растения вокруг протягивали к нам свои окаменевшие когтистые лапы. Этот ужасный вечер был каким-то странно сверкающим. Я вспомнила, как приходила сюда в последний раз и прикусила язык, чтобы сдержаться. Если бы к двери опять подошел Лорд, это был бы конец.

Дверь открылась, за ней не было никого, кроме наших собственных отражений в зеркалах, когда мы вступили внутрь. Там было очень тихо, и я ощутила запах ладана и сигарин, а также теплый смолистый аромат горящих сосновых шишек.

Никого не было, казалось, и в огромной гостиной, хотя повсюду горели желтые свечи. Все выглядело уютно, роскошно и гостеприимно, и мне стало легче. И тут я едва не вскрикнула.

В камине пылал огонь, а над одним из массивных кресел повернулась голова, и языки пламени образовывали малиновый нимб вокруг темно-рыжих волос. Это был Сильвер. Это был...

– Если вы по дороге сперли что-нибудь, - сказал Кловис, - то, пожалуйста, положите на место. Ради вашей же пользы. Египтия, которая в эту самую минуту накладывает на лице последние мазки, может сама превратиться в Антектру или - хуже того - впасть в истерику. О Боже Всемогущий, если бы нашелся благодетель, который прикончил бы вас обоих.

Я сглотнула.

– Привет, Кловис.

Медленно и элегантно повернувшись, узрев меня и вскочив на ноги, он застыл на месте, и я поняла, почему ошиблась. Вьющиеся волосы Кловиса были отпущены до плеч и слегка подкрашены рыжим. Подражание Сильверу? Кривое зеркало? Нас разделяла недоброжелательность, но, увидев его снова, я испытала огромное облегчение.

– Джейн, это ты? Под белым париком и в серебряном гриме?

– Это не парик. Это мои натуральные ненамолекулизированные волосы. Да, это я. - Мне стало очень жарко, я расстегнула плащ и позволила ему сползти с плеч.

– Боже мой. Дай-ка я на тебя посмотрю. Он пересек комнату, остановился в ярде, разглядывая меня, и сказал:

– Джейн, ты потеряла фунтов тридцать. Я всегда это знал. Ты действительно прекрасный мальчик, примерно пятнадцати лет. С грудями.

Тут из моих глаз неудержимо хлынули слезы.

Джейсон хихикнул, и Кловис сказал:

– А вы оба ступайте на кухню и пошарьте в погребе на предмет вина. Сухого красного - Слаумо, если еще осталось.

– Ты в самом деле полагаешь, что мы так и сделаем? - поинтересовалась Медея.

– Думаю, да, - сказал Кловис. - Если вы не хотите, чтобы ваш папочка узнал, что вы вытворили на прошлой неделе. В который раз.

– Папочке все равно, - сказала Медея.

– Тут ты ошибаешься. Папочке далеко не все равно, - возразил Кловис. На другой день он говорил с моим, и оба согласились, что вам неплохо было бы подучиться. Ваш папаша горит желанием занять вас чем-нибудь вроде того, чем занимается Дэвидид. Заставит изучать что-нибудь вроде ила по цвету и плотности, но с гораздо более мерзким запахом.

– Врешь, - сказал Джейсон.

– Разве что в смысле предмета изучения. Но больше ни в чем. Можете проверить, если не принесете вина.

Медея резво, как ящерица, выскользнула из гостиной. Джейсон, влекомой нитью, которая их соединяла, пристально посмотрев на Кловиса, последовал за ней.

Я перестала плакать. Увидеть этих жутких близнецов в таком незавидном положении было неожиданностью.

– Что они такого выкинули, раз так тебя испугались?

– Ограбление магазина и небольшой поджог. Я решил заплатить штраф, пока дело не дошло до их отца, который действительно подумывает отправить их в ссылку.

– Зачем же ты платил?

– А почему бы нет? Я чувствовал себя благородным. И теперь я могу их шантажировать. Кстати, из-за этого маньяка Остина мне понадобится новое оборудование для спиритических сеансов. Полагаю, Джейсон с этим справится. Ну, а ты-то как?

– Я...

– Прежде всего, почему ты решила придти именно сегодня? Увидела где-нибудь рекламу этой мерзопакостной пьесы? Афишу, которой пора заинтересоваться полиции? Нет, я совсем не против твоего прихода. В последние три недели Египтия и себя, и всех остальных загоняла до сумасшествия. Никто с ней больше не хочет разговаривать. Вот будет потеха, если суфлер не станет ей подсказывать текст. Но теперь, по крайней мере, не будет воплей: "О, почему со мной нет Джейн?"

– Кловис!

– Да, Джейн?

Я смотрела в его красивое лицо. Кловис был последним, что оставалось от моего прошлого. Был ли он моим врагом? Я так считала, когда он позвонил и отнял у меня Сильвера. Я так считала, когда он покраснел и стал глумиться надо мной, а я дала ему пощечину. Но и только. Могла ли я ему довериться? Мог ли он мне помочь? Ведь раньше помогал.

– Кловис, я должна немедленно уйти.

– Если ты это сделаешь, смерть Египтии будет на твоей совести. Не говоря уже обо мне.

– Я должна уйти, и так, чтобы близнецы не отправились за мной следом.

– А они это сделают?

– Они меня просто загнали, преследовали весь день, и я не могла от них отвязаться. Я не могла пойти домой. - Я старалась не придвигаться к нему близко, потому что знала, что он не любит, когда к нему прикасаются, но мне просто физически необходима была его поддержка.

– Джейн, я видимо непростительно туп. Но почему ты не могла пойти домой?

– Кловис, да как ты не понимаешь?

– Подожди, давай разберемся. Ты порвала с Деметрой. Живешь в каком-то шалаше, если только не стала профессиональной танцовщицей в стриптизе. А почему эти...

– Ты видел передачу об "Электроник Металз"?

– Я никогда не слушаю новости. Если ты хотела спросить, знаю ли я, что эта фирма закрылась, - да, знаю. Думаю, они хотели предотвратить революцию масс.

Немного успокоившись, я внимательно смотрела на него.

– А что Египтия? Ведь она официальная владелица одного из роботов, производство которых остановлено.

– Какими вдруг суровыми и испытующими стали твои глаза. Ты совсем не похожа на милую маленькую Джейн, которую я знал раньше. Египтия? О, они ей звонили. Сказали, не соблаговолит ли она вернуть своего робота, поскольку это была ошибка, которая может плохо кончиться. Ей вернут все деньги плюс премию в качестве компенсации.

Последовала долгая пауза, и я начала сомневаться, уж не играет ли он со мной.

– И что ответила Египтия? - напомнила я.

Египтия спросила: "Какого такого робота?", и когда ей разъяснили, объявила, что робот уже несколько недель стоит в кладовой, и она слишком занята, чтобы утруждать себя возней с ним. А что касается премии, то деньги ее больше не волнуют. Ее интересует самопознание через искусство. Она будет счастлива питаться дикими смоквами и жить в пустыне и так далее и тому подобное. Чтобы отвязаться, они отключились. После этого звонков, по-моему, не было. Они явно пришли к заключению, что забытый в чулане робот, принадлежащий эксцентричной, потерявшей память и очень богатой актрисе, не стоит их бессонных ночей. Или просто не захотели привлекать внимание общественности, устраивая скандал.