Олег Борисов - Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

— Значит, домой?

— Домой… Хиарлосса пока молод, чтобы надолго оставлять на него хегтигдем. Парень растет и старается, но я предпочитаю присматривать за семейным добром лично или доверив это дело тебе… Будем считать, что хорошо отдохнули на охоте. Дичь затравлена, пора и честь знать… А как вернемся, послушаем наших соглядатаев. Не удивлюсь, если к столь неожиданному побегу бастарда приложили руки проклятые коротышки…

— Если это так, то с ними следует посчитаться…

Лорд Дейста поудобнее устроился у огня, смакуя вино. Налив себе еще порцию, посмотрел на сына заледеневшими глазами:

— У нас долгая память. Мы со всеми посчитаемся, Болард. Для этого и обучаем войска. Чтобы никому спуску не дать… Даже если я умру и тебя приберут боги… Все равно наши дети будут помнить и вернут долги сторицей. Так что вся эта шваль кровью харкать замучается… Мы ничего не забываем, сынок. Ни ты, ни я, ни Хиарлосса. Мы поквитаемся…

Дряхлый старик с печалью смотрел на холодные капли, бегущие по тонким слюдяным оконным пластинкам. Подарив солнечный денек, боги вновь пригнали тучи и устроили пляски на их чернильных спинах, сотрясая небеса злыми раскатами грома. Упершись лбом о холодный камень, глава Храмового ордена грустно пробормотал:

— Не думал, что мы когда-либо повздорим…

Сзади тут же ответили:

— Ерунда! Мы знаем друг друга уже много лет, и нет нужды наговаривать на себя! Я зол вовсе не на своего наставника! Я зол на идиотов, забывших очевидные вещи и мечтающих о бесконечном могуществе за мой счет.

Кригэре повернулся и сердито заговорил, медленно повышая голос на сидящего за столом принца:

— Сколько раз тебе повторять! Не нужно искать заговоры там, где их нет! Этим вы лишь оттолкнете действительно преданных людей! И перестань считать, что твои братья по вере спят и видят, как бы вырвать тебе печень!.. Сколько можно?.. Церковный совет объединяет патриархов, включая и меня… И решает вопросы веры и отношений с богами, а вовсе не пытается свергнуть короля или отобрать у него власть…

— Конечно, — усмехнулся Йорен. — Особенно когда предлагает вешать и сжигать ведьм и колдунов, определяя их вину лишь по своему разумению… Так мы скатимся к тому, что рано утром святые отцы постучат ко мне в двери и обвинят в богохульстве и тайных обрядах.

— Чушь… — вздохнул старик, шаркая к своему креслу. — Проклятая непогода, ощущаю себя мертвецом, выдернутым обратно в мир на потеху голодранцам…

Осторожно сев, патриарх Храмового ордена помолчал и попытался вернуть разговор к началу:

— Ты пощадил бунтовщиков. Да, сделал это красиво, не спорю. Но на их руках действительно кровь. Мало того, они выступали не только против своего лорда. Они посягнули на корону, они плевать хотели на закон как таковой. И что они говорили, сидя на болотах? Король нас все равно простит, наш добрый старый король…

— Давай закончим с этим, — раздраженно отозвался принц. — Я сыт по горло обвинениями в мягкотелости, жалости к нищим крестьянам и непомерных выплатах из казны нашего щедрого хозяина… Лорду Лэксефу надо было или давить восстание собственными силами, или вообще не допускать такого развития событий. Нам прекрасно известно, что жалобы на поборы ему привозили не раз и не два. И мне стоило немалых трудов повернуть дело так, чтобы его голова не легла на плаху…

— Неужели король допустит, чтобы его верных друзей коснулась сталь палача? — удивился старик.

— Король в бешенстве. Простейшая проблема вылилась в такую кучу грязи, что разгребать придется еще не день и не два. И лучше помолиться, чтобы это столкновение закончилось мирно. Чтобы люди успокоились и перестали считать обиды…

Примирительно подняв ладони перед собой, Йорен предпочел сменить тему беседы:

— Давай лучше вернемся к нашим проблемам… Говоришь, мне отказали в праве изучать тайные науки? Посчитали, что я слишком стар для этого? Стар и ненадежен?

Измученный болью глава Храмового ордена лишь рассерженно закашлялся в ответ:

— Выдумщик… Мальчишка… Какой же ты еще мальчишка!.. Посмотри на меня, скоро я не смогу даже подняться с кровати, чтобы выйти на солнышко и порадоваться своим последним дням… А ты лишь ищешь врагов среди друзей…

— Но мне отказали, — мстительно повторил собеседник.

— Мне — тоже! — рассердился старик. — И не один раз, а с десяток… Хотя я тоже хотел постичь азы магии, научиться управлять своим телом и разить врагов не только холодной сталью! Но совет счел, что я нужнее с верой в душе и мечом на поясе. И назначил мне эту службу, указал эту дорогу.

— У-ка-зал… — протянул Йорен и нахмурился. — С какой стати кто-то может решать за тебя, чем заниматься?

— Потому что церковь — это единый организм, живущий по устоявшимся законам. Если каждый начнет творить, что ему взбредет в голову, мы превратимся в жалкую шайку шарлатанов-прорицателей, а не служителей богов. Мы сильны лишь благодаря порядку и организации. И ты не сможешь занять мое место, пока не поймешь это. Поймешь и примешь сердцем, как давным-давно сделал я…

Мужчина несогласно помотал головою, отмахиваясь от увещеваний собеседника, как от надоедливой мухи:

— Я это уже слышал. Об этом твердят мне и патриархи, и обычные тиллагнады в монастырях. Но я вижу, что вижу. Стоит кому-то начать задавать вопросы, как его обвиняют в ереси. Стоит кому-то держаться за веру в богов и не кланяться людям в сутанах, как бедолагу пытаются уволочь на костер. Последние годы церковь Слаттера все больше превращается в монстра, пожирающего все вокруг. И в страхе перед окружающим миром церковный совет пытается обеспечить себе неприкосновенность, готовит заранее прощение любым жестоким преступлениям, на которые их может толкнуть страх.

— Тогда почему ты с нами, если предсказываешь столь ужасное будущее?

— Потому что настоящая сила церкви — это Храмовый орден. Орден, стоящий вне политических интриг и заговоров. Воины, укрепившиеся в истинной вере и действительно защищающие слабых и обиженных… Я возглавлю орден, чтобы он остался таким, каков есть сейчас. Чтобы орден стоял на страже закона и веры. Чтобы любой монах, вне зависимости от ранга, знал и помнил: никто не может торговать божественной благостью себе на потребу. Мы служим людям, а не себе. Мы часть государства, а не карающий меч в руках безумцев. Мы опора трона, а не тайная сила, мечтающая поработить весь мир… Только так… И ради этого я буду жить и бороться…

Старик долго молчал, осторожно растирая опухшие колени. Потом внимательно посмотрел на своего ученика и пробормотал:

— Так и будет, я знаю… И хоть я не учил тебя подобным словам, но ты услышал, о чем говорит мое сердце… Молю богов лишь о том, чтобы Гудары не затмили твой разум и ты не стал искать врагов на пустом месте. Я верю, что ты разберешься в себе и не станешь рубить сгоряча…