Владимир Корн - Звезда Горна

– Герцог отбывает через две недели, – наконец произнесла Яна.

Немного подумав, я принял решение:

– Мы отправимся через три. И, если даже не догоним его по дороге, он дождется нас в Тромере. Мы поедем с заводными лошадьми и сможем покрывать большее расстояние за дневной перегон.

Янианна согласно кивнула: еще одна неделя перед разлукой – это не так много, и все же…

– Тебе что-нибудь понадобится? Деньги, люди, еще что-то…

– Нет, денег достаточно, а люди у меня свои, и мы доверяем друг другу. Только одна просьба, и ты знаешь, о чем она.

Яна кивнула:

– Не сомневайся, Артуа, мне не нужен никто, кроме тебя. Ты только возвращайся поскорее, сразу же, как только сможешь. Поверь, мне очень не хочется отпускать тебя, но эти люди – и граф Сток, и другие – убедили меня, что именно ты очень можешь помочь герцогу. Ты ведь все знаешь и все можешь…

Очень приятно слышать такие слова от любимой женщины, но совершенно очевидно, что за всем этим кроется интрига, чтобы спровадить меня под благовидным предлогом. Два месяца – срок достаточный, чтобы сердцем юной императрицы смог завладеть другой мужчина, более ей подходящий. Но не поехать я не могу, Янианна искренне верит в то, что говорит. Мне надо гордиться, что я нужен ей не только для любовных утех: она верит, что я смогу помочь в разрешении одолевающих ее проблем.

С самым мрачным настроением я ехал в голове отряда по дороге, ведущей строго на север. Остальные, видя мое состояние, старались не беспокоить меня по пустякам, и я был очень им благодарен.

К вечеру мы достигли Мойса, небольшого городка, известного своими кружевами. В принципе мы смело могли бы двигаться еще часа три, но для первого перехода было вполне достаточно. Это в следующие дни придется по большей части вставать биваком, поскольку остановки на ночлег часто будут приходиться на чистое поле или лес. Расположение постоялых дворов на всех имперских трактах рассчитано на обозы. Мы же практически постоянно движемся рысью – благо у всех имеются заводные лошади.

Мое новое приобретение, молодая резвая кобылка, названная Мухоркой в честь моей первой лошади этого мира, была не аргхальской породы, но Ворону, тому, что с хвостом, она очень понравилась.

В Империи существует семь трактов, расходящихся от столицы в семь разных сторон. На трех из них я уже был.

По Сверендерскому тракту впервые прибыл в столицу, по нему же возвращался после визита в Золотой каньон.

По Трондетскому мы в него добирались, а по Мулойскому я ездил добывать себе дворянство. По Тромерскому мы двигались сейчас, и мне оставалось побывать еще на трех. На самом коротком – Гроугентском – всего три дня пути нашим темпом до города Гроугент, морского порта, расположенного на берегу Тускойского залива.

Море… Господи, как же я люблю его вечную красоту и вечную изменчивость. Море может ласково плескаться у самых ног, а может гневаться и биться о прибрежные скалы громадными валами. Может кружить кораблики и забирать их в свою пучину. Но как же сладко пахнет берег, когда ты не был на нем несколько месяцев. И вот еще не видишь его, он еще за горизонтом, но уже чувствуешь его запах. Они стоят друг друга: море – чтобы в него уходить, и берег – чтобы на него возвращаться…

Следующий тракт следовал на юго-восток и назывался Караскерским. О нем я еще ничего не мог сказать, кроме того факта, что проходил он через плодородную степь, занимавшую всю юго-восточную часть Империи.

И последний тракт, Коллейнский, доходил до города Коллейна, расположенного у самых Суломских гор. Я как-то спросил у Анри, не родом ли он из тех мест, слишком уж созвучно – Коллейн и Коллайн. Он ответил, что родился в окрестностях Южного Мулоя.

Мне сразу вспомнилось, как, возвратившись ранним утром в свой дом после его именин на берегу озера, я застал его сидящим за столом с разложенными на нем бумагами. Это были документы на собственность его родового поместья и являлись моим главным подарком. Поместья Анри лишился еще в далеком детстве, когда остался без родителей. Опекуном Коллайна стал герцог Пулойский, который позаботился о том, чтобы прибрать имение в свои руки. Герцог дал Коллайну неплохое образование, но не по доброте душевной – просто Анри и родной сын герцога были сверстниками, и преподаватели обучали их в равной мере.

Затем Коллайн долго пребывал в свите герцога, все же надеясь получить поместье обратно, но тщетно – дальше обещаний дело так и не пошло. Наконец они здорово рассорились, и Анри пустился в свободное плавание, которое продолжалось несколько лет, пока не влип в какую-то историю, в подробности которой так меня и не посвятил. Но я не очень беспокоился на этот счет, поскольку знал его как человека чести.

Поместье это, рассказывал Анри, представляет собой захудалую деревеньку с клочком неплодородной земли и большим каменным домом, давно пришедшим в запустение.

Когда я застал Коллайна в его комнате с документами, подтверждающими его собственность на имение, на глазах у него блестели слезы. Я попытался незаметно ретироваться, но Анри попросил остаться. Немного помолчав, он спросил:

– Почему?

– Что «почему», Анри? – Мне действительно был непонятен его вопрос.

– Почему ты сделал это, де Койн? Ведь я знаю, что ты никогда ни о чем не просишь ее величество – об этом даже в обществе немало пересудов. Почему ты попросил ее именно об этом? Ведь герцог достаточно весомая фигура, и ее величеству не совсем удобно лезть в такие дрязги, тем более что дело касается какого-то мелкого барона?

Я помолчал минуту, обдумывая ответ. Янианна, когда услышала эту просьбу, немного разволновалась. Ведь дело обстояло именно так, как только что сказал Анри. Она тоже задала вопрос – зачем мне это нужно? Еще Яна сказала, что для меня лично она сделала бы все, что угодно, но здесь кто-то совершенно чужой, почти незнакомый. Я ответил, что Анри – человек, который, не задумываясь, спас мне жизнь, рискуя собственной. И у него есть мечта всей жизни, а я даже не прошу, просто спрашиваю – возможно ли такое в принципе?

– А у тебя какая мечта всей твоей жизни? – спросила она.

– Хочу быть твоим единственным мужчиной, ровно столько, сколько мне отпущено в этой жизни, – не задумываясь, ответил я…

– Ты неправ, Коллайн. Я ведь не просил Янианну, я просто поинтересовался, есть ли возможность вернуть поместье его законному владельцу. Оказалось, что это возможно, вот и все.

Анри с сомнением покачал головой. Уж кому, как не ему, знать о такой возможности. Чтобы переменить тему разговора, я задал вопрос сам:

– Что ты теперь намереваешься делать? Немедленно отправишься в имение?