Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

— Тех драгоценностей, что на тебе сейчас, — хватит, чтобы скупить половину нашего мира! — с ядовитым сарказмом заявил брюнет, выхватывая невестину цидулку. Пробежал глазами и буквально позеленел.

— Да? — удивилась я, рассматривая браслеты. Протянула недоуменно: — А я думала — дешевка…

— Только за один тоненький браслет ты сможешь купить себе дом в любом крупном городе, — сообщил мне Лелигриэль.

И тут брюнет испустил дикий вопль. Мы дружно повернулись в его сторону.

Я думала, придется одну нервную личность отпаивать крепким пойлом вроде местного самогона. Но когда это Маголик вел себя культурно и по-человечески? Он отодвинул, практически отшвырнул Лелика и Болика в сторону, насильно притянул меня к себе и приставил пальцы обеих рук, сведенных в пучок, к моим вискам.

— Что ты делаешь, ненормальный! Сожжешь девушку и себя! — заорали эльфы с молодым чертякой-проводником и принялись нас аккуратно и настойчиво разделять.

Пришибленный известием эльф вскоре отпустил меня сам. Но и непродолжительного плотного контакта Магриэлю хватило, чтобы добраться до истины. Ошарашенный, почти сломленный, он, шатаясь, сделал несколько шагов и, не доходя до жеребца-кьяфарда, рухнул будто подкошенный.

— Перенапрягся, — сочувственно откликнулся сплоченный мужской коллектив.

— Взял откат за двоих на себя, — уточнил шатен.

— Полный придурок, — заключил Лад.

Тоже мне хор Турецкого! Не поняла?.. Он перенапрягся, а я уже не в счет? Это не меня сейчас копи… сканировали? Его им жалко, а я, значит, — гори синим пламенем? Шовинисты! Сволочи! Свободу бедным угнетаемым женщинам!

Мужские обмороки долгими не бывают, и уже через минуту Магриэля привели в себя парой крепких оплеух. Дальше — понеслась коза по шпалам… Наши бойкие в прошлом эльфы разбивали лагерь, собирали хворост и вели себя аки послушницы на богослужении: смиренно и безмолвно; тише воды ниже травы.

Все рекорды побил брюнет. Теперь могу с полной уверенностью утверждать — с девушкой его что-то связывало. Я Магриэля видела всяким, но настолько отчужденным — впервые. Даже как-то страшно стало.

— Я еду обратно в город, — резко и довольно категорично сказал он.

— Но… — Все доводы компании против этой глупости пропали втуне.

— Мне нужно к гномам, на рынок и в кое-какие другие заведения. Не волнуйтесь, к ночи вернусь, — мрачно отмел он все доводы гласа рассудка и рванул в город.

Проводник зыркнул сузившимися глазами ему вслед, но удерживать не стал. Процедил:

— Куда денется! Его дальше ворот не пустят, и скоро приедет обратно…

Лелик с Боликом притащили мне мешок с одеждой, и я смогла в кустах избавиться от юбок. Лад настойчиво предлагал свою помощь. Я отказалась. Тогда он кинул в меня сумкой, оказавшейся моей.

— Откуда такое счастье? — обрадовалась я, копаясь в недрах баула.

— Из гарема, вестимо, — хмыкнул чертик.

— Ты — чудо! — заверила его я. — Волшебник! Ты спас мою маникюрную пилочку!

— А сапожки тебя не волнуют? — поинтересовался Лелик, поочередно перекидывая через куст обувь. Я заметалась, чтобы не получить по голове и окончательно не растерять мозги.

— Спасибо тебе еще раз, добрый самаритянин! — порадовалась своему размеру. Избаловалась я в гареме, однако.

Приведя себя в порядок, в боевом облачении — белая рубашка, черные жилет и брюки — я вышла в люди. Простите, к спутникам.

Эльфы начали готовить завтрак. Я укладывала драгоценности в сумку, заворачивая их в обрывки подола ритуального платья. Они же не ждут его назад, правда?

А мы ждали. Магриэля.

Но в этот раз ловкий смазливый проходимец, «чертик номер 13», дал промашку. Магриэль в городе невесть как все-таки побывал и вернулся в сумерках. Алкоголем от него не тянуло, и коноплю вроде не курил, но вел себя будто пьяный. Хотя резкие, нервные движения выдавали скорей необычную для мужчины предельную целеустремленность.

К седлу жеребца были приторочены две большие клетки.

Весь вечер наш брюнет черкал на купленной бумаге какие-то письма и рассылал почтовыми голубями. Одно-два запечатал своим золотым кулоном и отправил с крупными золотисто-белыми птицами, весьма похожими на соколов.

Закончив непонятную деятельность, Маголик улегся на свое одеяло и довольно долго провалялся с открытыми глазами, бесцельно таращась в ночное звездное небо.

Несколько обескураженные братцы каждые пару часов приходили к несостоявшемуся жениху и принимались тормошить.

Магриэль… он даже их не посылал. Один взгляд — и Лелика с Боликом относило беззвучной волной. За полночь некоторые неравнодушные личности, а именно: братцы, я и Лад — утомились от дурацкой филантропии в отношении этой неблагодарной скотины и уснули сном праведников.

А утром, когда проснулись, — Магриэль сбежал.

— И куда он делся? — из чистой вежливости полюбопытствовала я, потягиваясь и размышляя — где бы мне умыться, в то время как эльфы нарезали круги на поляне.

— Все плохо! Все очень плохо! — сжал руками голову Болисиэль.

— В смысле?.. Заблудится? — спросила я, не отрываясь от раздумий.

— В смысле — он решил сделать Фатум, — простонал блондинистый Лелик.

— Не поняла, — насторожилась я. — Это что еще за ругательство?

— Это ритуальный уход из жизни у эльфов, — прошептал мне на ухо Лад. — Он посчитал себя опозоренным и додумался смыть позор с семьи своей кровью.

— Спятил?!! — заорала я, вскакивая. — Пусть сначала со мной рассчитается!

— Как ты можешь сейчас думать о деньгах? — сморщившись, как вяленый чернослив, упрекнул Болик.

— Я о них всегда думаю! — сообщила я. — И вообще, его надо найти и прикончить самим! Чтобы неповадно было!

— Где?.. — уныло спросил блондин. — Мы же не знаем, куда он ушел и когда…

— Я найду, — сообщил Лад. — Только не бесплатно, естественно.

— Уж конечно! — мигом подбоченилась я. — У людей горе, а ты готов три шкуры содрать!

— А сама? — фыркнул чертик.

— А мне можно! — припечатала я. — У меня с ним давние счеты! — Помолчала три минуты. — Браслет подойдет?

— Два! — отреагировал Лад. — И по рукам!

— Два — слишком жирно! Один! — твердо сказала я. — И вперед!

— Эксплуататорша! — пожаловался чертик.

— Ты меня еще плохо знаешь! — зловеще сообщила я хвостатому наймиту и проходимцу. Но вместо долгой тирады выдавила: — Вы собирайтесь, а я в кустики… по делам.

Я углубилась в лес по своим срочным, неотложным надобностям. Углубляться пришлось далеко, потому что мужчины никак не хотели выпускать меня из виду и все норовили подглядеть. Показала им кулак и пошла дальше.