Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

Теперь мы здоровались лежа. Тоже вариант. Если бы еще меня вверх личиком перевернули — вообще бы осчастливили! А то головой в плитку как-то жестко… для плитки.

— Ой, какой шарфик! — Миримэ отдирали от князя, все глубже втаптывая мое достоинство и меня в пол. Не то чтобы я была против, но как-то становилось неудобно.

Итак, меня приняли по описи, отряхнули, поставили на ноги — и, думаете, покормили? Спать уложили? Драгоценностями забросали?.. Хотя бы выдали подъемные?.. Ага-ага. Как же… не с моим счастьем!

Спасибо, что хоть саму подняли. Могли и верблюдам оставить, те хищно присматривались — я видела!

Нет, диэр, сияя позолотой и глазами, тиснул на меня какое-то скромное ожерельице из радужных камешков… килограмма на четыре… дешевенькое, наверное. Да! Чтобы сразу разоружиться и не мучиться поисками верблюда и груза! Ну, еще пару десятков браслетиков белого металла всучил… Тоже, наверное, серебряных… И тоже с инкрустацией из дешевых полудрагоценных радужных камушков. А это — чтобы меня можно было легче найти. По звону. Колокольному. По нему! Я помогу!

О! И рыжий подлец мне подарил кольца на пальцы ног и браслеты на щиколотки. Тоже дешевые…

Потом нас поставили перед сухоньким старичком, тот взял нас за руки, что-то три секунды пробормотал (я поняла — тут так на СПИД проверяют!), и нас развернули уже обоих лицом к народу. Как говорится, «к лесу передом, к себе — задом!».

Но и это был не предел! А потом началось самое веселое! Нас троих поставили рядком — меня, диэра и старичка — и начали обвешивать белыми шарфами! И вот тут я поняла: смерть ко мне пришла! Белая! С желтой и серебристой каемочкой!

— Слышь, законсервированный! — Я покачнулась под сороковым златотканым шарфом, но все же пнула спутника по лодыжке. — Для савана их слишком много, а для подгузников слишком мало!

Меня проигнорировали, и я продолжила терпеть жестокую пытку платками.

Сами по себе эти шарфики были туда-сюда… если не считать их безмерное количество — нормальные. Легкие. Но вот каемка… она их утяжеляла весьма существенно. И если диэр и старичок, видимо привычные к данной стадии церемонии, кое-как с нагрузкой, кряхтя, справлялись, то я… Словом, их будущая звезда сераля и любимая фаворитка уже почти рухнула, когда мой гаремный эксплуататор заподозрил неладное и подхватил меня одной рукой. Я на нем критическим грузом провисела все время, закрыв глаза и мечтая о том, что все это кошмарный сон.

Так вот, невзирая на мои закрытые глазоньки, меня проволочили туда-сюда, потом чем-то накормили на один укус, потом заставили кому-то что-то сунуть в рот… (Я с ужасом вкинула и поджала пальцы. Откусит ведь, крокодил в панамке, и не заметит!)

— Страшно извиняюсь, — просипела я. — Но ты каждой своей фаворитке такое устраиваешь? И они потом выживают?..

— Нет, — покосился на меня диэр.

— Значит, только мне так повезло? Или не все выживают?!

Долгая пауза. Неохотное:

— Только тебе.

— За что?! — приуныла я. — Ну почему мне одной такое счастье? — Оживилась: — А кстати, как тебя зовут? — Напомнила: — Мы же даже не познакомились.

— Это непринципиально! — заявил наглец. — Все потом! После обряда.

И меня в коматозном состоянии потащили дальше. Я уж было совсем приуныла: думала, погибну во цвете лет! Ан нет! Слава богу, шарфики отобрали. Сказали, потом отдадут. Я не поверила, но сдала по описи.

Тут прискакал с друзьями еще один дядечка на белой лошадке — видимо, кунак того дядечки, который доставлял мое почтовое отправление. Он приволок белый драгоценный сверток, блистающий сапфирами и изумрудами.

Мой диэр отпустил меня и мою онемевшую конечность, самолично принял даму с белой лошади, проговорил что-то весьма хвалебное и выдал груз на руки подсуетившемуся чернявому красавчику в парандже. Почему я решила, что тот чернявый? Да челка пару раз выглянула! И глаза у парня тоже черные, как прикопченные сливы.

Этот зашторенный умело перехватил «полковое знамя» в лице будущей супруги. Обхватив тюк и вцепившись как в родное, диэр встал на колени перед князем — и тот возложил на них руки.

Над парой взвилось радужное облако, девушка соскочила с рук и впилась в губы занавешенному, как будто хотела из него жизнь высосать. По капельке. И я с изумлением опознала в ней ту самую скромную эльфийку, бывшую невесту Магриэля. Вот это да! Что любовь с лю… эльфами делает!

Парнишка шустро кругом обвешал свое «щастье» бриллиантами, подкурил ее со всех сторон вонючим веничком и живо уволок добычу в какое-то помещение явно религиозного плана.

И я прослезилась… Вот что значит любовь… Угу, даже надышишься чего-нить и бриллианты оптом без описи возьмешь.

— Жмот, — беззлобно сказала я князю. — Мог бы тоже раскошелиться. — Вздохнула, окинула диэра оценивающим взором и добила: — Впрочем, гусары денег не берут!

Диэр насторожился.

— То, что сейчас на тебе, — дороже денег, — пояснил правитель.

— Непринципиально! — припомнила я.

Князь скривился.

— Слушай, если мне больше ничем дышать не нужно… или там подставкой бесплатно работать — может, я пойду? — как можно жалобней проныла я. — Ноги уже отваливаются…

— А что еще чувствуешь? — И никакого сочувствия в голосе!

— К тебе — вообще ничего! — индифферентно призналась я. Пожаловалась: — Даже ненависти… — Подумала еще немного. — Но она уже на подходе!

— Тебе пора! — оживился любитель блондинок в гневе. — Остальное я доделаю уже сам, без тебя!

— Правда? — изогнула я бровь. — И брачную… ой, гаремную! — ночь тоже? Какая прелесть!

На меня зыркнули, торжественно поцеловали ритуальным поцелуем в макушку (это единственное, что было ему доступно и не кусалось!) и милостиво отпустили на покой.

И я пошла. Радостно и своими ногами. В сопровождении гейш.

Но не туда, куда хотела. А в спальню к этому… этому коз… в общем, князю.

Ну что сказать, хорошо у них правители устроились. Комната огромная, с кроватью. Кровать бескрайняя. Кроме необъятной кровати — только тумбочка с тазиком. А так — одна кровать!

Меня, похоже, на ней заклинило!..

Окна с решетками. Красивыми, декоративными и мелкими! Пролезть невозможно.

Но я не сдалась, а пошла искать средства самообороны. Разочаровалась стра-ашно! Шелковыми подушками диэра точно не прибьешь. Даже если сложить стопкой — остальное в руках не умещалось.

Они даже тазик к тумбочке прибили. Намертво. Чтобы не было покушения на жизнь правителя туалетными принадлежностями. А чего?.. Прикольно прочитать в некрологе: «Убит тазиком!» Или… «Сражен насмерть ночным горшком. Нечищенным».