Василий Горъ - Бездарь. Охота на бессмертного

– Собирает! – глумливо хохотнул Табаки. – Но не деньгами, а молодостью и красотой!

– Использует право первой ночи? – поморщился я.

Маг отрицательно помотал головой:

– Не первой, а любой: если ап-Риддерку нравится женщина, он ее берет. Вне зависимости от возраста, одаренности или рода. Хотя девственниц, конечно, предпочитает. Кстати, говорят, что он не гнушается покупать красивых девушек даже у лишенцев!

– Вот с-сука… – по-русски пробормотал я и снова перешел на илли-ти: – И что, эти его привычки терпят?!

– Не все. Но толку? Вызовы Уленмар ап-Риддерк не принимает, а повоевать любит. Кстати, сторожевую башню Харругова Пасть, которую мы скоро увидим, сожгли во время одной из войн, разгоревшихся из-за его сладострастия…

…Возможность полюбоваться на эту самую Харругову Пасть выдалась тем же вечером, когда мы, практически пробежав еще километров двадцать, оказались в Т-образном «перекрестке» отрогов. От небольшой площадки на вершине перекрестка до ее развалин было тысячу двести сорок метров, поэтому рассмотрел я их хорошо.

Сторожевая башня римского типа когда-то строилась на века. Ее основание было сложено из мощнейших тесаных каменных «кирпичей» тонны по полторы весом, а верхняя часть – из таких же «кирпичей», только весом поменьше. И если бы просто «сложено»: по словам Табаки, для пущей прочности между слоями «кирпичей» клали что-то вроде медных листов.

Увы, ее защитникам все это не помогло: через половину Желтого Круга после похищения ап-Риддерком дочери владетеля домена Каиаррен к башне подошла армия ее отца. И, не останавливаясь, прошла мимо. А весь стройматериал, использовавшийся при ее постройке, оказался разбросан по полю радиусом метров в триста! Причем большая часть «кирпичей» была не просто вывернута из кладки, а разбита на несколько частей!

Конечно же, я попытался выяснить тип РСЗО[74], использованной вандалами. И порядком загрузился, узнав, что тут порезвилась группа всего из шести стихийников четвертой ступени, пары артефакторов-троек и одного мага Жизни.

Кстати, армия, которую «поддерживали» эти деятели, по меркам Иллемара была тоже очень ничего – кроме взвода магического, в ней было порядка двадцати Измененных и почти две сотни обычных солдат!

Увы, против ап-Риддерка вся эта силища не проканала – развалив ни в чем не повинное строение, вооруженные силы домена Каиаррен ушли к замку иллюзиониста и… просто пропали. С концами, солидным обозом и всем, что нажили непосильным трудом во время «дранга» «нах остен».

Такая неопределенность мне очень не понравилась. Ведь если бы Табаки заранее сообщил мне, что герой-любовник шарахнул защитников добродетели обесчещенной им девицы своим аналогом магического «Смерча»[75], я бы смог хотя бы приблизительно оценить силу магов, составляющих свиту иллюзиониста. Если бы я узнал, что армию атакующих тупо порубили или отправили в местный Заксенхаузен, пенял бы на несдержанность мечников или зверства служащих местных исправительных учреждений. А так только чесал репу и хлопал ресницами.

Хотя нет. Не только чесал и хлопал, но и внимательно следил за магом Жизни, пытаясь понять, с чего это вдруг в глазах моего лепшего друга вдруг мелькают искорки удовольствия.

Увы, определить причину периодических изменений в его настроении мне не удалось. Поэтому, еще немного почесав репу, я решил чуточку перестраховаться и, оборудовав лежку на ночь, отправил зайку в медикаментозный сон. Здраво рассудив, что если он и напакостит мне в своих сладких снах, то в реальности я этого не почувствую.

Так оно, собственно, и оказалось: в половине двенадцатого ночи (или за полчаса до рассвета) Табаки пришел в себя в той же позе, в которой отрубился накануне. А когда я срезал с его конечностей пластиковые хомуты и дал время на восстановление кровообращения, еще минут двадцать – двадцать пять горестно вздыхал.

Завтрак прошел в том же ключе. И первые четыре с половиной часа очень медленной и осторожной ходьбы по лесу – тоже. А когда мы, остановившись на очередном отроге, минут десять полюбовались на деревеньку из двенадцати изб и напрочь распаханную долину, воспрянул духом и «совсем незаметно» начал вертеть головой.

Само собой, сие мне очень не понравилось, поэтому он был остановлен и упакован. То есть обзавелся хомутом на запястьях, заведенных за спину, хитрой петелькой на щиколотках, радикально ограничивающей ширину шага, и скотчем на хлеборезке. Бедняга расстроился. Видимо, здорово. И даже попытался чуток побунтовать. Но пару раз схлопотал по печени, после чего, очень убедительно (и жалобно) мыча, упросил меня продолжить наше путешествие…

…Несмотря на то, что мы перли по горам практически параллельно дороге, замок ап-Риддерка возник не перед нами, а на половине третьего от направления движения. Табаки, глядевший исключительно себе под ноги, его вообще не заметил. А я, увидев кусочек крошечной угольно-черной башни, выглянувшей из-за вершины соседнего отрога, сделал стойку и тут же свернул налево.

Конечно же, пошел не по бабам и не к замку, а от него. Вернее, к самой высокой точке нашей части хребта, где собирался оборудовать первую в этом мире обзорную площадку.

Две трети подъема мы практически пролетели, благо деревья росли достаточно редко, а их кроны скрывали нас от нескромных взглядов заинтересованных лиц. Увы, со второй половиной не склалось: оказалось, что все подступы к вершине холма заросли невероятно густым и колючим кустарником. А тропок, ведущих в самую глубь, практически нет.

После долгих поисков одна штука все-таки нашлась. Но когда я легонечко подтолкнул к ней ап-Куерреса, тот вдруг зацепился ногой за торчащий из земли корень и рухнул прямо в колючки. Мордой вниз. А через пару мгновений жутко замычал.

Выдергивая его наружу, я подсознательно ожидал увидеть вытекшие глаза или, на худой конец, пяток дыр в щеках и выбитые зубы. Поэтому, пара несерьезных царапин на лбу и две кровоточащие дырки в верхней губе заставили меня поморщиться:

– Только не говори, что эти царапины болезненнее, чем укусы снарров…

Табаки отрицательно замотал головой, а затем взглядом показал мне на какую-то сухую былинку.

– Ядовитая, что ли? – поинтересовался я, увидел, что маг мученически закатил глаза, и отклеил уголок скотча: – Ладно, уговорил, слушаю…

Он криво усмехнулся, набрал в грудь воздуха и обреченно выдохнул:

– Все, отгулялись: под кустами – Облако Искр. А я в него вляпался…

Глава 22

Ольга Фролова

…Углядев на краю поляны дерево с подходящей горизонтальной веткой, Ольга очень внимательно оглядела его ствол и крону, убедилась, что опасной живности нет и у его корней, а затем накинула на нее петлю и от души рванула веревку на себя. Ветка нехотя подалась, а через мгновение упруго вернулась в исходное положение. Походя сбросив на землю пару-тройку безобидных букашек.