Весенний Король (СИ) - Ольга Ружникова
И достаточно мидантиец, чтобы за такое предложение не убить и даже не ударить.
— Нет. Я отведу туда Арабеллу Вальданэ. Лично — вместе с отрядом солдат. И останусь там, чтобы они действительно передали девочку. А вы и Юлиана примете у меня Вики… Если черные жрецы не отдадут мою дочь, я… позабочусь, чтобы и Арабелла им не досталась.
Он позаботится об этом в любом случае. Но такое незачем озвучивать никому. Даже тем, кто недавно благодарил тебя за оказанное доверие. И даже, может, совершенно искренне.
— Я с тобой! — дернулась Юлиана кречетом из-под колпачка.
Неразумно, Юли. И нерасчетливо. Будь мидантийкой. У тебя получалось раньше — справишься и сейчас. Ты ведь еще лучший политик, чем Октавиан. Кем же ты станешь к его годам?
И придется еще немного открыть карты. Даже если их сейчас и подслушивают.
— Юлиана, ты останешься здесь. Чтобы принять мою дочь и позаботиться о ней. А я не позволю никого принести в жертву… уж насколько смогу.
— Евгений, — она смотрит совершенно открыто. Прямо глаза в глаза. Можно утонуть в этом бездонном малахитовом омуте. Но не сейчас. — Евгений, если ты настолько никому не веришь — я пойду туда. Вместо тебя. С этим отрядом. Я приведу Вики домой. И убью Арабеллу — если понадобится. Ты — император. Твоя жизнь важнее.
— Она совершенно права, — непроницаемо подтвердил Октавиан. Тем самым в очередной раз получая право на любые советы. Подтверждая его. — Это решение разумнее.
— Нет, — вздохнул Евгений. Даже если Юли сейчас не лжет ни в одной букве. — Нет — без объяснения причин. На этом вопрос закрыт. До полуночи нужно еще многое подготовить.
2
Этот старый особняк былых поколений — все-таки не замок со рвом. Но слишком явственно ощущение, что идешь не по вытертым ступеням, а по вражескому мосту. Под прицелом. Будто Евгений вдруг попал в прошлое — века на два-три.
И это почти так. Только не на пару веков, а на пару тысячелетий. Где Черные Змеи правят бал — задолго до изобретения балов.
— Папа!
Они действительно привели Викторию! Живую… и, будем надеяться, здоровую. Если Творец все-таки есть! Если он и впрямь пусть не милосерден, так справедлив. Если у Евгения найдутся хоть какие-то заслуги и праведные дела — вдруг есть? — пусть это спасет его невиновную дочь!
Уже почти бывший император проследил, как девочку передали в руки няне. Другой — моложе и здоровее.
И как няня уводит Вики к Юлиане…
Евгений успел даже поймать ее краткий кивок. И отчаянный взгляд огромных малахитовых глаз — прежде чем двери особняка захлопнулись за ним и Арабеллой Вальданэ.
Эти стены и впрямь впитали слишком много крови и смертей. Слишком много зла. Вряд ли древняя магическая кровь течет в жилах Евгения — нет среди его далеких предков королей. Разве что очень случайно. Там вообще найдутся и торговцы, и крестьяне, и даже банджарон затесались.
Вот у Юлианы — да. Ее мать Анна — дальний потомок какого-то древнего ванакта тысячелетней давности. А может, еще и богов. Юли как-то, смеясь, рассказывала, что предки Бориса предкам Анны в лучшем случае сапоги чистили. Или сандалии.
Но Силу здесь ощущает даже нынешний император. Старую, очень старую Силу.
— Я буду драться, — глухо заявила Арабелла Вальданэ. Еще один прямой потомок древних. Ни много, ни мало — самих Сезарингов. Со всеми их тайнами и проклятиями.
В Мэнде ведь правили тоже потомки Сезара Основателя. По линии его сына Андре.
И это еще не считая текущей в жилах Арабеллы крови Зордесов. Тридцать лет назад их здесь погибли десятки.
Правда, достаточно ли древней была и эта династия — кто проверит? Они ванактов в предках могли себе и приписать.
— Только не со мной. Если вам плевать на себя, сударыня, подумайте о ребенке.
— О нем я и думаю. Моему ребенку всё равно не жить, — безучастно отозвалась девушка. Погасшие черные глаза, глухое отчаяние обреченной. — И лучше умереть, чем достаться этим… А детей каждый предпочитает спасти своих, правда?
— Я пытаюсь спасти всех.
Иначе не пришел бы сюда вдвоем с Арабеллой. А Вики уже спасена. Черные змеи внезапно честно исполнили сделку, отпустив девочку. Ведь взамен лично император Евгений ввел в стены кровавого особняка обреченную их волей Арабеллу Зордес.
Хоть это угадал. Именно такое условие поставили ему змеи.
И он заранее знал, что солдат с ним не пропустят. Только Юли и Октавиану это не озвучил. Поверили ли они? Или захотели поверить?
Юлиана угадала бы сейчас все его намерения с полувзгляда. Но для такого нужно родиться мидантийкой. И вырасти здесь же принцессой. Причем не Марией.
— Вранье, — горько отрезала совсем другая принцесса. Хоть и тоже не Мария. — Иначе не приволокли бы меня сюда. Хоть не врите сейчас, император. Незачем. Мне ведь уже не сбежать.
Евгений рисковал Вики, пытаясь спасти ту, что уже не борется за жизнь. Но даже в этом случае нельзя отдавать черным жрецам древнюю кровь Зордесов и Сезарингов. Хватит уже питать темную сторону Силы. Кормить их дохлую, безумную, зажравшуюся Змею. Хоть Викторию, хоть Арабеллу убивать здесь нельзя.
А сейчас в Евгения и его спутницу слишком легко пустить стрелу. Не убить, так ранить.
Но выпустить Арабеллу ему сейчас тоже нельзя — обязательно сбежит. Попытается.
А в связке они — слишком доступная мишень.
Если не знаешь, что делать, — сделай всё, что от тебя зависит. Другого пути Евгений просто не знает. И никогда не знал. Сдаться и паниковать — всегда подобно смерти.
Тем более, самое важное у него уже получилось.
А вот и долгожданные гости. Гость. Точнее, хозяин. Один. Только можно не сомневаться — остальные притаились где-то в смутной, колышущейся тени. За старинными статуями, в ближайших коридорах, в тайных нишах. Или еще где. Может, наверху — среди пыльных, полуобрушенных балюстрад? А то и прямо на пропыленном потолке. Гости из мрачного Мэнда подтвердили часть кровавых легенд своего края, а откуда же родом аспидная Змея?
Да и змеиную стражу за воротами особняка забывать не стоит. Черную стражу в черных одеждах. В глухих капюшонах, открывающих лишь бесцветные рыбьи глаза. Уже будто мертвые.
— Вы принесли совершенно напрасную жертву, Ваше Величество, — криво усмехнулся мидантиец. Кстати, он выглядит вполне живым.
Новый. Моложе того, в императорской спальне дворца. И наглее.
Но лет на десять старше Евгения. Про юную Арабеллу можно уже промолчать.
Что они этим подчеркивают? Насколько легко заменить любого? Или что
