Облик Огня (СИ) - Липарк Михаил

Отдыхающие воины ходили меж шатров, пошатываясь и напевая различные военные песни, то и дело, портя их ужасными «ик» прямо посередине какого-нибудь патриотичного куплета. Дикие птицы кружили в воздухе в ожидании добычи, которую человек обязательно забудет снять с вертела или выбросит за границу лагеря почти целиком, когда полностью утолит свой голод и потеряет любые чувства, кроме насыщения. Еще через какое-то время голоса, слышащиеся до этого с разных сторон, в едином порыве напоминающие нечто похожее на один живой дышащий организм разладились и превратились в фальшивящий храмовый хор, впервые певший совместно и режущий слух. Вскоре голоса и вовсе затихли, в воздухе растаял запах жареного мяса, а тлеющие угли запустили в небеса тонкие струйки дыма.

— Как я и предполагал, король отправил с принцессой бессменные четыре дюжины своих паладинов, — шепотом произнес странник, — караульных четверо, и гляди, они не патрулируют вокруг лагеря, а стоят по разным сторонам на страже.

Медведь выглядывал из-за большой каменной глыбы, лежащей совсем рядом с Девичьей Горой, руками опираясь о холодную гладкую поверхность.

— Шатер, где держат принцессу, расположен в самом центре, на случай если пленница решит сбежать, от свободы ее должно отделять множество лучших воинов Дордонии в какую бы сторону она не сочла пойти. Поэтому не имеет значения, с какой стороны и нам попадать внутрь, — продолжил он, — ни с какой из них не будет ни легче, ни тяжелее. Зайдем оттуда — справа.

Молодая чародейка сделала несколько движений пальцами, и платье соскользнуло с ее тела, юркнув в высокую неутоптанную траву. Естественная красота ее бедер была ничуть не хуже естественной красоты всего остального. Странник, ненадолго задержав взгляд на спутнице, застенчиво отвернулся, а девушка решительно прикрыла руками самые интимные места. Никто из них в эту минуту не проронил ни слова.

Паладин, неподвижно стоящий с восточной стороны лагеря, оглядывал округу умело жонглируя глазными яблоками направо и налево. Ходили слухи, что королевские рыцари благодаря многолетней выучке могут нести стражу сутками, отрываясь только на то, чтобы промочить горло и справить нужду, а первый из них и вовсе, как говорили, закостенел в таком состоянии и до сих пор несет свою стражу внутри старого гномьего Шаарвиля.

Пригорок перед воином хорошо освещался луной и огнями — с одной стороны из лагеря, а с другой с высоты Башни Стихий. Силуэт обнаженной девушки мелькнул в поле зрения королевского стража и спрятался в зарослях высокой травы. Еще раз. И еще. Паладин не реагировал. Он продолжал стоять неподвижно и внимательно изучать большие груди и тонкую талию девушки, погрузившись в раздумья о том, как следует поступить — ни один кодекс не давал права смотреть и представлять женские прелести на посту, но и другим пунктом категорически запрещал игнорировать любое подозрительное действие, неся стражу. Но пока он не принял никакого окончательного решения, позволял своему взгляду устремляться на расчесанные волосы, которые ниспадали на лицо и плечи незнакомки. Ее белые ровные зубы засверкали в ехидной улыбке, словно отвечая взаимностью его глазам.

Доспехи легко громыхнули на паладине, когда он повернул голову налево, затем направо. Иллайа уже не переставала ощущать тяжелый взгляд мужчины. Сталь, прятавшая внутри себя человека, неуверенными шагами двинулась в ее сторону, отмечая каждый свой шаг еле слышным скрежетанием. Девушка, хихикнув, скользнула в кусты. Паладин еще увереннее пошел в ее сторону.

***

— Все знают легенду о дриадах из Трепетного Леса, — сказала тогда Иллайа Сарвиллу, излагая идею о том, как можно отвлечь караульных, — в корчме в Лисохвосте я неоднократно слышала эти россказни. Все мужчины, конечно кроме охотников на дриад, жаждут овладеть одной из них. Они рассказывают, будто лесные девы в постели, словно дикие валькирии. Ночь, проведенная с ними, не забывается никогда, а мужская сила продлевается на долгие годы. Другие говорят будто, если удовлетворить дриаду, она покажет место, где прячет сокровища, накопленные за многие столетия своей бесцельной жизни с тех, кто возжелал ее, но скончался от разрыва сердца, лишь увидев ее прелести наяву — изумруды, жемчуг, алмазы и другие драгоценности, которые пользуются необычайным спросом. Третьи говорят, что она может родить мальчика, истинного воина, того, кому не будет равных, ни в бою, ни в уме. В общем, сколько мужчин прошло через нашу корчму, столько предположений о существовании дриад я слышала. Одно я знаю точно, каждый кто когда-либо слышал подобную историю, жаждет встретиться с дриадой и проверить силу этих предположений на себе. Понимаешь, что я хочу сделать?

— Даже если кто-то из этого отряда и слышал эти байки, Иллайа, то он ни за что не рискнет головой из-за какого-то мифа, — не согласился тогда с ней медведь, — Эти королевские паладины, воины редкой выучки, во время подготовки к службе они проходят тысячу испытаний на выносливость и на верность. Я слышал при посвящении и присвоении высшего звания одного из родителей послушника убивают у него прямо на глазах, чтобы проверить его верность ордену, а тот не должен и глазом повести. План не сработает, нужно придумывать что-то другое…

— Каждый паладин, прежде всего, мужчина. Я никогда в жизни не встречала мужчину, который бы отказался от женской ласки, а я вовсе не дриада. Только не заводи шарманку про мужеложцев, они тоже готовы на многое ради некоторых из женских приемов. По большому счету выбирать нам не приходится, ведь так?

— Хорошо, а как же другие версии легенд о дриадах? От охотников на дриад. Как, например, та, что после ночи с лесной девой счастливчик, получив высшее наслаждение, на утро обнаруживает стрелу у себя в горле. Что если эти рыцари слышали, как раз эту историю?

— Значит он захочет овладеть мной и прикончить, не дожидаясь рассвета. — она сделала короткую паузу. — В любом случае я просто заведу его в лес и скроюсь, а через какое-то время, встретимся вон за той каменной глыбой.

***

Как только стражник отошел со своего поста подальше в сторону Трепетного Леса, преследуя молодую чародейку, странник прокрался в лагерь. Среди грязных и замусоленных шатров было тихо. Только ветер изредка завывал в расщелинах скал, возвышавшихся неподалеку.

Увидев, как из одной из палаток вышел паладин, странник нырнул за ящики с провизией, которые также везли в Башню Стихий. «Значит, патруль по лагерю все же есть — тут мы промахнулись», — подумал он, прислушиваясь к монотонному звуку отдаляющихся шагов.

«На случай, если что-то пойдет не так», — он достал кинжал и сильно сжал рукоять — жесткая кожа, окутывавшая эфес, слегка заскрипела в кулаке. Затем медведь последовал за патрулирующим стражником, поочередно прячась сначала за ящики, потом за шатры, лошадей, растяжки, на которых сушилось белье, бочки с непонятным содержимым внутри, которое выливалось при малейшем толчке. Далее он долго укрывался за стойкой с оружием Ордена Защитников, пока, наконец, не остановился позади шатра, где за толстой парусиной с внутренней стороны глухо донеслось: «Лори! Лори!».

Двоякие чувства овладели в тот момент его разумом, а сердце заколотилось, как у наивного юнца. Звуки ностальгии, доносящиеся изнутри, согревали и погружали обратно в тот сон, который когда-то начался для него легким счастливым приключением, а закончился кошмаром, в который он поклялся никогда не возвращаться. Сарвилл понял, что безумно скучал по принцессе несмотря на те слова, которыми она не щадила его в их последнюю встречу. Теперь он на собственном примере понимал, что нет ничего сильнее истории, пережитой когда-то вместе.

Медведь бесшумно вспорол ткань и медленно, оглядываясь по сторонам, вырезал небольшое отверстие, чтобы смочь пролезть внутрь — кусок парусины свалился на землю, а через несколько мгновений странник оказался в шатре. Он ничего не видел, кроме нескольких красно-желтых углей, лежащих в самом центре помещения и упрямо не освещающих пространство вокруг.