Облик Огня (СИ) - Липарк Михаил

— Я любил Лиану… — сказал он спустя некоторое время. — Или мне казалось, что любил? Когда я в последний раз видел ее, она призналась, что никогда не испытывала ко мне тех же чувств, и все, что между нами произошло, было для нее не больше, чем обычное развлечение — игра, в которую так интересно играть, будучи в самом расцвете сил. После того откровенного разговора мне следовало сделать какие-то выводы, только вот время выпало не самое подходящее, меня почти сразу заключили под стражу, а там, знаешь, не до дел сердечных. В той ситуации единственное, чего ты желаешь, это не сгнить на том же месте, на котором ты стоишь, ешь и справляешь нужду. Что же касается моих чувств — да, я вспоминал тот разговор не раз после того, как сбежал, и каждый раз это доказывало мне, что мы поступили правильно. Лиана мне как сестра — не больше. Теперь я понимаю.

— А Ноэми?

— Довольно.

Ночь окутала путников морозным ветром, своими сильными и резкими порывами он заставлял их содрогаться. Девушка молчала, скрестив руки на груди и, пытаясь согреться, растирала плечи. Звезды на небе загорались одна за другой, словно отвечающий за их свечение слуга принялся за работу и шел по облакам, прикладывая горящий факел к каждой еще холодной звезде.

— Как думаешь, предсказание Вастераса может сбыться? — волшебница тяжело выдохнула.

— Предсказание? Не будь наивной. Старик бредит. Возможно, он ловко управляется со своим языком, но годы не пощадили его ум. Нечто спящее в недрах земли и разбуженное грешниками… небеса рухнут на землю… Не смеши. Из всех чувств на свете он вызвал во мне лишь сочувствие.

— Значит не веришь, — она озабочено посмотрела на него.

— Отчего же?

— Сарвилл, я могу вызвать землетрясение, повелевать землей! Ты можешь управлять огнем! Я клянусь, что, если кто-то многие тысячи лет назад предсказывал это — его тоже называли безумцем! Неужели его история не тронула тебя?

— А если тебе скажут, что гномы размножаются, высиживая огромные яйца у себя в Городе Гор, ты поверишь? — он улыбнулся. — Ложись первой, я останусь нести караул.

Волшебница промолчала и пошла в сторону лежака.

— Поверю, — сказала она, когда уже легла и накрылась одеялом. Сарвилл еще раз улыбнулся, оторвал стебель камыша и затеребил его в руках.

***

— Тише, — шепотом произнес странник, прикрыв разбуженной чародейке ладонью рот, чтобы она не закричала от испуга. — Гляди. — Раздвинув заросли, он показал в сторону Девичьей Горы.

У ее подножия спешивались с коней королевские паладины. Ветер трепал знамя короля Рогара, на котором лев вцеплялся в глотку дракону. Люди что-то бубнили, выкрикивали ругательства, стряхивали с себя дорожную пыль и озабочено возводили глаза наверх, устремляя свои взгляды на Башню Стихий. Все дастгардцы, что были на виду, принадлежали к касте воинов — каждый из них был облачен в железные доспехи.

— Мы проспали. Теперь нужно придумать новый план. И как можно скорее, — медведь сжал челюсти так, что на его лице заиграли скулы.

Сперва они хотели перехватить конвой на мосту, где, выждав подходящий момент, чародейка могла бы землетрясением разрушить его и расколоть королевскую охрану на две части — тех, кто уже преодолел мост и тех, кто остался на другой стороне. Так шансов отбить принцессу было бы гораздо больше — две дюжины королевских паладинов хоть и не беззащитные соперники, но они значительно слабее полусотни подобных бойцов. Сейчас же, когда их единственный козырь был бит, оставалось немедленно продумать запасной план, а еще лучше начинать тут же воплощать его в жизнь.

— Я не помню, как заснул, а когда проснулся, паладины уже пересекли реку.

— По крайней мере, теперь нам не придется ее переплывать… Что будем делать? — Иллайа протерла глаза — они слезились, болели и не желали полностью открываться.

На небе висела полная луна, временами забредавшая за густые тучи. Было холодно и сыро, а в воздухе пахло влажностью и лошадиными кучами только что проехавшего мимо конвоя.

— Нам ни за что не освободить принцессу с боем. Отряд хорошо обученных паладинов в одночасье разделается с нами, какую бы магию мы не применили, — медведь в отчаянье стукнул по высокой траве перед собой, она закачалась и скоро приняла привычное положение. Он повернулся к лесу, вглядываясь в него и бурно размышляя вслух. — Оставим затею освободить ее? Вернемся за Лианой позже?

— Ты уверен?

— Я уверен в том, что что бы мы сейчас ни придумали, это будет равно самоубийству.

— Но должен же быть какой-то выход? Вспомни кого-нибудь хитрее нас из всех, кого ты встречал раньше. Как думаешь, такой человек смог бы что-нибудь придумать, оказавшись в нашем положении?

— Кто-нибудь хитрее нас не полез бы в эту авантюру вовсе, — Сарвилл наклонил голову, продолжая вглядываться во мрак леса и скрестив руки на груди.

И тут он вспомнил своего близкого друга, алхимика, который всегда говорил, что цепляться нужно за каждый шанс, который предоставляет судьба, а если этот шанс выпал не тебе, то и за него тоже — нет ничего лучше, чем ввязаться в самую сомнительную авантюру, которая имеет хотя бы мизерные шансы на успех и может сделать тебя счастливее, чем был вчера, вспомнил он дословно воодушевляющую речь Седрика в один из последних дней его пребывания на воле — до событий, всем известных.

— Есть! — странник сорвался с места, быстрым шагом, вновь подошел к берегу и выглянул из зарослей. — Кажется, у меня есть план. Сколько, ты сказала, времени занимает подъем на гору?

— Сутки, быть может, меньше.

— Значит, если им понадобятся целые сутки, чтобы доставить Лиану в башню, они сделают привал! — возбужденно проговорил медведь. — Так и есть! Гляди, они разбивают лагерь!

Когда Иллайа посмотрела на долину у подножия горы, люди там действительно готовились к ночлегу — они раскладывали палатки и шатры, вбивая колья в землю и разнося глухие стуки по окрестностям.

— До рассвета часа четыре, — продолжил Сарвилл, разжевывая тростинку, которая, откуда ни возьмись, оказалась у него во рту. — Когда все заснут, помешать освободить принцессу смогут только караульные по периметру лагеря и стража у шатра. Нам нужно придумать, как избавиться от них, после чего мы проскользнем внутрь и вывезем ее из лагеря. Этот план еще лучше первого, теперь мы наверняка можем провернуть все без человеческих жертв, без которых сложно было бы обойтись при землетрясении! Риск минимален, Иллайа!

Странник заходил по поляне, на которой они ночевали уже несколько дней, резвым тяжёлым шагом, наматывая круги, один за другим.

— Боюсь, что вероятность смертей в этом случае более высокая, Сарвилл. Как ты собираешься избавиться от караульных? А что, если они успеют поднять тревогу и нам придется защищаться? Ты же не думаешь, что охрана сама сложит оружие? Без жертв точно не обойдется. Хотя бы тех, кто не будет спать.

— Мы никого не убьем, Иллайа! — он сильной хваткой взял ее за плечи. — Слышишь? Довольно с меня мертвецов. Иначе, зачем это все? За что мы боремся, скажи мне? За людей? Магов? Собственные жизни? Мы боремся за все вместе, а самое главное за то, чтобы никто не умирал вот так, когда для кого-то его смерть облегчала бы существование. Даже если единственным выходом прекратить эту негласную войну с королем, будет его убийство — мы до последнего не сделаем этого. Если только обстоятельства или самые обычные инстинкты нас не заставят. А пока у нас есть выбор — нет. Мы всячески избегаем подобного исхода, ясно?

Он отпустил чародейку и отвернулся тяжело выдохнув.

— Какие у нас еще есть варианты?

Чародейка покорно подошла к нему и притаилась за спиной.

— Есть одна идея, но надо дождаться, пока выставят караул, — ответила она и принялась высказывать свои мысли одну за другой.

План, который родился у зеленоглазой в голове, был непростой, а для того, чтобы углубиться в него подробнее ушло время, за которое королевский конвой, что расположился под Девичьей Горой, успел разбить лагерь и выставить караульных.