Дикий (СИ) - Рымин Андрей Олегович

И спасибо Всевышнему, что уберёг меня от глупых поступков – терпение принесло результат. Дождь. Обычный для здешних мест ливень обрушился на исконный лес ревущей стеной в третью ночь нашего невольного заточения. При всём своём чемпионском упрямстве, пчёлы тут же продемонстрировали категорическую нелюбовь воды и дружно свалили. В тот же миг я с облегчением вселенского масштаба убрал с нас камень и, подавая пример остальным, бросился прочь от треклятого дерева с треклятым гнездом.

То происшествие послужило нам очередным уроком. Передвигаться по этому краю исконного леса без вменяемой Лими под боком нельзя. Случись у фили очередной срыв, лучше сидеть и ждать пока она протрезвеет. Благо в последнее время фирсили пропали совсем, да и в целом местность, по которой мы шли претерпела множество изменений.

Во-первых, снизилась влажность, что ощущалось, и кожей, и лёгкими, и ногами. Извечные лужи и грязь уступили место сухой чистой земле, само собой повсеместно покрытой растениями, но уже других видов. То есть старые травы, кусты и деревья встречались по-прежнему, но попадались и такие, что даже Грай видел впервые. Например тонкостволый, но невероятно высокий местный бамбук, что нет-нет вставал тёмно-зелёной стеной у нас на пути. Или тыквы-бочонки, размером с двухэтажную сталинку, по которым медленно тянули свои продолговатые туши гигантские слизни.

Во-вторых, изменился сам характер местности. На смену бесконечной равнине пришли пока ещё пологие холмы и овраги. На склонах начали изредка встречаться выходы на поверхность различных горных пород. Каменистые гребни то и дело проряжали траву на вершинах увалов. Стало заметно прохладнее. Мы явно неплохо поднялись над уровнем моря. Хотя, на аллоях все признаки вертикальной зональности напрочь отсутствовали, здесь магия демиургов не действовала. По ночам временами хотелось закутаться в одеяло, которого само собой не было. Я даже не стал ругать Лими, когда она как-то раз по-хозяйски расслабила завязки моей жилетки и залезла под неё, прижавшись к моей груди. Живая грелка лишней не будет.

И вот пришёл момент, когда сплошной лес разбился на отдельные рощи, зелёными языками заполняющие вытянутые долины, идущие к низинам от гор. Над головой всё чаще стало показываться голубое, или серое облажное небо, а с вершин холмов, через которые мы перебирались ведомые фили, начал открываться воистину потрясающий вид.

Бескрайнее море исконного леса занимало всё восточное направление. Тысячи и тысячи квадратных километров вечнозелёных джунглей раскинулись под нами насколько хватало глаз. В особенно ясную погоду вдали нет-нет даже можно было разглядеть очертания колоссов-аллоев. Этих великанов не скрыть никакой линии горизонта. С этого ракурса они напоминали облезлые ёлочки с ровными стволами и тремя рядами ветвей. Смотря на невероятно далёкую рощу великих деревьев, я содрогался душой и телом. Обратно нам возвращаться пипец – все ноги сотрём.

Но при всём величии этой картины, вид, что открывался на западе, превосходил в крутости лесную панораму в разы. Назвать просто горами язык это чудо не поворачивался. Горищи, настоящие столпы мира. Не просто пики с заснеженными вершинами, а белая от сплошного гигантского ледника гряда, нависающая над миром стеной. Нет, высота тут наверное меньше, чем у стокилометровых аллоев, но до великих древ далеко, а эти могучие великаны здесь, рядышком – каждый вечер загоняют округу в тень. И хотя очевидно, что это не более чем оптический обман и шагать до ледяных исполинов ещё сотню лиг, кажется, сверни к горной гряде и на следующий день будешь там.

Но наш путь лежал дальше на юг, и мы шли вдоль величественной цепи вершин, не пытаясь к ним приближаться. По каким-то одной ей известным приметам Лими определила примерное местоположение первородного хаджа и сейчас утверждала, что всего через неделю мы будем на месте. Осталось только дойти.

 * * *

– Братва, я в говно, – пропыхтел Джексон, остановившись возле пучка отнюдь не великанской травы, покрывающей дырявым ковром склон холма, по которому мы поднимались.

– Дотяни вон до той скалы, – указал я на напоминающий формой утюг выход горной породы, торчащий из земли на пять-семь метров вверх прямо по ходу нашего движения. – Сделаем там привал.

Кряхтя, манник медленно пополз дальше. Ничего, не помрёт. Тут всего минут десять подъёма осталось. В смысле ему. Грай и Лими, семенящая рядом с диким, доберутся туда вдвое быстрее.

– У скалы ждите нас.

Убедился, что идущие впереди услышали и поплёлся за Ферцем и Джексоном. Тяжёлая доля замыкающего – вечно пялиться на чужие зады. Хотя, когда передо мной Тола, это не так уж и тягостно. Орешек у нашей королевы огня просто загляденье.

– Факин щет!

Замечтавшись, я проморгал событие, заставившее америкоса ругнуться на своём великом, но совсем не могучем. А ведь случилось нечто из ряда вон. Не даром же в голосе манника столько охреневания. Да и попятился он, едва не споткнувшись, не просто так.

– Что там?! – рывком отодвинул Ферца, застывшего передо мной с выставленными вперёд руками. – Ой ё…

От удивления я на мгновение застыл без всякой каменной кожи. Скала, к которой мы шли, перестала быть утюгом и теперь напоминала формой змею. И что хуже всего – эта змея ползла нам навстречу. И довольно быстро ползла.

– Обвал! В сторону! – пришёл я в себя.

Чего мы тупим? Нужно срочно убраться с дороги этого оползня! Да и ладно мы. Фили с Граем вон тоже, вместо того, чтобы отскочить вбок, бегут вниз по своим же следам.

– Какой к кусам обвал! Это же…

Но не успела Тола донести до меня своё мнение, как её перебил возглас дикого, что, не успев добежать до нас, начал орать и махать руками.

– Не стрелять! Никакого огня! Убегайте!

– Ой, мамочка… – дрожащим голосом протянул Джексон и первым рванулся вприпрыжку с холма. Откуда только силы взялись?

Тут уже пора удивлений закончилась, и мы с Джи дружно рванули за манником. Через триста метров куцая травка сменится густым сорняком, а там уже и лес рядом. Глядишь, среди деревьев он бросит за нами гнаться. На кой мы ему вообще сдались?

– Свиль, смиль, сивсив! – на ходу попыталась мне рассказать что-то важное нагнавшая нас Лими.

Но, то ли с перепугу малявка забыла людской язык, то ли ветер в ушах превращал её слова в неразборчивый свист.

– Ничего не понял! – проорал я в ответ и, рискуя покатиться со склона кубарем, быстро обернулся назад.

Грай в порядке. Он, конечно, не ровня стремительной фили, но и без шурса бежит замечательно. Каменная змея его хрен догонит. А почему собственно он не ускорился?

– Ходу! Ходу!

Тола скачет рядом с Джексоном и как тренер лёгкоатлету орёт взбадривающие слова поддержки. Я опять оборачиваюсь.

Так вот оно что? Дикий хочет увести от нас эту тварь. Постепенно смещается вправо, специально выдерживая небольшой разрыв между собой и каменным монстром.

– А трахотары точно не горят?!

В голосе Ферца целая гамма чувств. Тут, и страх, и усталость, и злость.

Точно! Вот как они называются – трахотары! Дурацкое слово. Не удивительно что я его напрочь забыл. Ещё один вид разумных, что демиурги-игроделы запихнули в этот мир-полигон. На мироведении Лакро Хай нам про этих страшилищ немного рассказывал. Не идут на контакт, не имеют определённой формы, невосприимчивы к любым физическим и магическим воздействиям.

– Не горят! Не смей проверять!

Не хватало ещё нам сагрить этого неуязвимого монстра. Трахотар – это даже не изверг. Это сто процентный неубивашка без слабых мест. Вот ведь вляпались!

– Фак!

Джексон первым замечает собрата преследующего нас существа. Метрах в ста перед нами ниже по склону из сорняка поднимается ещё один каменный великан. Этот принял относительно человекообразную форму. Фигура напоминает голема из компьютерных игр – широкие ноги, массивное туловище, торчащая из него голова, без каких бы то ни было признаков шеи. Руки разведены в стороны. Он словно бы пытается нам сказать своей позой: «Стоять!».