Дикий (СИ) - Рымин Андрей Олегович

– Придумал? – с надеждой бросается ко мне Ферц.

– Лучше! Увидел!

– Как Пожиратель?! – вскидывается Грай.

– Ага! У него ресурса и маны меньше половины уже!

– Ну так тяни! Чего ждать?

Опачки! И чего я туплю? Это же явно открылась способность Пожирателя четвёртого ранга! Неужели я теперь могу и у сектов?!

Могу! Могу! Выкусите, уроды! Саня Углов круче всех!

– Грай, в шурс! Тола, Ферц, палите куда-нибудь! Надо помочь жучку сбросить лишнее.

Ребята сразу всё понимают и приступают к выполнению приказов. Я тоже ускоряюсь. Стою и тупо жгу ресурс с маной. Не Джексоновские, клоповьи. Возросшее энергопотребление стремительно осушает баки жука. Всего минут пять – и можно выныривать в обычный ход времени.

– Проверка.

Удар клевцом в брюшко клопа моментально доказывает – неуязвимость исчезла. Прочность панциря – так себе. Могу его прикончить за пару секунд, но сила сейчас нужнее другим.

– Ферц, давай.

– Почему Ферц?! Мне до пятёрки всего три ступени!

– Тола, расслабься. С одного изверга ты на пятый ранг не запрыгнешь. Нам сейчас важнее получить второй огнемёт.

– Согласен, – кивает Грай.

– Ты следующий.

– Снова согласен.

– Давай, Ферц! Чего тупишь?

Глава девятнадцатая – Ты пришёл

Путешествие по исконному лесу в компании сразу двух огнемётчиков сделалось более безопасным. Мы тупо жгли всё и всех, не задумываясь о других вариантах решения насущных проблем. Таиться нам уже смысла не было. Силаров, способных доставить нам неприятности в этой отрезанной от цивилизации многими лигами диких джунглей глуши встретить не представлялось возможным, и даже поселения фили, как уверяла моя жена, остались далеко позади.

Получивший с убитого изверга тридцать шестую ступень Джи основательно укрепил нашу общую мощь. Теперь в отряде насчитывалось аж целых четыре четвёрки. Капец! За каких-то несколько месяцев мы обогнали казавшегося мне некогда недосягаемым полубогом Черхана. Осталось только Грая чуток подтянуть, и можно пробовать загонять Толу на по-настоящему божественный пятый ранг. Или, что ещё лучше, начинать искать новых силаров-соратников другой направленности дара. Сейчас, при всей своей читерской крутости, нашему отряду сильно не хватало магического разнообразия. По сути всего три способности: ускорение, окаменение и огонь. Выезжаем только на бездонном ресурсе.

После победы над клопом-невидимкой я сразу объявил, что следующий изверг достанется Дикому. То есть экспа с него. Так-то мочить будем вместе. Не хочется больше устраивать делёжку шкуры ещё не убитого медведя в процессе. Если мои догадки верны, то извергов теперь хватит на всех. Отныне в каждом выводке Роя стоит ждать опасный и в то же время полезный для нас в плане прокачки сюрприз. После трёх сражений с жукастыми боссами у меня появилась уверенность в силах нашего отряда. Раскрутели, поднабрались опыта. Натолкнёмся на ещё одну эксклюзивную бяку, сильно не расстроюсь.

Но время шло, а на нашем пути эмиссаров Роя по-прежнему не встречалось. За почти три недели, прошедшие после возвышения Ферца, нам попадались только обычные, как с подачи Джексона я их стал называть – вольные секты. Хотя и они представляли угрозу. Чем ближе к горам, тем большим разнообразием радовала нас здешняя фауна. Каких только чудовищ не выходило навстречу, не падало на головы сверху, не выныривало из речушек, озёр и луж, не выползало из-под земли.

Чего стоит одна только медведка размером с икарус, которая сцапала Грая дней десять назад. Не умей дикий обращаться камнем, а я растягивать эту его способность до бесконечности, закончилась бы встреча с тварюкой плачевно для нас. Там не было даже намёка на яму-ловушку, как в случае с муравьиным львом. Просто в какой-то момент земля под ногами идущего впереди всех дикого разверзлась огромной дырой, из которой высунулись лапы-лопаты и здоровенная морда. Увернуться без шансов. Провалившийся чётко в зубастую пасть Грай был мигом схвачен гигантскими челюстями и едва не проглочен. Что, впрочем, ему тоже не особо бы повредило. Один чёрт выковыривали его потом из обгоревшего до неузнаваемости трупа. Медведка долго не хотела подыхать, беснуясь обезумевшим бульдозером в своей яме.

Лишь только вызволив друга и вытащив его на поверхность, мы осознали, как близко в тот день к Граю подкрадывалась костлявая. Сумей тварь утащить жертву в нору, и далеко не факт, что мы бы докопались до дикого. И это ещё при условии, что прицепленный мной к нему шланг не похерился бы, уйдя глубоко под землю.

Такого эксперимента мы в ходе проведённых таки мной после битвы с клопом испытаний не ставили. Проверили дальность действия, ограничившуюся приблизительно парой сотен метров, и отсутствие необходимости зрительной связи с объектом. Так-то единожды нацепленный шланг не сваливался с моего подопечного, даже если тот прятался от меня за деревом. Но кто его знает, повлияла бы на энерговод толща земли. Оборвись пуповина, и всё – привет, загробный мир.

Слава богу, проверять на пришлось. Зато через день после того случая мы, сами того не желая, поставили новый, как потом стало ясно, очень полезный опыт с коллективным окаменением.

В тот раз у моей жёнушки случился очередной приступ. Мы тупо проглядели треклятый фирсиль, и во время обеденного привала Лими тихонько сдёрнула из лагеря. Искали её недолго. Цветок обнаружился всего в полулиге от нас. С условной тропы, по которой мы шли, его было не видно, но фили, то ли по каким-то ей одной известным приметам, то ли по запаху вычислила место нахождения природного мини-бара и к нашему появлению успела накушаться в сопли.

Кто знает, будь наша проводница трезва, возможно бы мы обошли стороной то злополучное место. Но, так как связанная по привычной уже схеме Лими вместо того, чтобы искать безопасный маршрут, брыкалась и сквернословила на моём плече, угрозу в налепленном на ствол дерева здоровенном бугристом наросте мы не увидели и спокойно шагнули под крону лесного великана, приютившего на себе пчелиное гнездо.

Впрочем, хуже нашей невнимательности – а про этих обитателей исконного леса даже Грай слышал лишь краем уха – оказалось незнание повадок данных летучих сектов. Будь Лими в себе, глядишь и сказала бы нам-идиотам, чтобы ни в коем случае не пытались убивать пчёл, а при первом же контакте с полосатыми мёдаделами валили прочь со всех ног. Увы, моя маленькая пьянчужка была в некондиции – плохо соображала и с трудом понимала, что вообще происходит вокруг.

В итоге пару первых, решивших судя по всему нас просто отогнать от своего гнезда сектов Ферц лихо спалил в полёте единственной меткой струёй. В ту же секунду из дома-нароста начали дружно выползать пчёлы в количествах не поддающихся счёту. Более того, со всех сторон раздалось жужжание спешащих на подмогу летучих убийц с ядовитыми жалами. При всей своей огневой мощи, отбиться от столь массовой атаки у нас вариантов не было. Недолго думая, я скомандовал: «Все ко мне!» и создал коллективную статую.

Очень вовремя надо сказать, ибо тут же по камню, в который мы превратились, заклацали жала. Мгновение – и нас накрыло живой полосатой волной, полностью похоронив под телами озлобленных насекомых. В тот момент и стартовал эксперимент, принёсший нам новые знания. Оказывается, мои способности, что Пожирателя, что бронебоя способны функционировать беспрерывно очень долгое время. Более того, дару Джексона окаменение тоже ничуть не мешает. А главное: в режиме статуи процессы жизнедеятельности человеческого организма всецело замирают. Есть, пить, спать, срать – всего этого просто перестаёт хотеться. Полная консервация. Не затухают только мысли. И последнее не то, чтобы однозначный плюс.

За те три дня, что мы провели под пчелиным деревом я успел надуматься на полжизни вперёд. Упрямые секты никак не желали забить на соседство окаменевших вредителей и круглые сутки кублились вокруг нашей скульптурной экспозиции. Быть заживо погребённым под слоем копошащихся сектов – удовольствие то ещё. Несколько раз я соскальзывал к грани. Желание сбросить оковы и попробовать вырваться накатывало в волнах безумия. Я с каждым разом всё хуже и хуже борол в себе приступы отчаяния. Останавливающий меня здравый страх постепенно притуплялся. Невозможность общения с попавшими в ту же ловушку друзьями добивало особо. Решение принимать только мне. Но время, ход которого словно замедлился, шло, а выхода и западни я никак не мог отыскать.