Алексей Егоров - Вор Города. Ренегат

Галент критически относился к такому положению вещей. В подобном существовании он не видел цели, а раз нет цели, то и жизни быть не должно. Все логично и взаимосвязано. Но делиться своими соображениями с братьями Галент не намеревался. Они все равно бы не поняли.

Обездушив свои инструменты, Церковь сделала из этих монахов не только слепцов духа, но и слепцов тела. И это были не пустые слова. Находясь в мечтах, монахи неадекватно реагировали на реальность. Это касалось не только холода и голода, они меньше реагировали и на посторонние шумы. Зачем отвлекаться на скрип, виной которого, скорее всего, была крыса, если в этот момент происходит очищение души размышлением о вечном блаженстве.

Монахи не тратили время на разговоры, лишь исправно выполняли приказ — ходить тут с фонарями и глядеть по сторонам. Они и глядели, но ничего не видели. Свет, пожалуй, монахам только мешал.

Все, что требовалось Галенту сделать, это прокрасться за спиной сначала одного монаха, а потом дождаться, когда второй повернет назад. И все — путь к лестнице свободен.

Эта охранная сеть больше походила на ботинки бедняка — сплошные прорехи. Люди не машины, от них сложно дождаться строгого выполнения приказов. Конечно, не все инквизиторы такие, в наличии имелись истовые фанатики, настоящие псы-охотники. Вот таким опасно попадаться на глаза, но Галент рассчитывал, что эти господа или спят, или в это время ищут его в Городе. Возможно, в монастыре осталось несколько жрецов, не считая аббата, который тоже владел (по его словам) солнечной магией. Это создавало определенные проблемы, но пока Галент о них не думал. В конце концов, сталь одинаково убивает что магов, что механистов.

— Народоволец ты мой, — Галент погладил рукоять ножа.

И аббат, и жрецы, охранявшие его, оккупировали восточное крыло монастыря на третьем этаже. Оно располагалось достаточно обособленно, так что в случае возможного боя, у Галента была возможность уйти быстрее, чем по его душу явятся монахи.

На втором же этаже жили старшие братья — мастера-ремесленники, писари, дознаватели и другой приближенный к верхам сброд. Аскеза этих монахов была чуть менее суровой, Галент рассчитывал поживиться у них в закромах. Многие дознаватели или служители морга, который так же располагался в подземельях монастыря, присваивали личные вещи осужденных. Не гнушались они и зубами, сделанными из золота. Ведь посидеть на стульях с шипами приглашали не только бедноту, но и весьма состоятельный люд — торговцев, ремесленников, а порой и чиновников.

В общем, у столь вовлеченных в процесс людей, обязательно будут личные средства. А где есть личные средства, там обязательно появится вор, желающий присвоить их.

В эту ночь жребий выпал на Галента, но долго копаться в чужих ларях он не мог — в монастыре вставали рано. Вор рассчитывал закончить операцию раньше, чем петухи известят этот мир о начале нового дня. Не так уж много времени, если на то пошло.

Лестница вела к коридору, по бокам которого располагались различные кабинеты. Там обычно сидели счетоводы, писари и другие занятые бухгалтерией монахи. Монастырь вел свои дела в Гончарне, порой… неофициальные, так что учет доходов и расходов приходилось вести. Деньги шли дальше по иерархической лестнице, о чем знал каждый внимательный монах. Однажды Галенту пришлось заменить заболевшего архивиста на месяц. Аббат и его начальники не особо скрывали, какие деньги они делят, да и никого не волновал этот вопрос. Никого кроме Галента.

Сами же кельи располагались далее за кабинетами и архивами, туда Галент и направился.

Он благополучно миновал пост с недремлющим охранником, который за годы службы научился спать с открытыми глазами. Галент подивился его навыку и захватил связку ключей. Охраннику они ни к чему, а вот вору пригодятся.

Кельи второго этажа не имели замков, что и неудивительно. Статус проживающих тут монахов был недостаточно высок, чтобы тратить на них дорогостоящие механизмы. Никто же не будет воровать среди своих, особенно, если твои коллеги служат инквизиции. Двери закрывались проще — на засов, изнутри. Галент не собирался взламывать такие двери, он просто пробовал подряд все. Если закрыта, то хозяин внутри и, скорее всего, спит. Если не заперто, то хозяин где-то бродит — или он скоро вернется, или на посту. При любом варианте у Галента было достаточно времени, чтобы сунуть свои загребущие руки в чужие вещи.

Убранство в кельях было стандартным — грубая кровать, иногда стол со стулом, сундук с личным скарбом, толстенный молитвенник и святой солнечный круг на стене. Сундуки так же не закрывались, но копаться в них Галент и не собирался. Кто же будет хранить золото да бриллианты в сундуке, к которому каждый имеет доступ? Следовало искать тайники! Галент смог убедиться, что кроткие монахи были весьма жадными до денег людьми. Чтобы спрятать свое добро, они являли чудеса смекалки.

В первой открытой келье Галент нашел мешочек с монетками под полом. Хозяин наивно полагал, что там они будут в безопасности, глупец. Доски так завлекательно скрипели под ногами Галента, что не заметить тайника он не мог. Жилец второй кельи был чуть хитрее: Галенту пришлось повозиться, пока он нащупал тайник. Он был вырезан в массивной потолочной балке, Галент никогда бы не нашел его, не заметь он отсутствие пыли в том углу. Хоть в монастыре и следили за чистотой, но никто не тратил своих сил на такие места.

Все найденное Галент тщательно обвертывал тканью и складывал в поясной мешок. Его порадовала запасливость монахов. Он никогда бы не подумал, что они владеют такими деньгами. Впрочем, у них и были эти деньги лишь по причине невозможности их потратить. Это Галент мог выбраться за пределы монастыря в любое удобное ему время, а другим приходилось ждать удачного момента годами. Конечно, можно было договориться с дежурными на воротах, но это лишние траты.

Усилив охрану монастыря, аббат открыл вору большинство дверей. Монахи мерзли на улице, а Галент в это время лишал их единственной радости в серой жизни. Лишал без всякого сомнения, бывшие братья для него были не краше рыжих тараканов. Вор все бы отдал, чтобы поглядеть на лица обворованных им монахов. В этом монастыре он не мог назвать ни одного человека, к которому относился бы с уважением.

Обыскав еще комнат десять, Галент решил, что на сегодня хватит. Ночь имела свои границы, и подходило время к рассвету. Под утро пошел свежий снежок, который засыплет старые следы, но это было скорее нежелательно. Уходить будет тяжелее… да еще добыча, возможная тревога…

Закончив обыск келий, Галент поспешил к лестнице, ведущей на третий этаж. Тут вора ждал неприятный сюрприз в лице двух жрецов и еще нескольких монахов с внешностью предмета мебели для одежды. Они не заметили Галента, так как ночь высосала из них почти все силы. Ни один стимулятор не заставит человека бодрствовать сутки напролет. Но прошмыгнуть мимо охраны вор в любом случае не мог.