Джульет Маккенна - Северная буря

Велиндре принялась обыскивать бесстрастную поверхность океана. Неужели Дев погиб в трюме? Колдун, властный над огнем, даже если это всего лишь одно из его дарований, чтобы спастись, поглощаемый противоположной огню стихией, должен волей-неволей прибегнуть к каким-нибудь чарам. Может, он пустился вплавь, прежде чем страшилище ринулось на судно в последний раз? А двое других? Велиндре пока только и видела, что бесчисленные обломки, всплывшие над местом крушения, но ни одна доска или бревно не походили на человеческое тело ни формой, ни размерами.

И опять поле зрения заполнила дикая тварь. Теперь Велиндре отчетливо разглядела ее голову, словно та устремилась прямо к волшебнице. Рубиновые глаза блестели над широкой тупой мордой, тяжелые малиновые чешуи обрамляли челюсти и превращались в колючую гриву на затылке.

Чудовище разевало пасть, и колдунью поразили его ослепительные зубы-кинжалы.

Они длиннее кинжалов, — беззвучно произнес в глубине сознания тот же бесстрастный голос. Красный язык дракона то вылетал, то убирался в пасть. Глаза чудовища полыхали жгучим красным огнем. Свет падал на лицо Велиндре, сменяясь то голубовато-зеленым, то зелено-золотым…

Она шепотом обругала тварь, затем отпрянула от воды. Повела рукой наискосок, чтобы открылся вид окрестностей. Нет ли поблизости островка, до которого мог доплыть Дев?

Полная неудача. Дракон все равно заполнял волшебный круг. Теперь крылья его пропали за краем, остались только голова и часть туловища. С каждым новым взмахом изображение росло в серебряных пределах чаши. И вот уже светящийся круг заполняет только голова. Пасть разверзлась, и раскаленный завиток пламени рванулся к Велиндре, полный неукротимого волшебства. Волшебница отпрянула. Вода в блюде зашипела. Брызги взметнулись через край, выплескиваясь на блестящую столешницу. Велиндре вытянула перед собой руки, отстраняя видение, которое сама же вызвала. Вода успокоилась, но чары остались. Яркий изумрудный свет поднимался из блюда в ореоле закатно-золотого блеска. Колдунья медленно подалась вперед, неудержимо влекомая неуемным любопытством. Задержав дыхание, она осторожно поглядела в воду.

Дракон смотрел на нее. Вопреки всему, чему ее учили. Вразрез со всем, что она когда-либо читала или слышала о чарах ясновидения. Бросая вызов рассказам мудрейших мужчин и женщин Хадрумале о волшебстве на расстоянии. Дракон видел женщину сквозь ее волшебство так, словно глядел через прозрачное стекло. Он уставился в глаза Велиндре, и в его грозном взгляде полыхало неистовое любопытство. Вода снова заклокотала, и Велиндре непонятно как разгадала намерения дракона. Он стремился прорваться через водяную мембрану в комнату волшебницы. Ворваться и уничтожить с таким же бешенством, с каким обрушивался на Дева, его спутников и судно, на котором те стояли.

Резким взмахом руки Велиндре сбила чашу со стола. Та полетела, вода расплескалась и запятнала штукатурку под окном. Безрассудный страх охватил колдунью, за чашей последовал хрустальный кувшин, разбившийся на бессчетные осколки. Опрокинув стол, волшебница попятилась и споткнулась о стулья, которые отшвырнула раньше, и рухнула на пол.

В мастерской по-прежнему было серо и мрачно. Солнце скрывалось за плотными облаками, окутавшими Хадрумале. Слышался только отдаленный треск и грохот бури. Ни в одной из лужиц или капель пролитой воды не содержалось и намека на колдовство. Велиндре некоторое время лежала в намокших чулках и платье и ждала, когда уймется бурно колотящееся сердце.

Медленно усевшись, она задумчиво потерла синяк на локте. Расправила платье и встала, потирая бедра, все еще нывшие после удара об пол. Оставив без внимания беспорядок у окна, она поискала сапожки и натянула их. Неожиданно напомнил о себе голод. Велиндре бросила взгляд на хлеб и сыр, а также на сдобу с вареньем. Вся еда теперь валялась на полу. Осколки стекла и глиняной посуды сделали пищу несъедобной.

Не важно. Сейчас имеется кое-что поважнее еды. Направляясь за плащом, она дернула за веревку своего колокольчика, чтобы вызвать какую-нибудь безымянную служанку для уборки. И, оставив дверь открытой, легко побежала вверх по лестнице, ее скорые шаги эхом отдавались о стены каменного колодца. Этажом выше Велиндре положила руку на засов и едва слышно прошептала имя старого чародея. Барабанчики замка послушно щелкнули, дверь перед ней распахнулась.

Что бы сказал на это Отрик? Как бы ему понравилась мысль, что дракон ответил взглядом на взгляд через чары ясновидения, отыскивая того, кто за ним наблюдает? Мысль показалась бы Отрику увлекательной. Он во что бы то ни стало решился бы узнать, как такое возможно, чтобы в свой черед научиться и самому замечать наблюдателей сквозь завесу чар.

Безликие служанки приходили и сюда. Стол был натерт до блеска. Даже свитки, в беспорядке расставленные на полках, не запылились. Подушки на сиденьях высоких кресел по обе стороны от очага были пышно взбиты и ловко уложены. А в очаге виднелись растопка и уголь, можно было в любой миг разжечь огонь. Из-за сырости сажа, осев, покрыла очажные камни, и при вздохе у Велиндре запершило в горле. Она брезгливо содрогнулась. Эта упорядоченная пустота не имела отношения к Отрику. Буфет очистили от ценимого старым пиратом собрания настоек, наливок и вин, набранного у купцов, торговавших по всей давно исчезнувшей Тормалинской империи. Старик всегда хвастал, что у него тончайшее нёбо на Хадрумале, пусть дыхание его и отдавало едкой сладостью жевательного листа.

Велиндре отстранилась от щемящих воспоминаний и начала, нахмурившись, изучать книжные полки. Провалы. Слишком много провалов. Некоторые ценные тома, несомненно, возвращены в библиотеки и архивы. Старый колдун без конца набирал книги то там, то тут, и не очень-то спешил их вернуть. А где же его дневники и тщательно переплетенные записи его мыслей, проникновения в каждую деталь существования первозданного воздуха, повелевать которым он был рожден? Отрик дотошно записывал все: свои выводы, предположения, замыслы дальнейших испытаний своих способностей, оценки собственной мощи и того, как она соперничает или дополняет мощь других чародеев, рожденных для иного пути. Разумеется, прочие волшебники и их ученики искали и получали одобрение великого Планира, равняясь на записи покойного Властелина Облаков. Велиндре нахмурилась, пытаясь назвать по именам тех, чьи лица проплывали в ее памяти. Теперь она расплачивалась за то, что пренебрегала учениками. Не важно, можно просто составить список.

Сев к чистому столу, она выдвинула ящик, чтобы найти пергамент и одно из тех тростниковых перьев со стальным наконечником, которые предпочитал Отрик. Но, убрав латунную крышку с чернильницы, обнаружила, что в хрустальном сосуде не осталось ничего, кроме сухого темного пятна на дне.