Владимир Васильев - Идущие в ночь

Гасд вдруг оказался позади меня, отрезая дорогу к отступлению. Хадасский кинжал отблёскивал у него в руке.

— Вот он, — сказал отшельник троице у костра. — У него даже нет меча. Только ножны.

— Ножны? — с интересом спросил один из троих. Я встретился с ним взглядом и почувствовал, что в груди у меня холодеет.

Все трое у костра не были людьми. Ни с чем невозможно спутать этот разрез оливковых глаз, иссиня-чёрные волосы, тонкие губы…

Меня поджидали хоринги. Настоящие хоринги, Тьма, Тьма и Тьма!! Откуда, из каких пучин времени, из каких немыслимых тайников они снова проникли в наш мир?

Я не знал.

Короткий удар в спину швырнул меня на колени и я захлебнулся вспыхнувшей внутри немилосердной болью. Выронив повод, я попытался справиться с неистовым бунтом израненного тела.

Когда я снова открыл глаза, руки у меня были связаны. Странно, я чувствовал, что наручи с меня не сняли, и метательные ножи тоже оставили на привычном месте. Почему, джерх на динне? Неужели хоринги настолько беспечны? Впрочем, пока я не придумаю как освободить руки, от ножей никакого проку всё равно нет. Ни от метательных, ни от кинжала на поясе.

Гасд копался в ворохе вещей, вытрясенных из двумеха и оружейной сумки.

— Пряности! — хмыкнул помогавший ему хоринг, поднеся к носу остро пахнущий пакетик. Ноздри его затрепетали, словно крылья мотылька. Хоринг был красив, убийственно красив, я теперь понял, почему женщины моей расы не могли устоять против искушения побыть с хорингом. Хотя, в конечном итоге это убило не мою расу…

— Пряности, — подтвердил Гасд и взялся за шкатулку с самоцветами.

— Ого! Гляди, какие огромные!

Хоринг взял шкатулку.

— Эй, Иланд, погляди! Здесь есть камни с короны Трёх Царей! Правда, не все.

Тот, кого назвали Иландом, протянул руку. Потом долго молча перекатывал поблёскивающие и переливающиеся камни на ладони, словно любуясь игрой предзакатного синего света.

— Я не стану удивляться, Винор, — сказал хоринг печально. — Люди всегда гораздо успешнее разрушали и ломали, чем строили и создавали. Ищите то, что нам нужно. И будем кончать с ним.

Здорово. Я невольно поёжился. Однако, где моя верная карса? Где спутник Тури? Дотянуть бы до пересвета… Недолго уже осталось — над горами висел тихий последождевой вечер.

Словно прочитав мои мысли — впрочем, я бы не очень удивился, если бы так и случилось — Иланд огляделся и негромко спросил у Гасда:

— А где кошка? Её тоже нужно убить.

Отшельник равнодушно пожал плечами:

— Зачем? Убежала, и Тьма с ней…

— Глупец, — прервал его Иланд. — Это не просто кошка. Как Моран не просто человек.

Он знал моё имя! И — я готов был поклясться — знал, кто я на самом деле. Никогда я ещё не приближался к смерти так близко.

— Что ты хочешь сказать? — насторожился Гасд.

— Они оборотни.

Отшельник сделал круглые глаза.

— Как… оборотни?

— Так, — равнодушно ответил Иланд и взялся за чудо-ножны, бережно завёрнутые в лоскут кожи. — Небо! Это же Опережающий!

Он с изумлением воззрился на меня. Я даже перестал пододвигаться поближе к костру.

— Иланд, — внезапно дрогнувшим голосом сказал третий хоринг, у которого длинные волосы были заплетены в косичку, — взгляни на его одежду. И на его сапоги.

Иланд взглянул. Но что при этом подумал — осталось тайной.

— Я всегда знал, что Седракс хитёр и изобретателен, — сказал Винор. — Но сейчас я теряюсь.

— В чём дело? — вопросительно протянул Гасд, сбитый с толку недомолвками хорингов.

— У него вещи работы хорингов. Чародею-человеку никогда не добыть такие самостоятельно.

— И что?

— Что-что, — передразнил хоринг. — В Каменный лес нацелился ещё кто-то из наших магов. Но кто? И почему отдельно от нас?

— Вас это сильно волнует? — Гасд даже выпрямился, держа в опущенной руке кошель с монетами. Мой кошель.

Винор медленно-медленно подошёл вплотную к Гасду.

— Мы не удержали трон в прошлый раз. Даже не приблизились к нему. И в позапрошлый. Где теперь народ хорингов? А, смертный?

Гасд зябко пожал плечами. В голосе хоринга звенел закалённый металл.

— Мы вернёмся в этот мир. Но для этого нужно объединять силы, а не дробить. Понятно?

— Может, это всё-таки Седракс? — задумчиво сказал хоринг с косичкой. — Додумался же он до двух оборотней…

— Нет. Это невозможно. Седракс — человек. Точнее, Седракс — не хоринг. Потому что человеком его тоже не назовёшь…

Третий хоринг пожал плечами и некоторое время молчал.

— А с чьей помощью оборотни так легко разделались с засадой у Слезы Великана, куда привела их безмозглая деревяшка?

Иланд не ответил, уставившись в небо. Непохоже было, чтоб он о чём-то напряжённо думал.

Отшельник снова склонился над содержимым двумеха.

— Это ещё что?

Он с удивлением вертел перед глазами медальон, снятый с мёртвого кочевника перед самым каньоном.

— Поглядите только!

Иланд некоторое время разглядывал изображение на металлической пластинке.

— Грубо. И холодно. Это нам неинтересно, — заключил он и швырнул медальон на землю. — Ищи дальше.

Некоторое время Винор и Гасд сосредоточенно копались в моих вещах. Найдя письменные принадлежности, хоринг оглянулся на меня.

— Ты что, грамотный?

Я не ответил, и он снова углубился в поиски. Что они ищут, Смутные дни? Кажется, всё мало-мальски ценное хоринги или отшельник уже пощупали.

Меар спрятался за отрогами соседней гряды. Ещё немного и…

Я придвинулся вплотную к костру и, постаравшись забыть о боли, сунул связанные за спиной руки в костёр. Ожоги будут страшные… Надежда только на превращение, на то, что оно исцелит раны. Эх-ма, я и так едва жив, а тут ещё руки…

— Здесь нет больше ничего интересного, — сказал Винор, пиная ногой наши с карсой пожитки. — И Ведущего нет.

Иланд задумался, присев рядом с пустым двумехом. С точки зрения человека так сидеть было просто невозможно.

— Где же он может быть? — протянул он отсутствующе. Оливковые глаза ненадолго закрылись, словно хоринг пытался заглянуть внутрь себя.

Он думал довольно долго.

— Стоп! — сказал он внезапно поднимаясь с корточек. — Ошейник!

Пот выступил у меня на лбу, но я уже чувствовал еле-еле уловимый запах тлеющей верёвки. К сожалению, его почувствовал не только я.

Иланд, раздувая ноздри, рывком повернулся ко мне. И в тот же миг рыжая молния мелькнула среди камней. Иланд, не устояв покатился по склону, и на камнях оставался кровавый след.

Кровь у хоринга была такая же красная, как и у людей. Кто там мне свистел, что она голубая? Прав был всё-таки старина Унди. Как всегда…