Валерий Иващенко - Чёрная вьюга

– Прошу прощения, госпожа – да и ухо мне ещё понадобится, – кое-как пискнула она сквозь хлынувшие слёзы.

– А могла бы просто минус влепить, – Олеська отпустила ухо этой стервы и старательно принялась успокаиваться.

Хотя больше всего сейчас хотелось как раз противоположного – ухватить мерзавку за жиденькие волосёнки и молотить мордахой вон о тот придорожный валун – до тех пор, пока трепыхаться и орать не перестанет… слишком много ты мне крови и нервов попортила, Нейзерим.

– И всё же, я – не ты…

Гоблинша верно истолковала мысли своей негаданной-нежданной госпожи, потому как утёрла глаза краем многострадального передника, отчего тот никак чище или суше не стал. А что, как раз неряшливость в духе гоблинов.

Впереди уже угадывалась в тумане этакая неправильность, перегородившая дорогу с неумолимостью скалы или крепостных ворот. Наплыли иные запахи, пару раз донёсся лязг железа.

– Продолжаем те же роли, Нейзи. Колдуешь только тогда, когда свидетелей гарантированно не останется. То есть, втихомолку или насмерть, – жёстко и как ни в чём ни бывало процедила Олеська и касанием пятки принудила свою совсем уж перетрусившую кобылку чуть ускорить шаг.

Кто б ни был тот, кто составлял послание-инструкцию, стоило всё же признать, что дело своё он знал. Ничего лишнего – ни единого слова или же интнации. Ни единого избыточного намёка или акцента… кстати сказать, в доброй половине книг отнюдь не бедной библиотеки школы всё самое нужное как раз и приходилось выискивать меж строк. Ну в самом деле, попробуйте записать заклинание малого огненного шара, сиречь файрболла, в тех же словах, в которых оно произносится! Полыхнёт со страницы так, что мало не покажется – и хорошо ещё, если сразу, а не ночью и не на полке собрания книг…

Оттого-то заниматься с первоисточниками кое-как, с ленцой или халатностью, просто не представлялось возможным. Можно хоть сто раз прочесть ту или иную главу, но ровным толком ничего из неё не извлечь. И лишь точно зная, что и как ты ищешь, и можно было найти – понять – осознать. Понятное дело, такое умение от рождения не даётся… пришлось отблагодарить известным способом мастера-псионика, чтоб растолковал и научил – а потом совершенно неожиданно оба подружились. Да-да, больше похожий то ли на сатира, то ли и вовсе на чёрта безрогого дядечка оказался на поверку куда лучше иных вполне земляков.

А там и саламандра включилась в компанию. Правда, той пришлось таки доказать, что фантазия по части огненных дел частенько с успехом заменяет природные способности – и уже через год огненная тварюшка души не чаяла в Олеське. И даже не считала зазорным греть той ноги, когда девонька застудилась во время обряда посвящения Воды, и даже делать топлёное молоко, до которого сама Олеська была большая охотница.

Ну, а с магистром-травником и вовсе проблем не возникло – когда чуть робеющая дивчина преодолела своё смущение и перестала каждый раз подпрыгивать от испуга при виде летающего, весёленьких расцветок говорящего (и думающего) осьминога, то её прежние наклонности ко всему живому просто очаровали наставника, уже отчаявшегося среди оболтусов-школяров найти хотя бы одного, занимающегося не из-под палки.

Потому, в закутке под лестницей на чердак, где травник держал некоторые из своих гербариев, в неурочное время легко можно было застать эту четвёрку за беседой, немудрёными развлечениями или же над оказавшимся весьма поучительным томиком «Истории магии». Ах, вот именно тех посиделок Олеське и не будет хватать! Своя среди своих…

Коленями она ощутила, как заёкала от испуга селезёнка кобылы, когда наездница проходила через створ. Хоть и мягкий, почти неощутимый переход (ах, какие же мастера тут сработали, прямо завидки берут) меж мирами – но большинство животных магию на дух не переносят. Редко кто как кошачьи, например, уважают. Или драконы… но, назвать их животными и язык-то не поворачивался, особенно когда наивная ещё Олеська однажды уразумела, насколько же велика разделяющая их пропасть. Это ведь не просто бездна меж разными ветвями эволюции, это совсем из другой вселенной!..

Туман развеялся, словно ему надоело играться в прятки, и исчез. Местность вокруг не слишком изменилась – всё та же дорога, хоть вместо мощёной широкими плитами и стала просёлочной, но всё так же вела через поросшие соснами дюны вдоль берега моря. Зато голубое и чистое небо обрадовало Леську настолько, что на миг она просто захлебнулась и зажмурилась.

Даже не столько от восторга, сколь от самого ощущения, от зрелища. Глаза пришлось открывать чуть не силой, чтобы наконец-то, до одури и звона в ушах смотреть и смотреть в эту родную бездонную лазурь.

– Жаль, что тебе этого не понять и не оценить, – выдохнула она с бешено заколотившимся сердцем.

Гоблинша осторожно кивнула, а сама в полном соответствии со своей ролью испуганно жалась на разом пробудившемся от дрёмы ослике к госпоже.

Ибо впереди, у высившегося на прибрежных утёсах замка, кипела нешуточная битва. Кажущиеся отсюда муравьиными толпами осаждающие рвались на стены с упрямством обречённых. Дело продвигалось у них не очень – уж воздвигнувшие здесь укрепление тоже неучами не были, и фортификацию устроили по всем правилам. Ибо замок замыкал узкую горловину морского залива, и пока он не пал, никому не было вольного прохода в укрытую за скалами бухту.

Игрушечные отсюда кораблики приставали к берегу, выкидывали очередное подкрепление и тут же спешно отчаливали. А вот дальше – дальше они словно погружались в морскую пучину, и это Олеське совсем не понравилось. Если уж морские короли устроили набег, то просто так не отцепятся… хотя больше походило на маленькую, полноценную войну.

Навстречу со стен летели крохотные искры разрядов, дротики и стрелы, а успевшие взобраться наверх группки встречали как положено и через некоторое время или уничтожали, или с доносившимися даже сюда радостными воплями сталкивали вниз. И тогда восприятие покалывали еле слышные толчки насмерть разбивающихся о камни людей.

Именно людей – нападающие были как раз людьми. Но их чёрный флаг с вытканным в нём серебряным рыбьим скелетиком что-то не никак вдохновлял Олеську поспешить примкнуть к тем, уж порядочный король или предводитель нипочём не выберет такие зловещие символы…

– Вон там, на холме у розовой скалы, случайно не ставка их командира? – вполголоса поинтересовалась Олеська, остановив трусливо дёрнувшую шкурой кобылку и из-под ладони козырьком осмотрев всю эту освещённую солнцем картину.

Нейзерим тоже осмотрела примерно тем же образом – уж не любящие слишком яркого света гоблины обладают тем не менее великолепным зрением – и озабоченно поддакнула.