Дмитрий Петров - Силь

— Мрачная перспективка, — сжал зубы Дон.

— Но я пошёл за ними не поэтому. Просто он обещал, что такие, как я, станут самыми богатыми и уважаемыми членами общества. А мне надоело, что на меня показывают пальцем, надоело всеобщее презрение и жизнь в атмосфере страха, надоело постоянно прятаться от стражи, украдкой навещать родственников — и то изредка! — страстно бросал слова здоровяк.

— Но ты же сам выбрал этот путь — или как?

— Или как. Судьба выбрала… — здоровяк тяжело облокотился на спину Дона. — Я тогда был моложе тебя… на несколько лет. В то время я был молод, силён, верил в понятия чести и благородства… И поэтому когда на честь соседской девчонки покусилось трое подонков, я без колебаний поспешил ей на помощь. Отходил этих троих как следует, и выбросил в канаву. А вечером за мною пришли…

— Поблагодарить? Родители девушки?

— Стража, — невесело ответил здоровяк. — Один из этих троих оказался сынулькой тогдашнего старосты… Потом этот сынулька и сам стал старостой, кстати — и был им до сегодняшнего дня, пока ты ему так метко не всадил болт прямо в глаз.

— Вообще-то я целился в сердце, — сокрушённо признался Дон, и только тут он осознал сказанное. — Так я убил его?

— Наповал! — категорически подтвердил здоровяк. — Точнёхонько в глаз, так что летел он вниз, как мешок с… впрочем, неважно, с чем. А в сердце ты бы ему всё равно не попал.

— Почему это? — обиделся Дон. — Да я…

— Потому что у него нет сердца. У него вместо него — кошелёк. Как и у его родителя, кстати. Засадил меня в тюрьму, мерзавец! — в голосе здоровяка слышался гнев. — А когда я вышел — то запретил кому-либо брать меня на работу. Я пытался… прокормиться сам. Но Стража теперь обвиняла меня во всех преступлениях, происходивших в городе. Они не утруждали себя поисками виновных — я был виноват! Приходилось прятаться, тут уж не до прокорма. И что было делать — умирать с голоду? Ладно, я бы помер, но вот семья, братишка… Им очень плохо доводилось — вот и пришлось заняться этим… ремеслом.

Я не могу тебя осуждать, — подумал Дон. — Язык не поворачивается осуждать. Ибо я и сам мог оказаться на твоём месте. Да что там я — каждый из нас мог.

— А потом этот чёрный пришёл и предложил стать на их сторону — и я согласился. Сначала было смешно слушать все эти глупости, вещаемые ими с трибуны. Смешно было наблюдать за олухами, искренне верящими, что орки озабочены чьей-то там свободой, а не собственным карманом. А потом, как хлебнул этого ихнего пойла — тут-то меня и прихватило, — здоровяк покачал головой, — какое-то странное состояние наступило… Не то что опьянение, но похоже. Вроде стоишь на ногах, как обычно, твёрдо — но мысли в голове как-то… не только твои. Вот услышишь, что скажут с трибуны — и тут же этим проникаешься, вроде как кто-то это выжигает в мозгу железом — так что оно остаётся надолго. А дальше — больше. Не знаешь, чего и ждать. Весь как не в себе. Будто боишься чего-то. Или что-то тебя заставляет. Нет, не то… не могу назвать. Нашептывает. Не свои мысли… а вроде как свои. Когда вы начали с этим трупом, — здоровяк кивнул в направлении трибуны, под которой валялся староста, — начали спорить, то оно приходило волнами, то отпустит, то вновь захватит. А под конец речи этого покойничка я почему-то так эльфов возненавидел, что просто мочи не было, так убить хотелось, даже не убить — убивать…

— А за что же возненавидел?

— Не знаю. Ни за что. Просто так, за один факт их существования.

— Не сказал бы, что это у тебя своя мысль, — хмыкнул Дон.

— Оно и страшно. Почти как своя. Захватило, понесло… еле опомнился. Это безумие. Словно мир стал на дыбы.

— Стал на дыбы… Именно что на дыбы. Похоже, так оно и есть, — задумчиво произнёс Дон, пытаясь чётко оформить какую-то идею, которая всё время кружила в голове, кружила… — Кстати, а твой брат — он тоже был…

— Нет, что ты! — испуганно выдохнул здоровяк. — Он бы ни за что не поддался оркам, он слишком прямой и благородный. Он дежурил на вышке у города, и именно он предупредил Город о приближении армии орков, — гордо проговорил здоровяк.

Дон, закрыв глаза, вспомнил то, что ему поведала Миралисса о своём пути к городу.

Хлипкий бортик, в который орк пытался упереться ногой, разлетелся вдребезги, и они — человек с орком — вдвоём упали с вышки.

Дон открыл было рот — и тут же резко захлопнул его, опасаясь не удержать опасные слова о последних мгновениях жизни его брата.

Этот парень явно уверен, что брат жив, - напряжённо размышлял Дон. — Естественно, степь большая, и если ты в ней прожил достаточно давно, то никакая армия тебя там не поймает. Если не брать во внимание… то, что во имя исполнения долга можно пойти на смерть. Пусть думает о брате, как о живом. Пусть не терзается, особенно сейчас, на пороге смерти, что не смог его уберечь… Как, наверное, посмеивался покойный ныне староста — старший брат призывает к интеграции — с убийцами горячо любимого младшего!

— Эх, если бы этот предатель ожил — с каким бы удовольствием я прибил его вторично! — Дон и не заметил, что начал произносить слова вслух. — И как же его только земля носила?

— Да, была у меня мечта — посмотреть на труп этого… в общем, этого. — добавил здоровяк. — Жаль, что не я его убил, но и у тебя это неплохо получилось.

— Ничего, после боя сможешь подойти и попинать его ногами в своё удовольствие, — предложил Дон.

— Вот ещё, ноги об него марать! — фыркнул здоровяк. — Теперь хорошо как-то стало… легко. Может, я и нехорошо жил, но умираю-то я хорошо… в смысле — правильно. За правое дело. За это — не жалко умереть, — закончил он, глядя на возникшее движение среди неподвижных до этого момента орков.

— Держись, брат! — почти выкрикнул Дон. — Ты не умрёшь!

— Мы не умрём, — поправил здоровяк.

— Вы так считаете? — осведомился чей-то неприятный голос. Дон обернулся в его сторону. Перед ними, рядом с внушительным отрядом орков, стояли двое. Старший Шаман и главнокомандующий.

Орков в отряде было много. Больше, чем Дону по силам, даже если бы он был здоров. В каждом их шаге сказывалось мастерство, недюжинный профессионализм и многолетняя выучка. А противостояло этой армаде — всего-навсего двое людей. Да, воинов — но измученных, ослабевших, израненных… двое.

Похоже, мы показались оркскому командованию серьёзной силой, — подумал Дон. — Да они нас просто-напросто боятся! То-то они выпустили на нас такую толпу. Впору заважничать от осознания собственной значимости…

Дон засмеялся от этих мыслей, что вызвало волну испуга, пробежавшую по оркскому отряду. И, несмотря на слабость, гордо поднял голову.