Мария Захарова - Тени

— Далеко еще? — спросила я сквозь недовольное фырканье, когда остались наедине. Опять наступила на подьюбник. Что, нельзя было до мини додуматься? Или миди на худой конец. Почему обязательно до пола и со шлейфом? Извращение какое-то! В таком наряде нормально передвигаться невозможно! Попадись мне этот кутюрье под руку когда-нибудь, выскажу все что накопилось.

— Нет, повернем и — на месте. — Саша кивнул встречной паре. Глядя на это, мне хотелось заорать. Сколько можно?! Верните меня на землю, хочу ходить с мордой кирпичом и не всех забивать. Кажется, меня понесло. Эх, валерьяночки бы, для успокоения. Нервишки шалят.

— Быстрее бы.

— Устала?

— А то! Раздражают они меня! — еще одно приседание. Ноги ни у кого не сводит, интересно?

Как только покинули людное место, я, не теряя ни секунды, вернула себе штаны и тунику. Саша же с кривой усмешкой на губах любовался моим преображением. Еще бы! Он-то себя комфортно чувствовал все это время.

— Не будь таким самодовольным, — вылила я собственное раздражение на его голову, поправляя, при этом, ремень на талии.

— Я? — ох уж этот взгляд, сама невинность, вот только улыбочка не под стать.

— Ты! Ты. Не я же, — сохраняя серьезность ответила я, хотя улыбка так и напрашивалась. Забавный он, когда так смотрит, мартовский кот прям, объевшийся сметаны, облизаться осталось. — Пошли уже.

Саша последовал моему примеру, и пока мы плутали лабиринтами улиц, сменил свой парадно выходной костюм на ни чем не примечательный наряд наподобие моего.

— Как думаешь, ими сейчас занимаются, или отложили до завтра в честь праздника? — с изрядной долей сарказма, поинтересовалась я, изучая цитадель.

Она была единственным темным пятном в окружении светового хаоса. Не только потому, что не подсвечивалась, как остальные дома, а в том числе из-за того, что была возведена из черного камня. Его матовая поверхность словно поглощала свет, впитывала его в себя, растворяла. Это приземистое здание с округлыми формами не вписывалось в общую картину города, во всяком случае того, что я успела увидеть. Держалась особняком. Цитадель выглядела, как маленькая черная родинка, выросшая на ребристом теле Венса, живущая по своим законам и навевающая страх.

— Скорее сейчас, чем потом. Терпение не их добродетель, — ответил мне Саша, и я невольно вздрогнула, представив, что наших друзей в данный момент мучают какие-то уроды.

— Тогда, вперед. Нарушим чье-то уединение.

Бесшумно ступая, мы приблизились к зданию и пошли вдоль стены.

— Шен, — тихо позвала я, и Саша остановился.

— Что?

— Держись от меня подальше, ладно? — я прижалась к его груди, прислушиваясь к размеренным ударам сердца. — Мало ли что. Я не хочу задеть тебя.

— Лаари… — он собирался возразить, я поняла по глубокому вздоху.

— Нет. Пожалуйста. Не переживу, если с тобой что-то случиться. Пожалуйста! — шептала я, спрятав лицо в ткани туники. — Обещай! Обещай, если я скажу: — уходи, — ты уйдешь! Прошу!

— Лаари…

— Обещай, Шен! Мне так будет спокойнее. — Я практически умоляла. — Люблю тебя. Пожалуйста, Шен!

— Милая…

— Просто скажи!

— Хорошо. — он тяжело вздохнул, сердце ускорило ритм и глухо стучало в груди. Я понимала, что в случае чего, он не захочет и не сможет оставить меня, а потому, это обещание было мне жизненно необходимо. — Если ты попросишь… Только не злоупотребляй.

— Не буду.

Еще несколько мгновений я впитывала в себя тепло его тела, ища в нем поддержку и понимание, черпая любовь и ласку в прикосновении рук. Затем отстранилась, и преследуемая сожалением, пошла дальше.

— Идем.

Глава 25

Саша постучал в дверь, и я затаила дыхание, молясь, чтобы все получилось, чтобы наш безумный план сработал. Щелкнул затвор, и из открывшегося оконца раздалось:

— Что надо?

— Советник Шеона из клана Хранителей к Аэрариусу. — ответил Саша глубоким грудным голосом. Точно советник, даже командир, таким-то тоном обращаться!

— Занят он. Не принимает. — послышался раздраженный ответ.

— У меня для него кое-что есть.

— И что? — выговорил тот, что за дверью. — У всех что-нибудь есть. До завтра потерпишь.

— Мой подарок не ждет, — продолжал настаивать Саша.

— Протухнет что ли? — зло расхохотался собеседник. — Ты его льдом обложи, тогда дотерпит.

С каждым произнесенным словом, я все больше нервничала. Неужели не выгорит? Неужто не откроет? Тогда что?

— Слушай, я-то уйду, — голос Саши понизился до сердитого шипения; — а вот тебя точно по головке не погладят. Отпущу ее, и пусть идет куда хочет, сами потом ловить будете.

— Ладно. Что там у тебя? — лицо приблизилось к окошку. — Показывай.

— Вот. — Саша аккуратно обхватил мою шею пальцами и подвинул так, чтобы попала в поле зрения стражника. От прикосновения я начала преображаться.

Понятным для меня стало только обалдевшее: «Ого» — остальное пребывало за гранью восприятия. Смотритель скрылся из вида, послышался топот ног, звон металла и скрежет отодвигаемого засова.

— Назад пути нет, — услышала я, прежде чем дверь распахнулась. Прозвучало как приговор.

— Нет. — Подтвердила одними губами, делая шаг вперед.

— Где ты ее откопал? — круглые глаза и изумленный тон, говорили о крайнем удивлении стражника.

— А тебе то что? Себе прибрать захотел! — рявкнул Саша. — Аэрариус где?

— Так занят он. Говорю же, — попятился охранник.

Наверно хомисид первой ступени, такие обычно на побегушках и черновой работе изображают верных псов, принимая указания близко к сердцу.

— Сказано не отвлекать.

Как мы и предполагали, вот только задумываться о том, чем именно он занят мне не хотелось. Кто сейчас у него? Коля, Гаэль? Я тряхнула головой и поняла, что чуть не вырвалась из захвата. Хоть Саша и держал меня за горло, заломив руку за спину, его прикосновения были едва ощутимыми, почти ласкающими. Какая уж тут пленница, больше на любовницу похожа. Надо исправлять положение, а то заметят ненароком, и все планы к черту. Вытащив наимельчайший кусочек сущности, какой только смогла, я отправила его Саше под дых, и рванула вперед, рассчитывая на эффект неожиданности. Сработало, инстинкты бойца взяли вверх. Саша бросился за мной, ухватил за волосы, и рывком вернул на место. Из глаз искры посыпались. Мелькнула мысль, хорошо что мы не враги. Рука у него тяжелая. Чтобы не дать Саше времени на раскаяние, я заорала во весь голос, и наобум лягнула. Судя по резкому выдоху, попала в цель.

— Тихо! — рыкнул он, принимая игру, и согнул меня почти пополам. — Видишь, что творит?! Куда ее? Надоела!