Goblin Cat KC - Клятвопреступник

Поморщившись, юноша нехотя направился к зверю и опустился на колени возле его челюстей. Пасть ящера была приоткрыта достаточно широко, и зубы можно было удалить без труда, но Драко на всякий случай заколдовал ее, открыв челюсти еще шире, и закрепив их заклинанием, чтобы не захлопнулись. Глубоко вздохнув, он крепко взялся за ближайший клык и вонзил нож вдоль корня, пытаясь подцепить его.

Вдруг голова дракона резко дернулась к нему. Драко вскрикнул, выронил нож и отпрянул, ударившись головой о край стола. Северус мгновенно обернулся, вскинув палочку, но голова зверя дернулась еще несколько раз и замерла. Челюсти, которые удерживались открытыми благодаря заклинанию, с громким щелчком сломались. Снейп опустил палочку.

— Значит, кусательный рефлекс сохраняется даже после смерти, — пробормотал он. — Очень интересно.

Ошеломленный Драко, сидя на полу у ног крестного, выдохнул.

— Ага, очень.

— Нечего рассиживаться, — сказал Северус. — Продолжай работать. Не думаю, что у тебя с ним будут еще какие‑нибудь проблемы.

Драко пораженно уставился на профессора.

— Ты же не думаешь, что я стану засовывать руки ему в пасть?!

— Еще как думаю, — заявил Мастер зелий. — Давай, приступай. Пока не разделаем его, никакого отдыха.

Драко мог бы поспорить еще, но он знал, что крестный совсем не спал предыдущей ночью, а раздраженному Мастеру зелий лучше было не возражать. Подобрав с пола нож, он собрал остатки мужества и снова приблизился к голове ящера. Крепко сжав клык, юноша вонзил нож под корень и зажмурился. Ничего не произошло, и Драко легко выдернул зуб.

— Думаю, после смерти силы у них остается всего на один укус, — сказал он отчасти наставнику, отчасти успокаивая собственные нервы. — Это просто рефлекс, но все равно, будь осторожен с когтями.

— Очень своевременное замечание, — сухо отозвался Северус, но Драко заметил, что он сделал пометку в летописи.

Юноша принялся один за другим вырывать зубы и складывать их в банку, стоящую у его ног. Когда он подобрался к клыкам, расположенным в глубине пасти, мантия начала цепляться за их острые кончики. Драко снял ее и бросил на пол. Теперь, когда сердце зверя остановилось, остающиеся дыры кровоточили не так уж сильно, но все равно руки юноши почти сразу перепачкались в крови. Последний клык держался очень крепко. Драко пришлось схватить его обеими руками и налечь всем телом, прежде чем зуб выскользнул из челюсти, забрызгав лицо и одежду юноши кровью. К корню прилипли клочки розовой плоти.

— Я закончил, — процедил Драко, бросая клык к остальным и закрывая банку.

— Теперь займись глазами, — отозвался Северус, не поворачиваясь. Начав чуть выше левой щиколотки, он тонким ножом снимал кожу с лапы зверя, аккуратно подрезая ее. Пока Драко возился с зубами, профессор успел освежевать почти всю лапу. — Постарайся вытащить их, не повредив.

— Отлично… — пробормотал юноша, отправив банку с зубами на стол и взяв пустую. Заглянув в летопись, он поискал заметки о том, как правильно вытаскивать глаза.

— Снятие шкуры… крылья… огневые мешки в глотке — потом надо будет глянуть на это повнимательней, — пробормотал он. — Зубы, язык, а, вот, глаза. «Засунуть ладони в глазницы и обхватить глазное яблоко, вытащить, и обрезать нервные волокна. Хранить в драконьей крови».

Конечно, звучало это отвратительно, но лучше возиться с глазами, чем засовывать руки зверю в пасть. Вернувшись к дракону, юный слизеринец поставил банку на пол и только тут понял, что ему понадобятся обе руки, а значит надо куда‑то девать нож. Осторожно зажав лезвие в зубах, он закатал рукава и поднял ящеру веко. Просунув ладони между глазным яблоком и костью глазницы, и ощутив под пальцами теплую слизь и кровь, Драко поморщился. Ладони легко скользнули вперед, но он все еще не дотянулся до связки, удерживающей глаз на месте, и продвинул руки еще дальше, по локоть. Наконец, когда пальцы рук соприкоснулись, он потянул глаз на себя. Тот легко выскользнул, и Драко пришлось осторожно прижать его к себе одной рукой, чтобы обрезать волокна, соединяющие глаз с мозгом. Вскоре он весь перемазался слизью, кровью и какой‑то белесой жидкостью, вытекающей из глаза. Когда он вытащил второй, его одежда промокла насквозь.

— Готово, — сказал он, поставив банку на стол, и осторожно снял рубашку, оставшись только в брюках и ботинках.

— Теперь вырежи педоту, — велел Северус.

Драко недоуменно моргнул. Это что еще такое? Вернувшись к летописи, он пригляделся к рисунку, стараясь разобрать крошечные подписи и линии, ведущие от них к органам.

— Педота, — сказал он книге, и это слово вспыхнуло в тексте огненными буквами. Проследив, к какой части рисунка ведет стрелка, юноша разглядел крошечное пятнышко прямо за челюстями, чуть повыше глотки, небольшую косточку, которая всегда оставалась горячей и воспламеняла выдыхаемые газы.

Ужаснувшись, Драко сначала ошеломленно поглядел на Северуса, а потом на раскрытые челюсти дракона. Да, он как‑то вытащил все зубы, но если зверюга благодаря дурацкому рефлексу может кусаться после смерти, то вдруг она может и глотать? У дракона в пасти не хватало места, чтобы стоять или хотя бы сидеть на корточках.

— Ты хочешь, чтобы я залез к нему в пасть? — спросил юноша, стараясь говорить спокойно и понимая, что у него не получается. — Ты понимаешь, что если я хотя бы попытаюсь, тебе придется вырезать меня у него из желудка?..

— А если не попытаешься, то я использую тебя для пополнения своих запасов, — отозвался Снейп, срезая шкуру с лапы. — У меня как раз заканчивается чистая кровь, и, думаю, даже твоя на что‑нибудь сгодится.

Услышав такое оскорбление, Драко онемел от ярости и едва не вытащил палочку, чтобы проклясть наставника. То, что в его жилах течет кровь виверны, не давало Северусу права порочить весь их род. Но, если быть до конца честным, Драко понимал, что крестный просто не в настроении спорить с нервным Малфоем, и так же оскорбительно резок он был бы и с его отцом. Устраивать истерику было бесполезно, поскольку Мастер зелий привык к гораздо более впечатляющим вспышкам гнева Люциуса.

Скорчив недовольную гримасу, Драко схватил со стола самый длинный нож и подошел к пасти дракона, уставившись в темную бездну, куда он едва не отправился в качестве ужина несколько часов назад. Приглядевшись, он заметил бледное сияние педоты возле самой глотки.

Юноша поморщился, опустился на колени и осторожно коснулся языка зверя. Ничего не произошло. Драко принялся потихоньку забираться внутрь, внимательно следя за тем, не напрягутся ли мускулы, не дрогнет ли язык. Он утешал себя тем, что, по крайней мере, слюна высохла, сделав его задание менее отвратительным.