Барбара Хэмбли - Вампиры

Вдруг перед ним является фигура управляющего Смита. Он бледен, как полотно, и едва может выговорить:

— Мистер Гарри, у нас несчастье: нашли мертвым мистера Жоржа К.

— Что! — вскрикивает Райт, — а где же мистер Джемс, где он? — и капитан, точно помешанный, бросается прочь.

В то же время к Гарри подходят слуги, тихонько неся на ковре труп молодого Жоржа К.

Они кладут его на главную площадку, приготовленную для танцев.

— Доктора, скорее доктора, — кричит Гарри и сам наклоняется над покойником.

Лицо молодого человека спокойно и выражает счастье. Следов борьбы не видно, даже на отвороте охотничьей куртки сохранились две пунцовые, слегка помятые розы.

— Кто мог ему их дать? Это несомненно розы моей оранжереи, — строго спрашивает хозяин.

— Разве вы забыли, Смит, что я строго запретил их рвать?

— Разве я когда-нибудь осмеливаюсь забывать ваши распоряжения, мистер Гарри.

— Даже ключ от оранжереи у меня с собой, — прибавил Смит.

— Странно. Но что это за шум?

На опушке леса толпился народ и раздавались крики ужаса.

Оттуда что-то несли. Еще покойник, еще труп!

Капитан Райт, быстро переходивший поляну, застыл от страха.

— Неужели это Джемми, любимый, дорогой товарищ!

Еще сегодня вечером его томило предчувствие, но он боялся не за себя, а за других!

— Господи, Джемми, Джемми, — и слезы выступили на суровые глаза Райта.

Он бросился бегом через поляну, заросшую довольно высокой травой.

Между тем печальное шествие подошло, и на ковер рядом с Жоржем К. опустили другой труп, но это не был труп Джемса.

Это был молодой мальчик лет пятнадцати-шестнадцати, никому неизвестный, а судя по костюму, городской ремесленник.

Все столпились кругом, не зная, что начать. Капитан Райт, бежавший по траве, вдруг за что-то запнулся и упал.

Быстро вскочив на ноги, он невольно посмотрел на предмет, послуживший к его падению.

Райт не верил своим глазам: перед ним лежал Джемс.

Там несут Джемса и тут лежит Джемс! Да от этого можно с ума сойти.

Не раздумывая, Райт поднимает труп Джемса, кладет его на плечо и идет к танцевальной площадке и, там не говоря ни слова, опускает его рядом с Жоржем К.

Вопль отчаяния проносится по толпе.

Затем все, кому возможно, бросаются бежать, наскоро усаживаются на экипажи, на верховых лошадей, а то улепетывают на своих двоих. Панический страх напал на всех. Между криками отчаяния слышатся угрозы по адресу Гарри.

Скоро близ Гарри осталась небольшая кучка друзей и несколько самых близких слуг.

Взошедшее солнце осветило необычайную картину: неубранные ковры, разноцветные флаги, гирлянды; на полу ленты, цветы, золотые и серебряные звезды и другие принадлежности котильона. На столах недопитые кружки пива, вина, дамские веера, перчатки.

Все говорило о жизни и радости, и вот тут же эти три страшных трупа!

Они молоды, прекрасны и неподвижны.

Бледные, заострившиеся черты лица с открытыми неподвижными глазами, в которых играет луч солнца, наводят на окружающих холодный ужас. Все стоят молча, опустив руки и головы. Полная растерянность.

Но вот прибыл доктор, уехавший уже давно в замок. Он сразу принял на себя команду над слугами, потерявшими от страха головы.

— Скорее, как можно скорее, несите в замок, быть может, можно еще помочь, — властно кричит он. — Да торопитесь!

Все бросились исполнять его приказание. Трупы подняли, и печальная процессия с тремя мертвецами начала тихо подниматься в гору.

Гарри сурово молчал. Отчаянию капитана Райта не было предела…

Доктор уехал вперед и с помощью своего слуги уже все приготовил к встрече и осмотру тела.

Жорж К. и мастеровой из города несомненно были мертвы. Потихоньку от слуг доктор указал Райту на красные ранки на шее покойников и прошептал:

— А ведь Джемс-то был прав!

Перейдя к трупу Джемса, доктор прежде всего осмотрел его шею, на ней не было и признака зловещих, красных пятен. На теле также не нашли знаков насилия. Только знак голубого лотоса, на левом плече, выступал ярко и в то же время нежно, точно мерцал.

— Тут глубокий обморок с примесью гипноза, — сказал доктор, — есть надежда; помоги, Райт.

После долгих усилий Джемс пришел в себя, его уложили в теплую постель, и Райт, как верная собака, сел его сторожить.

Между тем в замке все еще царил переполох. Последние гости и большинство слуг спешно укладывали свои вещи, торопясь до ночи выехать из замка.

Смит кричал и ругался на всех европейских языках, но ничего не помогало. Заставить слуг привести покойников в порядок стоило ему немало труда.

Гарри затворился в кабинете и даже не вышел откланяться гостям.

XVI

Настал вечер. Джемс после крепкого сна совершенно оправился и просил позвать к себе Карла Ивановича.

— Ну что, прочли? — был его первый вопрос.

— Да, мистер, и это так печально, что трудно не плакать. Несчастная, несчастная мадемуазель Рита, — и Карл Иванович грустно опустил голову.

— Она погибла от вампира, знала, отчего погибает, и не смела никому сказать, и в этом был ужас ее положения.

— Не жалейте о ней. Карл Иванович, это она сама вампир, это она погубила Жоржа К. Теперь мне ясно, почему лицо голубой красавицы на балу и вчерашней танцорки показалось мне знакомым. Я видел эти черты в портретной семейной галерее графов Дракула. Это портрет молодой невесты-итальянки в белом атласном платье с воротником фасона Медичи. Этот-то воротник и сбил меня с толку, он-то и придал другое выражение лицу красавицы.

Теперь же я убежден, что это она, повторяю, она виновница смерти Жоржа, — горячо проговорил Джемс.

— Не ошибитесь, мистер, мадемуазель Рита — это такое милое, доброе существо, да вот извольте прочесть вам ее записки, они не длинные, — предложил Карл Иванович.

— Хорошо. Читайте.

«До сих пор жизнь моя была не жизнь, а чудная сказка, — начал Карл Иванович. — Я как Золушка нашла своего принца. Но только мой Карло красивее, добрее, богаче и лучше всех принцев мира.

Его замок, мой замок, стоит на высокой горе, кругом сад, а в нем цветов, цветов, мои милые, алые розы! Чудные, роскошные… я их люблю и теперь, несмотря на то, что украшений у меня много, но по-прежнему — одни розы.

А все это Карло. Он, кажется, хочет скупить весь мир для меня! Милый, дорогой Карло, я люблю тебя не за подарки, а за тебя самого. Какое счастье прислониться головой к его груди.

Вот и тогда вечером он долго стоял у моего окна, и мы вместе смотрели на луну. Мне и в голову не приходило, что это последний раз, что уже потом будет не то.