Ольга Романовская - Ведьмины пляски

Деньки в феврале ещё короткие, морозец за щёки щиплет, а солнышко скупо пригревает.

Провожать Свена вышел инквизитор. Он неглубоко поклонился и проговорил, протягивая два кошелька, один из которых - мой:

- Благодарю, мэтр, вы мне очень помогли.

- Ничего, - улыбнулся Свен, убрав оба кошелька, - раз не вышло с ведьмой, должен же вам улыбнуться Ио?

Оставалось только гадать, какую услугу маг оказал инквизитору, что тот с ним так расшаркивался.

Кивнув мне, Свен предложил пообедать и обещал сегодня же вернуть деньги:

- Мне чужого не надо.

Мы засели в ближайшем кабачке.

Свен умёл целую курицу с подливой и гарниром, а я лишь слегка поклевала местный суп.

Сытый и благостный маг заказал ещё пива и уставился на меня. Я, соответственно, на него. Закончилось всё это задумчивым замечанием:

- Да-а, точно мир сумасшедших!

Пояснять свои слова Свен не стал, вместо этого начал нудно расписывать правила приличия, которые придётся соблюдать в деревне. Например, мужчин не перебивать, с непокрытой головой не ходить, умом не щеголять, откровенных тряпок не носить, хозяйке дома помогать, о своей жизни не рассказывать и не забывать молиться Ио.

Чем дальше слушала, тем больше хотелось в Нурбок.

Это же хуже 'Домостроя' - полное бесправие и бесплатная рабочая сила. Даже в глаза мужчине смотреть нельзя! Дремучее Средневековье! Нет, в городах лучше. Или Свен утрирует, специально стращает, зная мои привычки?

- Бить меня тоже будут? А то небитая баба - день прожит зря.

Свен покачал головой и посоветовал не молоть чепухи:

- Говорил же: за языком следи. Иранэ, это у меня терпение долгое, а деревенские, они действительно поколотить могут.

- И сколько мне там торчать? - пригорюнилась я.

- Пока не заберу. Весной уже. Может, надумаешь чего, - Свен выразительно глянул на меня. - Немолодая уже, пора бы.

Так это он о женитьбе? Нет, определённо, так делать предложение никто не умеет!

Немолодая!

От негодования я даже отобрала у Свена кружку и выпила местного нефильтрованного пива. Подумала и налила себе ещё - понравилось. Оно отличалось от триерского в лучшую сторону. Видимо, там пиво разбавляли.

- Мне всего двадцать один год! - возмутилась я. - Осенью исполнилось. Какая старость?!

- Обыкновенная, - Свен вернул себе кружку и велел подавальщице принести ещё одну, для меня, заодно вместе с полным кувшином. - Пара лет - и уже никому не нужна станешь, даже за деньги. Опять же дети... Ну, кого ты родишь-то, да ещё в первый раз, если самой под тридцать будет?

- Откуда вы знаете, что у меня нет детей? - Щёки пылали, пива хотелось всё больше.

- Проверил, - ничуть не смутившись, ответил Свен. - Должен же знать, здоровая ли. Деньги деньгами, а наследовать их кому-то нужно.

Маг выразительно посмотрел на меня, а я поперхнулась, заёрзала на скамейке и резко захотела сбежать.

Зная Свена, понимала - он не отстанет и облагодетельствует несчастную старую деву, обласканную герцогиней. И размеры благодарности будут столь велики... Словом, наверстаю упущенное.

И когда он успел проверить? Когда раздевал и снимал бельё? Не иначе. Но как, магическим способом?

- Свен... эээ... я вам детей рожать не хочу. И замуж тоже. Вообще, - на всякий случай добавила я.

- Обет дала?

Предпочла промолчать, а Свен пустился в очередные долгие рассуждения о предназначении женщины в этом мире, закончившиеся, впрочем, обнадёживающее - замечанием, что рожать мне пока никто не предлагал. А разговор... Обо мне Свен печётся, неразумной.

Допив пиво, маг подозвал подавальщицу и поинтересовался, где приличным людям можно переночевать. Оказалось, хозяин сдавал комнаты проезжим. Целых две. И свободная, разумеется, осталась только одна.

Реальность превзошла самые худшие ожидания. Низкий потолок, сквозь который пробивается сено с чердака, ни единого окошка, паутина, пыль и нечто, гордо именующееся кроватью. Но жизнь в Галании научила радоваться любым удобствам, даже если они во дворе.

Беспокоил Свен. Кажется, тот всерьёз задумал жениться. Не предпримет ли чего?

И постель узкая, располагает, так сказать...

Умываться пришлось на улице, прямо из колодца.

Вода - ледяная! Я с трудом заставила опустить в неё пальцы и чуть-чуть побрызгала на лицо. А Свен - ничего, окатился, фыркнул, мотая головой, и, накинув куртку, побрёл к внешней лестнице в комнаты. Я побрела за ним, гадая, то ли Волчий лог так усилил иммунитет мага, то ли он привычный к холоду.

- Ну, что стоишь? Ложись. Завтра рано вставать.

Я продолжала мяться у закрывающейся только на хлипкую задвижку двери. Вышибить такую - раз плюнуть, даже хрупкая девушка сможет.

Свен же спокойно обтёрся рубашкой и, хлопнув рукой по лбу, протянул мне кошелёк. Я поблагодарила и спрятала в бюстгальтер.

Тюфяк, заменявший постель, занимал две трети комнаты, поэтому приходилось прикладывать усилия, чтобы не натолкнуться на Свена или не вывалиться за дверь.

- Иранэ, не дури! - недовольно буркнул Свен, развалившись на тюфяке. - Стоя не выспишься. Не поймёшь, как тебя воспитывали. То бесстыжая, как девка, то стеснительная, как дочка Ио.

- Слово дайте, что не тронете! - я сделала шаг и осторожно присела на край постели.

Свен рассмеялся:

- Нет, вот баба! Ей замуж предлагают, а не сеновал. Чего боишься-то? Или решила, будто с подолом к сестре отправлю?

Поколебалась и прилегла рядом с магом. Тот заёрзал, подвинулся и по-хозяйски положил руку на грудь. Я её скинула. Свен класть обратно не стал, засопел.

Деревня, где жила Марция, затерялась среди лесов и полей. Два десятка домов и один трактир с заманчивой вывеской 'Едальня'.

На отшибе - церквушка, в которую едва дюжина людей набьётся. Зато повод для гордости - молиться ходим не в соседнее село, а в свой храм.

- Вы тут родились? - я вертела головой по сторонам, рассматривая колодец-'журавль', низенькие, крытые дёрном дома и ленивых плешивых собак, развалившихся у заборов.

- Да нет, в другом местечке, - ответил Свен, отбиваясь от чумазых мальчишек, пытавшихся выклянчить монетку у заезжего господина. - Просто сестра замуж вышла, здесь обосновалась.

- Значит, родители ваши в Нурбоке живут?

Вот так, наверное, двести лет назад выглядела и наша глубинка. Та же бедность, то же уныние, те же разбитые дороги, непролазные сугробы и отсутствие развлечений.

Тоска зелёная!

- Родители мои на кладбище, - равнодушно ответил Свен, сворачивая к одному из домов.

- Простите, я не знала...

Свен недоумённо глянул на меня, не понимая, за что я так старательно извиняюсь. Пришлось объяснить и столкнуться с очередной разницей в восприятии мира. Маг воспринимал смерть как обыденность, наоборот, считал за благо, что больной отец не мешал младшей дочери обзавестись семьёй, а отошёл в мир иной.