Вера Камша - Темная звезда

Роман четвертый день, не поднимая головы, разбирал бумаги покойного Иннокентия. Дело не требовало отлагательств — через три дня в Кантиску, к Святейшему Престолу, убывало посольство, возглавляемое епископами Базилием, Таисием и Прокопием, одному из которых было суждено стать новым кардиналом Таяны и Тарски. Бард с личным письмом Архипастырю от герцога Арроя отправлялся вместе с клириками.

Рене с Романом полагали главным выяснить у Архипастыря все связанное с Пророчеством. Эльфу очень не хотелось оставлять принца и адмирала на вконец зазнавшегося Жана-Флорентина, но выхода не было. Только он, Роман че Вэла, Рамиэрль Звездный Дым, мог разобраться в древних текстах, если, конечно, в Кантиске действительно хранятся манускрипты Темных эльфов.

Лихорадочно работая над содержимым ларца, Роман, с одной стороны, готовился к своей миссии, с другой — надеялся отыскать что-то, обеспечивающее друзьям хоть какую-то магическую защиту в его отсутствие. Бард был уверен, что Рене и сам владел кое-какими колдовскими приемами, но его умения вряд ли хватит, чтобы защитить себя и Стефана. Постигни герцог магию Темных эльфов, он не забросил бы ларец с артефактами!

Либр довольно быстро понял, что за подарок получил адмирал. Вещи были прямо-таки пропитаны магией. Волшба Темных, хоть и понаслышке, но была Роману известна. Корни у нее и у привычной ему лебединой магии были одни. Найденные вещицы обладали той же силой звезд, но превосходящей самые сложные заклинания знакомых Роману магов, как тигр превосходит кошку. Разобраться бы еще, что со всем этим следует делать и не ударят ли заклятия Темных по чужакам и невеждам, в руки которых попали их творения.

Когда Роман три дня назад, справившись с первым волнением, сел изучать таинственные предметы, он подметил, что все они помечены одной и той же строенной руной. К несчастью, бард никогда не встречал подобной комбинации, хотя части были ему знакомы. По здравом размышлении он пришел к выводу, что это личная подпись мага, создавшего реликвии. Затем Роман взялся за рукописи. Та же история. Он знал руны, мог разобрать отдельные куски, но все вместе складывалось в откровенную бессмыслицу. Вздохнув, эльф решил сосредоточиться на чем-то одном. Его внимание привлекла пара ошейник — браслет, прямо-таки плавившаяся от переполнявшей их силы. Подобные талисманы, связывавшие два живых существа, были в ходу у всех эльфов. Чаще всего это были кольца или браслеты. Находясь в разлуке, их обладатели узнавали о радостях и несчастьях друг друга, с помощью одной вещи эльфийские маги могли установить местонахождение ее пары. Отобранные, украденные или потерянные, артефакты теряли силу и обретали ее вновь лишь со смертью одного из владельцев или же будучи им возвращены.

Однако о попытках связать человека со зверем, для чего кем-то из Непримиримых, видимо, и была изготовлена пара, которую он сейчас держал в руках, Роман не слыхал. Интересно, что будет, если браслет наденет человек, а ошейник застегнуть на шее собаки? Впрочем, собаку с такой шеей надо поискать! Тут впору матерый волк, а то и целый тигр. Бард снова уткнулся в рукописи, выискивая куски, которые можно было хоть как-то соотнести с известными ему заклинаниями, и наконец его настойчивость была вознаграждена. Перепутанные бессмысленные слова стали складываться в сложное и сильное заклятье, конечная цель которого просто потрясла Романа своей смелостью и простотой. Кто бы он ни был, этот таинственный волшебник, у него были и воображение, и «многия знания». Роман незаметно для себя самого с головой погрузился в решение трудной, но чертовски интересной задачи. Его охватило лихорадочное возбуждение, как в добрые старые времена, когда он, безвестный бродяга, только-только начал причащаться магической мудрости под руководством отца и чародеев, не желавших подчинятся имперскому закону о дозволенной магии.

За окнами стояла глубокая ночь, когда либра вернул к действительности громкий стук в дверь. К своему немалому удивлению, эльф обнаружил на пороге Илану. На высоких скулах девушки проступил лихорадочный румянец, а руки дрожали, выдавая охватившее принцессу волнение.

— Что случилось? — удивленно спросил Роман, все еще находясь одной ногой в океане высокой магии.

— Рене, — выпалила Ланка, возвращая эльфа в реальный мир интриг и козней.

— Что с ним?!

— Он заперся вместе с Михаем Тарским, и… и вот уже два часа как никто оттуда не выходил. Там что-то случилось!

— А Михай?

— Михай тоже там. Там все тихо, огонь горит. Но не о чем им так долго разговаривать. Михай Рене ненавидит…

— А это ты откуда знаешь?

— Герика говорила: Ее отец опасный человек.

— Это и без нее всем очевидно. А ты не знаешь, кто затеял разговор, Рене или Михай?

— Рене. Он сказал мне, что ему надо переговорить с Михаем, но так, чтоб никто об этом не знал, и я… я знала, где ключи от старой оружейной…

— А подслушать ты не пыталась?

— Пыталась, — честно сказала Ланка. — Но у меня не вышло. С галерейки, куда я могу пробраться, ничего не слышно. Они сидят за столом и шепчутся. А мне вдруг стало страшно.

— Рене просил тебя что-то сделать, если его долго не будет?

— Нет. Он сказал только, чтобы я никому не проболталась и что он сам справится. Да, про тебя сказал, что ты очень занят, а дело не терпит, поэтому он все сделает сам.

— Хорошо, принцесса. Попробуем выяснить, чем там они занимаются.

Старая (иногда ее называли Черной из-за стен, обитых черным бархатом, на котором особенно эффектно выглядело раззолоченное парадное оружие) оружейная находилась в Арсенальной башне, ее окна выходили на городскую стену. Укрыться там было негде, так что подсмотреть или подслушать, что происходит в оружейной, казалось невозможным, но строители замка предусмотрели все. В зал вели два потайных хода. Один выходил на верхнюю галерейку, опоясывавшую зал, откуда можно было расстрелять из арбалета всех находящихся внизу, другой путь вел в укрытие. Между бархатными драпировками и капитальными стенами существовал довольно широкий зазор, а в складках материи кое-где были проделаны смотровые отверстия. Если человек не выдавал своего присутствия, чихая от пыли, он мог слышать и видеть все, что происходило в зале. Правда, за последние двести лет ходом не пользовались, и даже ключи от него оказались утеряны, так что Ланке с Романом пришлось спрятаться на галерее.

Впрочем, эльф с помощью приближающего заклятия задачу решил с легкостью. Укрывшись за дубовой балюстрадой, он видел и слышал все, что творилось в большой мрачной зале. Велев принцессе сохранять тишину, бард все внимание сконцентрировал на собеседниках, устроившихся за массивным черным столом. Годой и Рене озаботились захватить с собой блюда с фруктами и сыром и вино. Разговор шел самый светский, а лица у собеседников излучали такое спокойствие и взаимную симпатию, что Роману стало не по себе. Что-то должно было произойти. Но что? Рядом к щели приникла Ланка. Вообще-то подглядыванье претило прямой натуре таянки, но в последнее время все связанное с Рене волновало ее больше, чем следовало.