Александр Сапегин - Я - Дракон!

Андрей лежал в пещере один, весело потрескивали дрова в камине, наполняя его угол теплом и домашним уютом. Карегар пять минут назад повез Ягирру на дальний хутор. Начались роды у жены Рума хассана. Забравшись на шею Бати и крепко прижимая к себе сына хассана — мальчонку семи лет, час бежавшего через лес за травницей, Ягирра улетела.

Андрей давно, до чеса в кончике хвоста, хотел провести один магический эксперимент, но наличие эльфийки и постоянный контроль с ее стороны эти планы срывали. Качая ману из магических источников, он заметил, что за тонкой границей, за которой находится его магическое пропитание, ощущается еще одна, но толще и прочнее предыдущей. Попытки проникнуть за нее ни к чему не приводили, но начинание не прекращалось. За последней гранью мерцал и лениво вздымал волны целый океан энергии, соблазн «привязаться» к источнику был очень велик.

Привычно провалившись в транс, Андрей преодолел границу, ведущую к мане. Не обращая внимания на плескавшуюся вокруг энергию, он приблизился к ограждающему «океан» барьеру. Проникнуть через него, ударив «в лоб», не вышло. Барьер выгнулся, словно резиновый, и вернулся на место, магической отдачей нарушителя границы вышвырнуло из транса. Андрей помотал головой, в ушах шумело, из ноздрей капала кровь. Хороший намек на адекватный ответ в случае силовой попытки проникновения к «запретному плоду», но халява манила, как виноград лисицу из басни.

Что делать? Пока есть один, не требующий доказательств (доказательства шумели в голове и темными каплями разбивались о каменный пол) вывод — силой проблемы не решить. Тут требовалась другая стратегия: тонкий, взвешенный подход, гибкие действия, нужно научиться магически гнуться, как барьер, стать им. Андрей зацепился за последнюю мысль — стать, как барьер. Кто долго сражается с драконом, сам превращается в дракона, как говорят китайцы. А если попробовать приблизиться к границе и не пробивать барьер, а? Слиться с ним и пройти на «ту» сторону?

Интуитивно Андрей чувствовал, что он на верном пути. Нырок в сэттаж, проверка энергетических каналов организма и оценка резервов. Нормально, энергии должно хватить. Теперь успокоить дыхание, сконцентрироваться на своих чувствах. Короткое падение в себя и привычный вход в мир маны, она пригодится, но не сейчас, чуть позже. Представить себя барьером, почувствовать его структуру. Сознание растеклось по безграничной пленке, ограждающей мир от энергетического «нечто». Он, как пленка, он мягок и гибок, они одно целое со ставшим, как густой студень, барьером. Не надо бить, лучше спокойно погрузиться в желеобразную субстанцию, дать себе время раствориться в ней, мысленно встать у изнанки поля и почувствовать дыхание энергии на «той» стороне. Да, вот так, не спеша и осторожно сформировать мостик из сознания между энергетическими, разделенными не таким уж страшным ограждением мирами, представить свое «Я» кончиком острой иглы и проколоть неподатливую пленку, вдруг лопнувшую, как воздушный шар.

Мощный поток энергии, в десятки, сотни и тысячи раз превосходящий жидкие струйки маны, захлестнул Андрея. Он оказался на месте бредущего по безводной пустыне путника, мечтающего о капле воды, которого неведомой силой из раскаленного пекла закинуло на середину океана. Пей! Что же ты не пьешь? Путник уже не хочет воды, он не чувствует под ногами дна, начинает барахтаться и мечтает оказаться ногами на твердой земле. Любопытная сойка, попавшая в силки своей любознательности, беспомощно барахтающийся среди бескрайнего океана Андрей, как путник, мечтал оказаться на твердой земле.

Он пробил дыру в барьере и нырнул в океан энергии, но и тот не остался в долгу, хлынув через выстроенный «мостик» бушующим потоком, сметая все преграды на своем пути. Все естество Андрея задергалось под прессом неограниченной потусторонней мощи, каналы в организме не справлялись с нагрузкой. Он сам стал одним большим каналом и через него в мир текли гигантские потоки энергии, выдавливаемые из «океана». Хранилища резервов заполнились под завязку, заемная, сырая мана растеклась по всему телу. Непонятная сила завладела им и закружила в безумном хороводе, мелькали разноцветные блики и полосы. Еще немного и он сгорит без остатка, а пепел навсегда сольется с миром безграничного океана энергии. Не-ет! Он рванулся назад, разрушая мост и возводя в сознании нерушимую плотину. Кружившаяся с ним в хороводе, давившая невероятным могуществом и возникшая ниоткуда сила мощным ударом вышвырнула его за грань. Все кончилось.

«Больше ни ногой, ни хвостом, ни кончиком самого маленького коготка… Экспериментатор хренов, источника помощней ему захотелось! Ну и как ощущения? Узнал, как чувствует себя предохранитель при коротком замыкании?» — Андрей вынырнул из транса и с наслаждением вдохнул полной грудью прохладного воздуха. Его всего трясло. Давно он не хапал адреналина полной пастью. Жив. Наверно, так же себя чувствует жук под подошвой накрывшего его башмака, когда такой крепкий и надежный прежде панцирь не выдерживает тяжести и лопается, рассыпаясь вместе с внутренностями по твердой земле.

Со стороны казалось, что небольшой дракон лежит на боку и мирно спит. В такт размеренному дыханию подрагивали крылья и дрожал кончик хвоста. Андрей отходил от последствий своего эксперимента, чуть не поставившего крест над глупой крылатой тварью. Вопреки ожиданиям, он чувствовал себя вполне сносно: нигде ничего не болело, энергоканалы организма светились ровным светом и ничем не напоминали оплавленной проводки, внутренние магические резервы до краев были заполнены маной, радовало глаз замысловатое свечение чешуи. Не может быть! Не доверяя сэттаж, Андрей ощупал правой лапой грудь и бок, везде натыкаясь на прочную чешую, которой у него не было еще два часа назад. А если… он сорвал с морды темную повязку и открыл глаза. Да!!! Он видит!!!

Ярко светило солнце, золотыми лучами заглядывая в пещеру и дробясь на блики от прикосновений к полированным бокам поддерживающих свод сталагнатов. Внутренние часы показывали полдень. Карегар и Ягирра задерживались, видимо, роды у жены заводчика хассов Рума-огрызка, прозванного так за отсутствующую половинку правого уха, были тяжелыми. Камин прогорел, но холод совершенно не ощущался. Андрей поймал кончиком носа теплый солнечный лучик и, следуя за ним, как за проводником, вышел из пещеры.

Как хорошо! Приятный прохладный (!) ветерок шевелил нежный пушок крыльев и освежал разгоряченное тело. С высоты скального выступа открывался завораживающий вид на теряющуюся в голубоватой дымке и окруженную белошапочными горами долину. С левой стороны от входа в пещеру весело журчал ручей с кристально чистой и до зубовного скрежета холодной водой. Ручей брал свое начало у подножия горного ледника и, причудливо извиваясь по пологому склону, устремлялся вниз. У входа в пещеру горный склон отвесно обрывался, и ручей, играя сотнями радуг, низвергался со стометровой высоты. Водяная морось оседала на отвесных стенах склона и напоминала о себе перезвоном срывающихся с камней капель. Ручей впадал в широкое озеро, начинавшееся в паре сотен метров от уступа и скрывавшееся в пелене испарений. Один раз в туманной дымке мелькнула и пропала, как привидение с рассветом, маленькая рыбацкая лодка. За ручьем, словно солдаты в строю, теснились корабельные сосны.