Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни

— Хозяин…

Фирт не давал о себе забыть.

— Там впереди что-то странное…

— Что?

— Оно видится — и в то же время… не знаю. Страшно…

Таши пожал плечами. Сейчас разберемся. И встал, как вкопанный, в дверях следующего зала.

Сундуки. Чертова прорва сундуков. Самые разные, большие и маленькие…. Роднило их одно и то же.

Откинутые крышки — и кучи золота и драгоценностей.

— Твою! — рванулся вперед Горичек…

Таши ловко подставил ему ножку и впечатал в стену.

— Стоять!

— Ты что! — возмутился Шуруш. — Это же…

— Нет. Это не то, — Таши был насторожен. Не меньше, чем Фирт, он ощущал дуновение чужой магии. Словно в каждом из сундуков сидело штук по сорок зловредных паучатин. И все ждали, когда смогут выпрыгнуть.

— Думаешь?

Шуруш опомнился быстрее и тоже припечатал Горичека к стене. Тот выругался и затих. Таши смотрел холодно и настороженно.

— Это что-то… Шарт!

Открытая ладонь некроманта была развернута в сторону сундука. Одного из. Совсем небольшого.

— Что это? — невольно вскрикнул Горичек.

— Ага, — довольно ухмыльнулся Таши. — Вот он — золотой леопард!

На крышке сундука была золотом вытравлена эта фигурка.

Таши усмехнулся.

— А теперь посмотрим, что случится с тем, кто позарится на эти сокровища.

— Тарашша рейссс!

Полтергейст. То есть заклинание, на пару минут придавшее Фирту силу полтергейста.

А больше и не надо. Призрак тут же сдвинул несколько монет в ларце — и теперь не сдержался и Шуруш.

Это было не иллюзией, нет. Что-то намного более страшное. Ларец словно бы сомкнул челюсти. Кто-то скажет — что за чушь? А вот и нет. Если представить себе голову леопарда, у которой верхняя челюсть — крышка, а нижняя — сам ларец — то же на то и будет.

Это не страх, это что-то более глубинное, подсознательное — Таши не сомневался, что эти челюсти оторвали бы любому руку. А потом и голову бы отжевали.

Почему нет?

Вот уж человеколюбием листэрр не отличались.

Было откровенно страшно. Таши сохранял присутствие духа, но тем не менее…

— Что у нас та-м впереди?

— Лишь тот, кто склонится перед неизвестным, сможет пройти.

Вспомни молитву матери и руку отца.

И солнце воссияет перед тобой.

Знай — достойного ждет награда, недостойного же — смерть без возрождения.

Голос Шуруша определенно дрожал. И Таши подумал, что до конца ночи еще далеко, очень далеко… это хорошо.

Ты у меня еще обгадиться успеешь, сопляк.

А Горичека я так или иначе подставлю.

— Ищем неизвестное, — пожал плечами Таши.

Но долго искать оно себя не заставило.

Дорогу из зала с ларцами преграждала дверь. Серьезная, Словно вытесанная из цельного куска камня… как пройти?

Неизвестно. Таши успел попробовать на ней весь арсенал некромантских приемов. Но куда там…. Ноль внимания. Фирт попытался пролететь внутрь, но только головой покачал, вернувшись.

Не пролеталось. Что бы там ни было — его создатели озаботились защитой от полтергейста и призраков.

Таши едва не взвыл. Вот уж действительно — неизвестность. Как ее открывать? Раш ее знает!

Лишь тот, кто склонится перед неизвестным…

Таши подошел вплотную к двери — и опустился на колени.

Да-да, именно так. На оба колена, опереться на руки и коснуться головой пола.

Если кто не знает — у листэрр было другое ощущение поклонов. Они обладали другим строением позвоночника, поэтому склонить голову для них было явно недостаточно.

Плита чуть шевельнулась.

К Таши добавили свои поклоны — даже без напутственного пинка — Шаруш с Горичеком — и дверь поползла быстрее.

— Когда достигнет высшей точки — вперед и быстро, — распорядился Таши. Благо, верный Фирт уже махал рукой, всем видом показывая, что опасности нету.

И мужчины не стали мешкать. Один рывок — и все трое оказались внутри.

Дверь быстро пошла вниз, отсекая их от мира. Таши махнул на нее рукой. Потом разберемся.

А сейчас…

Это был зал. И Таши только выругался, подняв голову вверх.

Камни.

Большие и увесистые.

— Что там?

— Окликнул его Шуруш.

Ах да, они же почти не видят в темноте… как же нелепо устроены люди.

— Факелы?

Шуруш покачал головой.

— Я свой выронил.

Таши сдвинул брови. А потом прищелкнул пальцами, создавая два "болотных огонька". Это в ведении некроманта. Не запросто, но и без особых трудов. Можно справиться.

Шуруш посмотрел на свой.

— Будет повиноваться словам, — коротко пояснил Таши..

— Огонек к потолку, — тут же проверил мужчина.

И тоже начал ругаться.

Камни висела. А на полу были начерчены слова.

Множество плиток — и множество слов.

— Полагаю — это про молитву, — вздохнул Таши.

— Ты знаешь ее?! — порадовался Шуруш.

Он и правда порадовался и не раз. Идея взять с собой некроманта оказалась поразительно удачной. А то нет?

Без него они бы и сюда не дошли, наверняка раньше погибли бы. Еще на лестнице.

— Знаю, — отмахнулся Таши. — Вопрос — какую.

— То есть? Они же Раш молились! — возмутился Горичек.

— Ты дурак? — заткнул его Шуруш. — Мы вон, Четырехликому молимся, бог один — а молитв прорва.

Таши усиленно размышлял.

Все верно. Бог — один. Богиня.

— О ты, великая, всемогущая, которая открывает двери во тьме — это обязательное начало, — заметил он. — А вот дальше… смотря, что нам надо.

— Молитва матери.

Таши посмотрел и на Шуруша, как на болвана.

— О чем?

А какие вообще молитвы были у листэрр?

О даровании здоровья они не молились, однозначно. Это Таши помнил.

Чтобы листэрр заболел, надо было либо накормить его ядом, либо попробовать порубить на части. На выбор.

О чем может просить мать для своего ребенка?

Этот вопрос для Таши был нов. Он-то ни разу не мать. Да и ребенка у него нету…

— О счастье, — просто ответил вдруг Горичек. — Любая мать будет просить, чтобы ее малыш был счастлив.

Таши посмотрел на парня. Надо же! А он не полный идиот, у него и проблески бывают!

Невероятно!

Но идея заслуживала рассмотрения.

— Я попробую пройти. Если со мной ничего не случится — вернусь и вы пойдете за мной, — усмехнулся Таши.

Парни приняли его руководство без единого слова возмущения. Видимо, никому не хотелось камнем по башке.

О ты, великая, всемогущая, которая открывает двери во тьме…

Я, ничтожная из служанок твоих….

Прошу даровать счастье для моего ребенка…

Ничего не случилось. Таши медленно припоминал слова лаарси — и камни не качались над его головой. Он осторожно ступал по квадратным плиткам, с начертанными на них символами.