Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни

Давно бы их местное дно приговорило, да только вот…

Лапа у Фирана такая, что всему Тиварасу тошно. Даром, что трайши. Его двоюродная сестра вышла замуж за одного из королевских советников. И обеспечила прикрытие своему братцу.

Теперь его, гниду такую, и не тронешь. Такое в городе пойдет, что вони не оберешься. А кроме того Фиран, как все подонки, обладал своеобразным умом.

Старался сталкивать между собой группировки Хоши и Свина, прикормил Шаруля, который тоже готов был за него в огонь и в воду…

Вот никто рисковать и не собирался.

Таши — тоже.

Но…

Сейчас Шуруш к нему сам пришел. И если что с парнем случится… Фиранов станет поменьше. А город — почище. Таши не собирался радеть за весь Тиварас. Будет случай — разберемся. Нет?

Да идите вы все лесом. Он — некромант, а не благородный мститель.

Стемнело — и Таши выскользнул из дома. Опоздать он не боялся. Скорость костяной гончей — до ста перестрелов* в час.

* В наших единицах — километров пятьдесят/час, прим. авт.

За час-полтора доберемся до Фирана, а там посмотрим, что делать. Если даже и задержаться придется — Таши не боялся. Динар его прикроет перед девушками. Скажет, что Таши пришлось уехать по делам или что-нибудь такое… да Каирис и расспрашивать не станет.

Крутится девочка, не покладая рук.

Ей бы все дела переделать, не то, что за постояльцем следить. Тяжко это — дело свое поднимать. Лейра помогает, рабы крутятся, как заведенные, и все равно — тяжко.

А теперь — на выход.

Путешествие до Фирана прошло без малейших проблем. Чай, не в первый раз.

К тому же Таши уверенно шел по маячку. Монетку он заклинал сам — и мог почуять ее откуда угодно.

Но послать верного Фирта на разведку не забыл.

Призрак вернулся быстро и доложил:

— Их двое, хозяин.

— Собаки, лошади?

— Три лошади. Клетка с курами рядом.

— Это хорошо. А теперь — чтобы тебя не видели.

Призрак замерцал и принялся растворяться в воздухе.

— Буду рядом, хозяин. Только позови.

Таши кивнул. Приказал гончим не показываться на глаза — и пошел к беседке, в которой его дожидались двое мужчин.

Шуруша он узнал сразу. А вот второй…

Нервные тонкие пальцы, голубые глаза, явные следы применения соколиной пыли.

Хм-м…

— Уважаемые, я к вашим услугам.

Парни подпрыгнули. Но быстро справились с собой. Сказалась привычка к безнаказанности.

— Сатро Раш, — выдохнул Шуруш.

— Рад вас видеть, тайр Фиран. И вашего друга…

— Горичек.

— Очень приятно.

— А теперь предлагаю не тратить времени зря. В моем почтенном пожилом возрасте надо бы спать в кроватке в это время. А не гулять по разным нехорошим местам.

Шуруш фыркнул.

— Ладно. Мне тоже хочется побыстрее. Пошли… ты на лошадях ездить можешь?

Таши вздохнул.

Мог. Но не любил. И лошади его не любили. А где вы видели животных, которые змей любят? Что-то было такое в Таши, в его запахе… приходилось его маскировать. Тратить силу. Таши это не нравилось, но иногда выбора не было.

— Умею. Только вот в моем возрасте тяжело на эту скотинку влезать…

— Не боись, некромант, — хохотнул Горичек. — Подсадим.

Некромант покривил губы. Соколиная пыль — вещь такая… разум разрушает очень быстро и качественно. И Шуруш это понимает, вон как поглядывает на напарника.

Нет, чем бы это дело не закончилось, а с Горичеком он по-своему разочтется.

Парни подсаживали кряхтевшего и оседавшего мешком некроманта на лошадь, а Таши размышлял, когда лучше колдануть. Сейчас — или потом?

Нет, лучше сейчас. Сейчас он силы восстановит, а потом может их и не остаться. Или времени. Или возможности.

Так что…

Умеющий видеть — да увидит.

С пальцев некроманта словно соскользнула крохотная черная змейка. И ушла под кожу Горичека.

Этого не заметил ни он, ни Шуруш. Но… жить парню оставалось месяц. Не больше.

В человеческом теле есть такой орган — печень. А соколиная пыль ее рано или поздно разрушает. Некроманты об этом отлично знают.

Так что…

Вовсе это не порча, нет.

Просто — довтирался.

Таши усмехнулся под капюшоном.

Убийство?

Да за тех мальчишек подонка мало на костре поджарить. По частям. Он еще милосерден. Месяц помучается — и подохнет. А ведь мог и на год, и на пять лет растянуть. Мог…

Интересно, когда о его смерти узнают в Тиварасе?

А, неважно. Главное — даже если Таши сейчас умрет на месте — Горичек все равно обречен. Туда и дорога.

Наконец его утрамбовали в седло.

Парни тоже взлетели на коней — и Шуруш перехватил поводья у некроманта.

— Так лучше будет.

Таши не возражал.

— Ты без собак?

— Не понадобились. Ох, годы мои, годы…

Долина, где растет золотой ирис, оказалась совсем рядом. Озерцо, старое кладбище… и — сила.

Знакомая и родственная некроманту сила, пропитавшая все вокруг.

Этого он не боялся. А вот…

Было в ней что-то такое… сторожа? Может быть.

Ладно.

Гончие были рядом. Если что — справится. Но стоит ли добыча — усилий?

Посмотрим, посмотрим…

Таши усиленно тер поясницу и жаловался на судьбу. Мужики оглядывались.

— Ну и где искать эту змею?! — зло прошипел Фиран.

— Змей тут нету. — Таши решил вмешаться. — А должны быть?

Фиран немного подумал.

— Смотрите, сатро. Есть запись к карте…

Таши взглянул на свой же перевод.

— Поющая змея… так и было написано?

— Есть на старом языке, — Шуруш пихнул некроманту оригинал карты. Таши еще раз сверился.

Нет, знание лаарси его не подвело. Но где искать эту змею?

— Может, стоит походить по кладбищу? Посмотреть?

Идея была воспринята без удовольствия, но лучшей — не было. И троица разбрелась по кладбищу.

Таши шел мимо надгробий. Листэрр умирали редко. И поэтому отличались фантазией при погребении мертвецов.

Памятники, которые не разрушило даже время, были красивы. Змеелюди стояли на хвостах, в самых разных позах. Иногда встречались надгробия с палитрами или музыкальными инструментами…

Это кладбище не рискнули разрушить даже хоши.

Впрочем, они вообще старались не трогать кладбища листэрр. Пары раз хватило. Кладбища-то снесли. Только вот с каждым снесенным кладбищем на волю вырывались болезни, непогода, а то и…

Проклятие — вещь такая, прилипчивая.

Платить своей жизнью за снос древних могил, которые никому не нужны?

Да ну их к Раш!

Забыть, как и не было! И — точка!

— Эй!!! Я нашел!!!

Орал Горичек.

Да так, словно до него родственники убитых детей добрались.