Вадим Панов - Праймашина

– И что?

– Вы не побоялись отправиться в путь с одним Героем, с верной Егозой. Лорд Датос гордился бы вами.

– Я поступил глупо.

– Вы поступили смело, лорд Карлос.

– Но я угодил в ловушку.

– Опыт придет, – уверенно пообещал Ураган. – Главное, что в вас есть железный стержень. Вы не просто приняли вызов – вы перешли в наступление, решили атаковать врага и тем проявили свою истинную суть.

– Я всегда говорила, что Карлос храбр, – добавила довольная Егоза.

– Ты женщина, ты чувствовала. А мне требовались доказательства. – Генрих склонил голову. – Для меня будет честью служить вам, лорд Карлос.

– Просто Карлос.

Их взаимоотношения с Шахманой стали более доверительными, и глупо держать на расстоянии второго из оставшихся в его распоряжении Героев.

– Хорошо, Карлос.

Воевода в очередной раз улыбнулся, показывая, что принимает новые правила. Настроение его было замечательным.

– Мы будем служить тебе, лорд, – добавила Егоза.

Герои выбрали его! Признали вожаком! Они готовы идти за ним хоть на край света! Против леди Кобрин или адорнийцев – не важно. Они встали под его знамя!

Радость, гордость… Чувства переполняли юношу.

«Главное – не потерять голову!»

– Я еще ничего не сделал, друзья, – твердо произнес Карлос, глядя на Героев. – Но я клянусь, что постараюсь… – Слова не приходили. Юноша не знал, что следует говорить в таких случаях, как передать нахлынувшие ощущения, и потому постоянно сбивался: – Я клянусь, что вам не будет за меня стыдно.

А может, это и есть настоящие слова? Те, которые приходят не гладко, заученно, а с трудом выбираются из души, полностью отражая то, что в ней творится?

– Нам уже не стыдно, – тихо ответила Шахмана.

– И ты не сможешь ничего испортить, потому что обрел себя.

– И еще вы должны знать, что…

«Говорить или нет? – Но уже в следующее мгновение Карлос устыдился проявленной слабости: – Мы вместе. Отныне и навсегда мы вместе. Я их лорд и должен быть честным».

– Что мы должны знать, Карлос?

– Я успел забрать каталисты из замка Грид.

Пару секунд ошеломленные Герои смотрели на юношу, после чего…

– Что?

– Наши каталисты?

– Как ты сумел?!

– Они все время были у тебя?

– Все каталисты?

– Ты шутишь?

– Нет, не шучу, – довольный произведенным эффектом, ответил Карлос. – Да, все время были у меня. Да, все каталисты: Самострела и Арчибальда в том числе.

– Мы сможем их воскресить?

– Если доберемся до прайм-индуктора.

– Ты умеешь с ним обращаться?

– Вообще-то я прошел обучение в Академии Лордов, – напомнил слегка обиженный Карлос. – И если в последнее время я вел себя несколько… свободно, это еще не значит, что я ничего не умею.

– Нужно вернуться в Шторию, – решительно произнес Генрих. – До него всего два дня пути, а лорд Шторхолд – старинный друг твоего отца. Он наверняка допустит тебя к своему прайм-индуктору.

– У лордов не бывает друзей, – холодно бросил юноша.

Резкая фраза ошеломила Героев – они приняли ее на свой счет.

– Неужели?

– Среди других лордов, – пояснил Карлос. – Власть меняет людей, заставляет совершать подлости, которые они называют компромиссами. На меня объявила охоту леди Кобрин. Она сильна, умна, ее щупальца опутали всю империю, и она наверняка знает, к кому я могу обратиться за помощью. Поэтому – никакой Штории.

– Согласна, – вздохнула Егоза.

– Мы можем проникнуть к прайм-индуктору тайно, – не сдавался Ураган.

– У тебя есть воровские навыки? Или снаряжение? Что ты знаешь о воровстве?

– Ничего.

– Вот и ответ. – Этот диалог понравился Карлосу не меньше, чем принесенная Героями клятва верности: он показал, кто здесь принимает решения. Продуманные решения. – Мы должны действовать по плану: едем в Фихтер, узнаем, как на самом деле погиб Безвариат Сотрапезник, а затем… Затем навестим леди Кобрин.

– Все-таки надо было убить адорнийцев, – в третий уже раз проворчал Джон Сучкоруб и шумно высморкался в ладонь. – Раз договорились, значит, надо было, а то нехорошо может получиться.

До сих пор Одноногий Му выступления помощника игнорировал. Трясся неспешно на козлах первой кибитки да помалкивал, прокручивая в голове возможные варианты переговоров с заказчиками, но сейчас не удержался – ответил, потому как достал его бубнящий без остановки Джон, окончательно достал.

Му широко зевнул, демонстрируя Сучкорубу, что замечание его – полная ерунда, и протянул:

– Страховка, Джон, страховка.

– Если заказчик решит нас кончить, отпущенные адорнийцы его не остановят, только разозлят, – немедленно отозвался Сучкоруб. – Все равно кончит.

– Остановят, – пообещал Одноногий.

– Как?

– Я ведь не просто так этих придурочных братьев отпустил, – хихикнул Му. – Повод был серьезный: они «скота» одного посеяли. А «скоты» у нас не простые.

– И что?

– Цепочка выстраивается, Джон, цепочка, которая нас из этого дерьма вытянет, – объяснил Одноногий. – Мы адорнийцев отпустили, которые след серьезный оставили, получается, и нас трогать смысла нет.

– Притянуто, – не согласился Сучкоруб.

– А другого способа от смерти спастись я не вижу, – вздохнул Му.

Это замечание Джону совсем не понравилось, и потому, поразмыслив над ним как следует, Сучкоруб вновь подал голос:

– На кой ляд мы тогда на встречу едем? Если все так плохо, нужно товар бросить да на дно ложиться.

– От них не скроешься, – печально ответил Му.

– Почему? Ты ведь даже не знаешь, кто заказчик.

– Догадываюсь.

– Поделишься?

– Не стану, а то спать не сможешь, – хмыкнул Одноногий. – Но если тебе интересно, то скажу: жадность меня подвела, на деньги большие повелся и осторожность потерял. Сейчас бы ни за что не согласился.

– А если сдаться? – угрюмо спросил Сучкоруб.

– Кому?

– Прокурору имперскому. Говорят, что новый, только присланный, еще честный, закон действительно блюдет.

– Да ну?

– Серьезно. Я перед отъездом слышал, к нему содержатели игорных домов с подношениями подкатили, так он их два дня в карцере продержал, а на следующий раз пригрозил руки отрубить.

– Он честный не потому, что только присланный, а потому что служака, – поморщился Одноногий. – Я слышал, деньги ему без надобности, ему карьера важнее.

– Тем более. Если честный, заказчику не сдаст.

В сущности, Сучкоруб был парнем толковым, обязанности свои знал досконально и выполнял их прилежно, Му даже поручал Джону караваны водить, когда у самого не получалось, и деньги ему доверял большие. Но в некоторых вещах Сучкоруб демонстрировал такую наивность, что хоть стой, хоть падай.