Жестокая жажда - Анжела Монтойя

Каролина отвела от него взгляд. Волна жара охватила ее шею. Первый юноша, который обнимал ее так крепко, оказался одним из тех существ, что отняли жизнь ее дедушки. Хотя она и убедилась, что, в отличие от ее кузена Лоренцо, человечность Лало осталась при нем.

Она снова взглянула на него. И ее сердце вновь дрогнуло. Но не из-за его появления в их доме и не из-за того, что произошло между ними под звездами. Ее охватила удивительная дрожь, потому что в эту минуту Лало Монтес выглядел совершенно очаровательно.

Из дневника Джонатана Монро из Сантемалы

18 июня 1709 года

Я пытался отвезти свою драгоценную дочь к ведьме в Сололе. Обмотав ее веревками с нанизанными на них деревянными бусинами, я накрыл нашу повозку, чтобы укрыть дочь от солнца. Полночи мы ехали на восток, пока она не начала кричать так, словно ее резали на части. Я не смог заставить себя поехать дальше, боясь, что потеряю ее.

Тогда я послал весть ведьме, и вот что она ответила: «Ты не говорил мне, что заключил сделку с плутоватым богом. Здесь я бессильна. И ты не сумеешь привезти то существо сюда. Те, кому Текуани даровал новую жизнь, не могут отдаляться от своих могил – такова часть их проклятия.

Я буду жечь благовония и молиться за тебя Ксипил, богине понимания, но боюсь, что только кол в сердце положит конец страданиям твоего дитя».

Глава 27

Лало

Первым его настиг аромат розовой воды. Затем примешались мягкие нотки ванили, лаванды, кожи и конского волоса – особый запах, присущий ей одной. Не сумев сдержаться, Лало вдохнул поглубже.

Антонина наклонилась к Каролине и, прикрыв рот рукой, чтобы никто их не услышал, что-то зашептала ей на ухо. Однако Лало все расслышал.

– Как будто подготовился к бурану, – сказала она.

Каролина фыркнула.

– Лицо бедняги становится краснее с каждой секундой.

Обе девушки захихикали.

Звезды, как же Каролина прекрасна. По-настоящему он видел ее лишь ночью или когда тучи заволакивали небо. Но здесь, при свете дня, подчеркивавшего ее румянец, она напоминала сошедшую с небес богиню.

– Что ты на нее уставился? – прошептала Фернанда.

Лало резко обернулся к сестре.

– Вовсе нет. – Хотя он, безусловно, прожигал девушку взглядом. Но разве он мог иначе? Каролина напоминала солнечное затмение.

Спустившись по лестнице, она быстро сделала реверанс.

– Лало, Фернанда, чем обязаны?

Ответ прозвучал из уст матери Каролины:

– Монтесы пока поживут у нас. Похоже, монстр, учинивший расправу над нашими людьми, подобрался слишком близко к их дому.

– Понятно, – кивнула Каролина.

– Лало? – Мать окинула взглядом его одежду. – Хочешь, Лус Елена заберет у тебя плащ? – Она указала на пожилую женщину с жемчужно-белыми косами.

Святые, как бы ему этого хотелось. Из-за многочисленных слоев одежды он вскоре захлебнется собственным потом, но Лало не мог рисковать и позволить лучам, проникающим сквозь десятки окон со всех концов просторного дома, коснуться его кожи. К счастью, его пот выглядел вполне нормальным, в отличие от чернильных слез, пролитых на кладбище.

– Видите ли, я не очень хорошо себя чувствую. Мама всегда говорила мне прогонять болезнь через пот. Отсюда и этот нелепый наряд, – пояснил он, посмеиваясь и указывая на себя. – Могу ли я удалиться в подготовленную мне комнату?

– Бедняжка. – Сеньора Фуэнтес приложила ладонь к груди, чуть ниже ключиц. На шее у нее запульсировала крошечная жилка. Рот Лало наполнился слюной. Жажда впилась в его внутренности, скрутив их в узлы. Внезапно все запахи в комнате стали невыносимыми. Сердцебиение, кровь, вся их сущность – они умоляли поглотить их.

Сеньора Фуэнтес повернулась к стоявшей рядом женщине.

– Лус Елена, пожалуйста, сейчас же проводите Лало в старую комнату тети Морены.

– Я сама! – выпалила Каролина.

Антонина хихикнула.

Сеньора Фуэнтес удивленно подняла брови.

– Милая, я не думаю, что это прилично.

– Папа приложил столько усилий, чтобы уберечь Лало и Фернанду, а значит, он заботится об их безопасности. Что также означает, что он одобряет Лало. Разве нельзя в таком случае сказать, что мы уже обручены?

Слова дочери, похоже, не убедили сеньору Фуэнтес. Но Лало хотел, чтобы она отбросила сомнения, и поскорее. В голове пульсировало. Он изнывал от жажды и жары. Лало понимал: если не скинет этот плащ и не выпьет немного крови, которую сестра прихватила из дома, он может потерять контроль над собой.

Его невероятно проницательная сестра поспешила вмешаться:

– Сеньора Фуэнтес, во время нашего последнего визита я заметила в бальном зале великолепную картину. И с тех пор мне очень хотелось расспросить вас о ней.

Слегка смуглое лицо матери Каролины будто засветилось изнутри.

– Ты поверишь, если скажу, что это я ее нарисовала?

Фернанда ахнула.

– Вы шутите?

– Вам следует показать ей, тетя, – присоединилась к беседе Антонина. – У вас действительно талант.

– Вот почему ты моя любимая племянница, – с теплой улыбкой сказала сеньора Фуэнтес.

Антонина засмеялась, взяв под руки свою тетю и Фернанду.

– Давайте отведем ее в вашу комнату для творчества.

– Да, пожалуйста! – воскликнула Фернанда.

Когда остальные ушли, следуя за беседующими дамами, Каролина указала на западное крыло дома.

– Сюда, Лало.

Лус Елена поплелась за ними.

– Все в порядке, Лус, – сказала Каролина нетерпеливым, но ласковым тоном, которым обычно обращаются к няне. Не то чтобы Лало хорошо разбирался в подобных вещах: няня приглядывала за ними лишь полгода. Потом уволилась, заявив, что Лало слишком привередлив в еде, а Фернанда – просто сущий кошмар. С последним пунктом он не мог не согласиться – Фернанда действительно была сущим дьяволенком. И до сих пор им оставалась. А вот Лало рос вполне приятным ребенком, и он не понимал, почему няня на него жаловалась.

Лус Елена покачала головой.

– Оставаться наедине неприлично.

Каролина обхватила рукой локоть Лало, заставив его вздрогнуть от неожиданного прикосновения. И жажда втрое усилилась. Он сжал свободную руку в кулак.

«Вспомни о налогах, – велел он себе. – Подумай о математических уравнениях. О чем угодно, кроме прикосновений Каролины».

– Со своим женихом я могу ходить без сопровождения, – заявила Каролина.

Старушка вздернула подбородок.

– Официальной помолвки еще не было.

Лало попытался отстраниться – близость Каролины слишком влияла на него, – но она обхватила его сильнее, притягивая ближе к своему мягкому телу. От ее аромата ему захотелось сделать самые неприглядные вещи. Например, зарыться пальцами в ее темные волосы. Впиться в нее зубами.

«Да что с тобой не так?» – презрительно спросил он себя. Она – охотница на вампиров, которая с радостью пронзила бы ему сердце прямо сейчас, если бы