Багровое сердце - Марк Райнер

— Они забрали сердца, Тан…

Мулат вдруг задергался и закашлял. Запрокинув голову, он зашелся хриплым, булькающим смехом.

— Я знал… — он закрыл глаза, продолжая посмеиваться через боль, — я так и знал, что сердца — не выдумка.

Он снова открыл глаза: теперь его взгляд был полон безотчётного ужаса, в мутнеющих глазах уже стояла смерть, но мулат не хотел уходить, и отчаянно цеплялся за шанс, которого не было.

— Вытащи меня, — с трудом произнёс Тан, — может… может…

Вельбер оглянулся на лес, маячивший впереди. Где-то там должен был быть Барвис, дерущийся бок о бок со своим отрядом. Но глядя на Тана, в агонии хватающего воздух широко раскрытым ртом, он понимал, что не может отказать в исполнении последней воли.

— Дай мне руку, — Вельбер наклонился над магом, и тот неловким, слабым движением закинул ему на плечо свою горячую тяжелую кисть, — мы выберемся отсюда.

Взвалив Тана на себя, Вельбер потащил его во тьму чащи, прочь от боя, с каждой минутой разгоравшегося всё сильнее.

— Поначалу я не верил тебе, — через силу пробормотал огненный маг, — какое-то… пророчество, слишком… странное. Никто из нас тебе не верил. Я не знаю, почему так… Я не знаю, не знаю…

Стиснув зубы, Вельбер молча тянул Тана на себе, чувствуя, как тот тяжелеет с каждой секундой.

Он дотащил раненого до небольшой ивовой рощи и бережно положил на мягкий, влажный мох. Со стоном мулат привалился к трухлявой коряге.

— Спасибо, — он медленно закрыл глаза, словно погружаясь в вязкое, мрачное беспамятство, — здесь лучше… Ты уходишь, Вельбер? Куда ты уходишь?..

— Я здесь… — маг сел рядом с ним и раненый успокоено вздохнул. Вельбер взглянул на него и тут же с тяжелым чувством отвернулся: щеки и лоб Тана были пепельно-серыми. Он был похож на изваяние, и лишь пергаментные полупрозрачные веки с набухшими в них сосудами слегка дрожали, и надтреснутые тёмные губы иногда тревожно размыкались, хватая воздух.

Вельбер запрокинул голову, глядя в переплетения мертвых ветвей, и изо всех сил стиснул зубы, будто пытаясь приглушить нарастающую внутри боль.

— … Она пахнет огнем, — глухим голосом сказал Тан, — и ровная, белая, как снег.

— Тан, очнись…

— Она настоящая… В струях свежего дождя… — продолжал маг. Его голос звучал всё слабее, будто бы отдаляясь — и внутри у неё бьется горячее сердце, как у всех людей… Как у тебя. Как у каждого из нас… Оно… зелёное, как та полянка… мы проходили… тут… неподалёку… — сказал он еле слышно, и в тот же момент лицо его застыло, как посмертная восковая маска, и какая-то непроницаемая, холодная тень легла на него, навсегда отделив от мира живых.

Ссутулившись, Вельбер замер над телом, словно до конца не веря в случившееся. Отяжелевшими, непослушными пальцами он вложил в холодеющую руку Тана длинный посох с угасшим огненным камнем и накинул на лицо мертвеца капюшон из бархатной ткани.

Коченеющая ладонь мулата замерла в последнем движении. Вельбер зачем-то пожал его мёртвую руку, и пошёл прочь.

“Оно зелёное…” — пробормотал он, повторив предсмертные слова Тана, и вдруг вскочил, словно его прошило молнией: “Вот что значил этот сон! Гонец коснулся травы на той поляне, о которой говорил Тан… Нужно найти Барвиса. Нужно найти поляну!”

Вельбер вдруг почувствовал странное волнение. Что-то всколыхнулось у него в душе, сердце учащенно забилось: средь бездонного, разворачивающегося ужаса он почувствовал какое-то мрачное, обреченное ликование.

“Значит, Мистра и его бойцы все ещё могут колдовать… И Арти может”, — маг внезапно вспомнил о своём ученике. Далекое светлое предчувствие вспыхнуло где-то глубоко внутри. Мрак безнадежно проигранного боя вдруг озарил слабый луч зарождающейся надежды.

“Арти сможет!” — думал чародей, карабкаясь на крутой склон и лихорадочно хватаясь за скользкие, сырые ветви: “он завершит то, чего не успел я. Он сумеет. Надо лишь помочь ему.”

Из заросшего осинником оврага маг выбрался на перерытую огненным смерчем поляну. Среди опаленных, тлеющих кустов и поваленных деревьев кипел яростный бой: несколько магов из отряда Вельдиса объединились, выставив над поляной искрящуюся водную завесу. Влетающие в неё огненные шары бессильно гасли, обращаясь в клубы густого голубоватого пара.

— Вельбер! Родной! — Вельдис, взмокший, пропахший дымом и пламенем, радостно бросился к нему через всю поляну, — живой! Думал, тебя уж нет…

— Они убили Тана, — Вельбер хмуро взглянул на старика, и тут же отвел взгляд, стараясь не встречаться с ним глазами.

Вельдис сжал губы, но ничего не сказал.

— Вижу, держитесь ещё…

— Да, родной… — старик поспешно закивал, — они меня просто так не возьмут. Мы закрыли все фланги. Даже там, в чаще, — он неопределенно показал рукой в сторону леса, — пока можем стоять, но устоим ли — кто знает, родной...

— Где Мистра?

— Там, ближе к северу. Барвиса прикрывает, да остальных… Стой, куда же ты? Эй!

Вельбер, не оглядываясь, бежал через мрачную, озаряемую красными вспышками чащу. Ковер из опавших ветвей и листьев сдавленно хрустел у него под ногами. Запинаясь, падая и вновь поднимаясь, маг, как одержимый, прорывался сквозь сгущающийся лес и колышущийся в нем синеватый сумрак. В голове, заглушая поток мыслей, все громче и громче билась, пульсировала кровь, и грохотом барабанов отдавались удары сердца.

Не видя ничего перед собой, он тяжело скатился в какой-то овраг, попытался встать, запнулся и рухнул на живот рядом с жидкими, топкими берегами маленького лесного ручья.

Недалеко от него, высовываясь из под кучи мокрых листьев, белела чья-то бледная, окровавленная рука с судорожно сжатыми пальцами. Прижимая её к земле, над ней вился ещё живой тёмно-серый корень.

По всему оврагу, чуть присыпанные листвой, лежали тела.

— Мис-стра-а-а-а! — заорал Вельбер, чувствуя, что вот-вот захлебнется собственным хриплым криком, — где ты, Мистра?!

Глава 15

***

На краю оврага, всколыхнув покров почерневшей листвы, приподнялись несколько грязных, похожих на призраков, фигур. Невысокий, бородатый маг свесился со склона, и, схватив Вельбера за ворот грубыми мускулистыми руками, втащил его наверх.

— Лежи тихо, — бородатый приложил палец к губам, — Калеб приказал вести себя осторожно…

— Он мне нужен… — Вельбер старался унять нарастающую в голосе дрожь, но ему это не удавалось — где тёмные?

— Мы