Хозяйка гиблого перевала (СИ) - Александра Самойлова
Староста что-то пытался кричать. Просил его спасти. Но почему-то никто не рвался в бой. В какой-то момент я приметила Варвару, которая стояла в первых рядах. Вероятно, в этом была её заслуга.
Дом старосты отличался от остальных, потому найти его не составило труда. Красивый, большой, богатый.
— Уважаемые, прошу несколько добровольцев, которые пройдут со мной в дом вашего старосты! Он подозревается в намеренном причинении вам вреда! — заявила я, обратившись к толпе.
— Врёт она! Не верьте этой ведьме! — проорал Агафий.
— Не врёт! Она меня от тебя, ирода, защитила! — тут же в ответ заорала Варвара. — А ещё девушкам помогла от болезней избавиться! Признайся, ты виновен в них!
— Неправда! Я ни при чём! Видите, что она со мной сделала! Это все происки ведьмы! И с вами она также поступит! — завопил этого зелёножопый. Так и захотелось по шее ему врезать, да нельзя было.
— Это ты виноват! Амулет у меня защитный украл, вот и накликал на себя проклятье! Он у него, я точно говорю! — тыкнула пальцем в сторону Агафия Варвара.
Потапыч среагировал моментально. Перевернув вверх тормашками бедного старосту, он потряс его. И тут же на землю полетели разные вещи. В том числе и вышеупомянутый амулет.
Толпа тут же зароптала. Похоже, девушка хорошо постаралась, показывая всем и каждому свой амулет, что все сразу же признали его.
— Я пойду с тобой, ведьма! — вдруг вышел вперёд грузный мужчина.
— Папенька, — обрадовалась Варвара.
— Моя дочь жаловалась мне на то, что староста к ней под юбку лезет. Не поверил я, но теперь… сомнения закрадываются!
— И мне моя жаловалась! — вышел ещё один вперёд мужчина. Но более молодой. Суженный чей-то?
— Я тоже пойду! — вышел третий.
Кивнув, я махнула им рукой и первая прошла в дом, оказываясь в неопрятном помещении, полного всякого хлама. В углу имелась лежанка с ворохом какого-то тряпья. Тут же стол около печки, на котором громоздилась разная утварь. А в углу валялись какие-то склянки. К ним я и направилась, приподнимая ткань, которой они были прикрыты, и отступая. Мужчины, которые последовали за мной следом, тут же увидели разнообразные флаконы с зельями.
— Из дома Лучезары, — подсказал Кузьма. — Вероятно, как мы его покинули, его и разграбил староста ваш и решил пустить на злые дела.
— Это не моё! Не моё это! — завопил несчастный, но подняв один флакон с зелёным зельем, отец Варвары капнул себе на руку, будто желая что-то проверить. И в тот же миг это место покрылось сыпью.
— Фёкла продала моей дочери в таком же флаконе. Сказал для красоты. Значит, права была Варвары, ты в деревне скот моришь и девок портишь? — грозным голосом произнёс мужчина, а староста побледнел. — Благодарствуем, госпожа ведьма. И просим прощения за недавние обвинения. С ним мы сами разберёмся! Будьте уверены, он за все свои деяния ответит! — пообещал он, а я кивнула, принимая его слова.
— Хорошо. Оставлю его вам. А у меня ещё дел много. Надобна будет моя помощь, приходите! И про перевал не забывайте! Для всех он открыт! — ответила я, и махнув коту, покинула избу. А следом вышли и остальные. С доказательствами.
Но оставаться я не стала. Хотя при мне поймали и тех злословок, которые помогали старосте.
Вернувшись к себе на перевал, я зашла в дом, устало присаживаясь на табурет и кладя голову на сложенные на столе руки рядом с Всевластушкой. Градимир ещё не возвращался. И я боялась, что он ещё нескоро вернётся. Но готова была ждать, сколько потребуется. Лишь бы по итогу меч снова ожил.
В такой позе я и задремала. А проснулась оттого, что кто-то недовольно бухтит под ухом, а по голове раз за разом нежно гладят.
— …смотри мне. Хозяюшка-то у меня теперь есть. Не обижай её! Я ради неё на всё пойду, так и знай, змей несчастный! — грозился знакомый голос. Всевластушка! Жив!
— Я и сам кого угодно на части разорву, если кто посмеет её обидеть, поверь! — парировал Горыныч. Вернулся!
— Ну хватит вам. Злату разбудите. Бедняжка устала, вся распереживалась. Лучше в комнату её отнеси, Градимир. Пусть отдохнёт нормально, — посоветовала Афдосья, а спустя мгновение я почувствовал, как змей берёт меня бережно на руки и уносит из комнаты.
И так хорошо в этот момент стало. Так, тепло и радостно, что все живы и целы, что я почувствовала, как в глазах собираются слёзы. Почувствовал и Градимир, вместе со мной присаживаясь на кровать и крепко к себе прижимая.
— Ну чего ты плачешь, ведьма? — спросил он.
— От счастья, — ответила ему, приоткрывая глаза и видя улыбку на лице мужчины.
— Теперь-то всё будет хорошо, Злата, — ответил он, прижимаясь на мгновение своими губами к моим и будто даря тем самым уверенность в том, что всё так и будет. — Выйдешь за меня, ведьма? — прервавшись, спросил он.
— А не боишься? — с улыбкой спросила его.
— После того как тряпкой по мордам получил, ничего не боюсь, — улыбнулся он. А я рассмеялась.
— Выйду, Градимир! — ответила я. — Но перевал мой! Так и знай!
Эпилог
Злата
Старосту судили. Остаток своей жизни он проведёт в темнице по воле короля. Да, до него из первых уст дошла эта история. И благодаря гонцу, который неожиданно стал свидетелем этой истории. Оказывается, эти пару дней, который он мне дал, он жил в деревне и видел, что происходит.
Новым старостой стал отец Варвары, чему все были насказано рады.
Дань за меня заплатила, к слову, Варвара в благодарность за помощь. А после уже я сама легко справлялась, ведь моим перевалом начали пользоваться все, кому надо было перейти горы. Покупали благовония не только чтобы преодолеть мои защитные чары, но и для личных нужд. И я была совершенно не против.
За Градимира я замуж вышла. В том самом золотом платье, с алой кувшинкой в волосах и одолженном на время ожерелье Ярины. И была самой счастливой невестой в тот день.
На торжество пригласили всех, кто мне когда-то помогал. И лесных зверей, и Водяного, и Марью, и Потапыча, и всех деревенских жителей, даже жар-птица пролетала, оставив на прощание
