Змеиная Башня. Учебник лекаря - Павел Беспалов
Двое бросили на меня странные взгляды. Используя свои чудовищные лапы, арахнид приблизился ко мне почти вплотную.
Меня замутило от вони.
Он сухой рукой полез под пояс платья и, кажется, оторвал что-то от бедра. Это оказался серебряный ключ невероятной красоты.
Он приложил ключ к сумке, и тот мгновенно превратился в поток мерцающего света, который через ткань проник в книгу. Я почувствовал её жар и вибрацию бедром. Только одна мысль о том, что мой отец мог поместить туда что-то гадкое, вызывала у меня приступ тошноты.
— Клятва исполнена в полной мере, — прохрипел он, указывая на окно. — Уходите. В следующий раз вы станете для нас всего лишь едой.
— Ты ничего нам не показал, — хладнокровно возразил учитель.
— Уходите, — он был беспристрастный, как Римский прокурор, в его голосе звучала непоколебимая решимость.
Снизу доносилось настойчивое и пугающее жужжание — сотни тысяч паучьих лап создавали шум, напоминающий рой шершней. Было ясно, что из дыры вот-вот хлынет целая армия. В спешке мы выбрались из башни, отошли немного в сторону и остановились, уставившись на окно. Оттуда фонтаном вырывались небольшие пауки. Они обходили нас, как вода обтекает камень в стремительном ручье.
Затем из окна начали появляться более крупные пауки. За ними показались арахниды, похожие на нашего собеседника. Они отдавали приказы, организуя парад. Окно затянулось паутиной, а мелкие паучки с невероятной скоростью начали засыпать верхушку башни песком.
Стоило оглянуться, и её больше невозможно было бы найти.
Арахниды двинулись к востоку, формируя мрачное облако. Оно скользило по дюнам, словно по волнам. Уже через несколько мгновений почти исчезли из вида.
Внезапно раздался утробный звук, который переходил в оглушительный крик. Мы синхронно зажали уши и упали на колени.
Звук повторился дважды, сливаясь в одно протяжное завывание. В песчаной дюне открылся разлом, и оттуда вырвалось порождение безумной фантазии.
Его три беззубых рта, похожих на старческие лица, издавали крик, полный боли и ненависти. Существо подняло верхнюю часть змеиного тела, из плоского живота которого торчали сотни атрофированных конечностей. Четыре массивных хвоста, выходящих из позвоночника, с грохотом врезались в песок, поднимая облака пыли. А сросшиеся массивные рога раскалились до алого цвета, испуская пар.
Мои руки и ноги вспотели, колени находились на грани краха. Это какое-то древнее хтоническое божество. Я почувствовал себя крошечным и хилым по сравнению с ним.
Внезапно монстр обрушился на землю, и нас откинуло в сторону. Песок засыпал меня, но я быстро выбрался, увидев, как чудовищные лучи плазмы превращают песчинки в жидкий огненный поток, который со временем трескался, окрашиваясь в коричневый.
Вопль, на этот раз с такой силой, что из моих ушей потекла кровь.
Пауки, притаившиеся в песке, вылезли наружу и, рассредоточившись, атаковали тварь. Они карабкались по его телу, жаля десятками жгучих укусов. Существо яростно отбивалось, обрушивая мясистые руки на своих врагов.
Оно выгнуло змеиное тело назад и тут же начало извергать вверх алую жижу. Жидкость фонтаном взметнулась ввысь и осыпалась крупными каплями дождя, который сжигал паучий легион.
Однако их место занял второй. Чудовище в страхе смотрело на чёрную орду, медленно уползая прочь, к солнцу.
Короткая, но ужасающая битва. Может ли человек вообще одолеть подобное?
— Учитель, это был он? Игнис-Гуррат? — возбуждённо выкрикнул я, обернувшись и обомлел.
Что-то во мне обломилось, рухнуло.
Картина, что предстала передо мной, вызвала ужас, сравнимый с тем, что я испытал, когда монстр впервые вывернуло наружу.
Правда открылась. Передо мной стояло новое чудовище, ничем не лучше прежнего.
— Мразь, — прошипел я.
— Не надо так, Леонид.
«Минутой раньше»
Паук не солгал. Истина действительно открылась, и сердце безымянного старика впервые за долгие годы сжалось от ужаса. Он не мог и предположить, какую зловещую тайну скрывали глубины покинутой башни.
Петля обмана стягивала его мускулистую шею, а в сердце зарождалось нечто большее, чем страх.
Чудовище не являлось полноценным Игнис-гуррат, иначе давно бы разорвало цепи куба и пошло сеять хаос в людских городах.
Старик, с трудом оторвав взгляд от чудища, посмотрел на спину другого мнимого бога — своего ученика Леонида. Тот, чья трансцендентная мощь однажды превзойдёт всех ныне живущих Игнис-гуррат и, возможно, кого-либо другого на этой грешной земле.
Леонид крепчал с пугающей скоростью. Безымянный сначала хотел убить его ещё на заре могущества: на третий день клетки мальчика перестали стареть, а к седьмому дню живой огонь внутри него стал самопроизвольно накапливаться. Кости и мышцы укреплялись, будто сама природа нарушила свои законы.
В чем его секрет? Неизвестно.
Ясно одно — подобная сила не должна существовать ни в этом мире, ни в тысяче других. Но доброе, чистое сердце мальчика перевесило предубеждения. Безымянный решил воспитать его для блага человечества. Хотя юность полна соблазнов и тяги к запретному.
Он искренне верил, что пристальный контроль и строгость воспитания, позволит ему не повторить судьбу прежних детей и учеников.
Чудовище обрушилось на дюны, взрывая их. Ударная волна отшвырнула безымянного. Песок засыпал его тело. Протерев глаза, он почувствовал невероятную боль: лишь костяшки пальцев коснулись его век.
Он хотел закричать, но рот оказался сшит нитями.
Сломанные ноги вновь обрушили его на горячий песок. Над ним нависла Анна. Её палец прижался к губам, и она горячо прошептала:
— Молодым нужно время. А ты будь умницей. Заткнись.
Старик смотрел в лицо женщины, чья сила резко возросла. Её фигура выпрямилась, черты лица обрели властную ауру, а движения — пугающую уверенность.
Армия пауков тем временем гнала чудище вдаль, к солнцу. Когда Анна закончила плести магическую сеть, она подняла взгляд, полный злорадного удовлетворения.
Старик глубоко сожалел, что его время, похоже, подошло к концу. Ученик должен справиться со всеми тяжелыми решениями сам. И тут учитель с теплотой посмотрел на глупого мальчишку.
А он в свою очередь, повернулся к ней, и их взгляды встретились: азарт её глаз столкнулся с пылающей злобой.
«Настоящее время»
Я схватился за грудь, желая выдрать пылающее сердце.
Учитель валялся, как сломанный манекен: вместо ног и рук — обглоданные белые кости, рот сшит грубыми пепельными нитками.
И ведь знал я о предателе, мог предотвратить это… Но промолчал, как последний дурак. Теперь человек, пусть и скверный, но уже близкий мне, попал в беду.
— Давай обойдёмся без грубостей! Леон, — заговорила она с притворной теплотой. — Не люблю долгие речи. Просто вступай в Тёмную Башню. Там тебя ждёт величие, о котором многим даже мечтать нельзя, — она перевела взгляд на деда и лучезарно улыбнулась. — Учителя твоего тоже заберём. Характер у него тот ещё, но
