Герой - Роберт Энтони Сальваторе
– Не похоже, чтобы от них стоило ожидать неприятностей, – поделился Аксель наблюдениями с Амиасунтой, когда группа дворфов показалась из-за гребня холма. Они шли довольно быстро, смеялись и свистели.
Аксель насчитал дюжину; двое двигались в хвосте, волоча за собой неуклюжую тележку, точнее, небольшую тачку с погнутой осью.
– Ты чего надулась? – спросил он у магички, сидевшей рядом.
Она не ответила, лишь снова покачала головой, и выражение лица у нее было странное. Очевидно, что-то в этом отряде дворфов насторожило Амиасунту. Аксель достаточно хорошо знал чародейку, чтобы понимать: она редко ошибается насчет подобных вещей.
– Будьте начеку! – окликнул он Баллейхо. Дворфы находились уже совсем близко.
– Прочь с дороги! – приказал командир стражников приближавшимся путникам. – Уберите свою тачку, дайте проехать.
– А вы куда едете? – спросил дворф, шагавший первым. – Может, вы нас подвезете?
– Отойдите в сторону, – повторил Баллейхо.
Аксель поднялся, чтобы лучше разглядеть происходящее. Он едва видел низкорослых чужаков из-за сплошной стены всадников, но слышал их голоса. Они хором насвистывали какую-то глупую песню. А потом пустились в пляс: дикий танец сопровождался нелепыми коленцами и взмахами рук.
– Мы вас затопчем! – заорал на них Баллейхо. – Прочь с дороги!
Один из дворфов отделился от группы и подошел ближе к линии всадников.
– Эй, возница, – окликнул он, – может, купишь у нас пропуск в Хелгабал, если вы туда направляетесь?
– Тебе было сказано отойти, так отойди! – выкрикнул в ответ Аксель, направив на дворфа указательный палец. Ему хотелось ударить эту наглую козявку кулаком. Чтобы привести Акселя в воинственное настроение, многого не требовалось. – Ударь в него жгучей молнией, – прорычал он, не глядя на Амиасунту. Затем крикнул дворфу: – Пошел прочь!
Внезапно сбоку донесся глухой стук и такой звук, словно кто-то хватал ртом воздух. Обернувшись, верзила увидел, что Амиасунта сидит очень прямо, не мигает и глаза у нее круглые от изумления. Без единого слова, не сделав даже движения, чтобы защититься, она накренилась и упала со скамьи.
– Надеющь, гошпожа оштанетщя в живых. Она шимпатишная, – донесся голос из-за спины Акселя. Пораженный бандит, развернувшись, увидел в своей повозке, прямо у себя за спиной, грязного дворфа.
С дороги донесся вопль Баллейхо: «Гиганты!» – а за ним фырканье испуганных лошадей и беспорядочный стук копыт.
Могучий возница не мог даже оглянуться, чтобы посмотреть, в чем дело, да и не хотел; он направил всю ярость на дворфа, который находился в пределах досягаемости его тяжелых кулаков. Короткий удар Акселя славился в притонах южной Ваасы – он сломал за свою жизнь столько носов и челюстей, что давно перестал их считать. Бандит и сейчас нанес этот удар, причем с исключительной точностью. Его огромный кулак врезался в рожу дворфа, и голова жертвы с нехорошим хрустом откинулась назад.
Но дворф лишь улыбнулся, показав черные пеньки, торчавшие из десен, и жадно облизал выступившую на губах кровь.
– Безуба! – объявил он, словно для того, чтобы сообщить: кулак врага не страшен ему, поскольку у него нет зубов.
Аксель зарычал и хотел перелезть через скамью, чтобы атаковать мелюзгу, но ничего не получилось. Дворф вытянул руку, с невероятной силой ударил человека в правое плечо, толкнул его, отшвырнув далеко назад. Человек не растерялся, хотел вернуть себе преимущество, одним прыжком преодолеть расстояние, отделявшее его от врага, и снова напасть, но дворф второй рукой схватил его за волосы и дернул на себя; могучий возница перелетел через скамью головой вперед и свесился почти до пола повозки.
– Безуба! – проорал дворф.
Прежде чем Аксель сумел сообразить, что произошло, подняться из этого неудобного положения, дворф сам помог ему: он рванул его за волосы правой рукой, развернул, придавил к полу левым локтем и с невероятной силой ударил в грудь.
С такой силой, что толстая доска, служившая скамьей, треснула.
С такой силой, что от удара позвоночник Акселя сломался.
С такой силой, что тело Акселя даже подскочило и едва не свалилось со скамьи.
Но дворф, продолжая держать жертву за волосы, перетащил ее через скамью в повозку. И там человек остался лежать, с перебитым позвоночником, лишенный возможности двигаться; но он по-прежнему оставался в сознании, слышал крики других возчиков, слышал, как всадники вступили в неравный бой, а беззубый дворф ухмылялся ему сверху, словно все это было лишь отличной шуткой.
* * *
– Держать строй! Держать строй! – вопил Баллейхо, когда плясавшие перед ним дворфы прямо у него на глазах, к его ужасу и изумлению, начали превращаться в великанов. Да, в тот миг, когда грязные дворфы начали танцевать, опытный боец заподозрил какой-то трюк.
Но к такому он готов не был.
Эти твари, вращаясь вокруг своей оси, начали увеличиваться в размерах, и лишь когда они стали гораздо крупнее, Баллейхо и его всадники сообразили, что произошло превращение. А когда командир понял, что перед ним не шестеро грязных дворфов-работяг, а полдюжины гигантов, и каждый из них вдвое, а то и втрое выше него… он не сумел отреагировать вовремя.
В любом случае у него ничего не получилось бы.
Однако он успел вытащить меч и даже ухитрился задеть мясистую руку одного из гигантов. В следующий миг его лошадь встала на дыбы, Баллейхо выдернули из седла, подняли в воздух и отшвырнули в сторону. Воин рухнул в траву, с силой ударился о землю.
У него были переломаны чуть ли не все кости. Теряя сознание, он все же упрямо приподнялся на локтях и попытался окликнуть своих воинов.
Три лошади уже лежали на земле, всадники тоже были выведены из строя. Конь Баллейхо ускакал, и обреченный человек почувствовал некоторое облегчение; однако ненадолго: кулак гиганта обрушился на голову одного из его воинов с такой чудовищной силой, что смял шлем, голову несчастного буквально вдавил в туловище. Мертвец повалился вперед, на холку коня, и перепуганное животное поскакало прочь.
Баллейхо, у которого уже все поплыло перед глазами, проследил взглядом за лошадью, увидел своего воина, своего друга, который свесился с седла, потом свалился на землю.
Однако он не видел, как воин упал, потому что какой-то гигант наступил ему на голову и размозжил череп.
* * *
Безуба перепрыгнул через скамью возницы и очутился на земле, между повозкой и лошадьми,
