Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания

Александра едва не свалилась с нар. У двери стоял соратник и вглядывался в полумрак.

— Я здесь, мой господин!

— Пошли!

«Опять «пошли», — грустно подумала Алекс. — Ни пожрать, ни поспать».

На этот раз прогулка оказалась недолгой. Во дворе, заполненном всадниками, она увидела старшего соратника Нороно. Он о чем-то беседовал с тремя воинами. Ей приказали ждать. Отпустив соратников, Нороно взглянул на нее. Александра поклонилась.

— Иди сюда! — позвал старший соратник. — Ты слуга Сайо-ли?

— Да, мой господин Нороно — сей.

— Расскажи о нападении разбойников.

— Я спал под повозкой госпожи. Меня разбудил громкий свист. В лесу показались вооруженные люди с факелами. Мы с Симарой помогли госпоже вылезти из повозки, увели ее в лес и там спрятали. За нами погнались два разбойника. Мы отвлекли их от госпожи, потом спрятались. Я слышал какой-то шум. Утром мы со служанкой нашли в лесу два трупа. Вот и все, мой господин.

Воин хмыкнул.

— Коротко и ясно. А почему у тебя куртка в крови?

— Разбойники распяли Сабуро-сея. Это его кровь. Я измазался, когда снимал его.

— Иди, — отпустил его старший соратник.

Переведя дух, Александра вернулась в знакомый подвал и забралась на нары. Один за другим стали приходить слуги. Однако никто не удивился ее появлению. Они молча раздевались и укладывались спать, лишь изредка перебрасываясь короткими репликами. Даже при скудном освещении единственного фонаря было видно, как устали и измучились эти люди. «Феодализм, однако», — подумала Алекс, взбивая по пышнее тощую цилиндрическую подушку. Кажется, этот день, принесший столько неожиданных встреч, наконец-то кончается.

Глава II. Suum cuigue[8]

Высокими и белыми были его стены, гладкими его ступени. Стройной и прочной была его башня короля. Там играли сияющие фонтаны, а во дворе Тургона стояли подобия деревьев древности, которые создал сам Тургон, использовав все искусство Эльфов.

Мне кажется, что его слуга должен быть внешне привлекательным, но по сути отвратительным, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Сайо прекрасно выспалась на мягких матрасах. Она бы еще долго нежилась под одеялом, если бы из своего закутка не появилась Симара.

— Ты просила разбудить тебя, госпожа, — виновато проговорила она. — Приходила служанка и сказала, что скоро принесут завтрак.

— Тогда действительно надо вставать, — согласилась девушка, со вкусом потягиваясь и чувствуя кожей ласковый шелк ночной рубашки.

Симара принесла тазик и воду для утреннего туалета. Госпожа едва успела привести себя в порядок, как в дверь постучали. Дождавшись разрешения, в комнату вошла служанка. Расставив посуду на столике в углу, девушка безмолвно поклонилась и вышла. Каша с медом, пряники и молоко. Сайо быстро все умяла и приготовилась скучать.

Гонец из Канаго — сегу приедет еще очень нескоро. Хозяева замка и так приняли ее со всем радушием, не хватало еще, чтобы они развлекали незваную гостью. А ходить без разрешения по чужому дому как-то не прилично.

Но зря она думала, что о ней забыли. После того как служанка унесла посуду, в дверь постучали.

— Войдите! — разрешила Сайо. На пороге стоял улыбающийся старший соратник.

— Здравствуй, Нороно-сей, — поприветствовала его девушка.

— Как отдохнула, моя госпожа? — спросил мужчина, пряча руки за спиной.

— Очень хорошо, господа Татсо проявили ко мне незаслуженную заботу.

— Не мне судить моего господина, — еще шире улыбнулся воин. — Я тут кое-что принес. Кажется, это принадлежало тебе.

С этими словами мужчина протянул ей хорошо знакомый футляр. Не удержавшись, девушка радостно вскрикнула. Наслаждаясь моментом, воин откинул крышку. Хорошо знакомое ожерелье поблескивало серебром на темном бархате.

— Где ты нашел его, Нороно — сей?

— Мы отыскали разбойников, — ответил старший соратник. — Они получили по заслугам. Перед смертью один из них признался, что единственной добычей после битвы с соратниками сегуна стало это ожерелье. Мужчины таких не носят. Значит — оно твое.

— Я просто не знаю, как мне отблагодарить тебя, Нороно — сей! — девушка осторожно взяла футляр из сильных рук. — Это же подарок госпожи Айоро!

— Тогда расскажи ей, что барон Татсо и его соратники больше не допустят подобных преступлений на своей земле.

— Я обещаю, что передам твои слова, — Сайо поклонилась.

— Теперь прости, но я должен уйти, — развел руками воин. — Много дел.

— А как здоровье господина Сабуро? — торопливо поинтересовалась девушка.

— Вчера вечером ему было значительно лучше. Если хочешь, можешь его навестить.

— Я сделаю это обязательно!

Оставшись вдвоем с Симарой, Сайо не удержалась и надела ожерелье. На подаренном платье оно смотрелось великолепно. Вот в таком виде не стыдно идти навещать раненого соратника сегуна. Еще бы кто-нибудь дорогу показал?

Словно подслушав ее мысли, к ней пришла Сендзо Татсо и пригласила прогуляться по саду. Стоит ли говорить, что девушка попросила в начале проводить ее к раненому. Юная баронесса с радостью согласилась. Когда они плутали по переходам и лестницам, Сендзо заметила растерянность гостьи.

— Замку больше трехсот лет, — сказала она, открывая очередную дверь. — Каждый барон Татсо что-то переделывал или достраивал. Старший брат хочет провести большой ремонт, но отец против. Он говорит, что тогда исчезнет очарование древности родового гнезда.

— Дом должен нравиться прежде всего своим хозяевам, — дипломатично ответила Сайо.

Для соратника сегуна барон выделил большую светлую комнату. Белея чистыми повязками, Сабуро лежал на широкой кровати, а рядом клевал носом пожилой слуга. Увидев женщин, он бодро вскочил и замер в глубоком поклоне.

— Здравствуй, Сабуро-сей, — поприветствовала его Сайо.

Раненый открыл глаза и улыбнулся распухшими губами. Он попытался что-то сказать, но вместо слов получалось какое-то шипение.

— Что с благородным господином? — спросила Татсо. — Почему он не говорит?

— У благородного господина распух язык, — ответил слуга, не поднимая глаз. — Опухоль спадет со дня на день.

Соратник попытался развести руками, но тут же скривился от боли в пробитых запястьях.

— Выздоравливай, Сабуро-сей, — вздохнула Сайо. — Я еще приду.

Воин улыбнулся и еле заметно кивнул.

— Теперь в сад? — спросила Татсо, когда они вышли из комнаты.

— С радостью! — согласилась гостья.

— Какое у тебя красивое ожерелье! — проговорила баронесса, пропуская ее вперед на очередной лестнице. — Нороно говорил, что тебе его подарила госпожа Айоро.

— Да, — ответила Сайо и, не удержавшись, похвасталась. — Я его выиграла на поэтическом конкурсе в Токого — маро.

— Ты сочиняешь стихи! — удивилась Татсо.

— Немного, — потупилась девушка.

— Тогда тебе будет, о чем поговорить с моим братом, — заявила баронесса. — Он считает себя непревзойденным знатоком поэзии.

— А ты разве не любишь стихи, Татсо-ли? — спросила Сайо.

— Я люблю рисовать.

— Тогда может быть, ты покажешь мне свои картины?

— С удовольствием, — согласилась баронесса. — Но в начале я хочу показать тебе наш сад.

Поглядеть действительно было на что. Возле стен замка росли: розовые кусты, клематисы и рододендроны, высаженные аккуратными рядами, на клумбах пестрели астры и георгины. Девушки шли по дорожке из тесанных камней и словно плыли в густом аромате цветов. То тут, то там возились трудолюбивые садовники, ухаживавшие за капризными растениями. При их приближении они бросали свою работу и низко кланялись.

— А сейчас ты увидишь наших золотых рыбок! — сказала Татсо, когда они шли по длинному коридору из ярко-зеленого кустарника. Дорожка привела к круглому водоему, окруженному каменным парапетом, на котором сидел молодой барон Даиро Татсо.

— Я так и знал, что вы придете сюда! — проговорил он мягким бархатным голосом, от которого у Сайо сладко заныло сердце.

— Здравствуй, Татсо-сей, — сказала она, с трудом заставив себя отвести взгляд от темно-карих глаз и посмотреть в прозрачную как хрусталь воду прудика. Там среди камней и водорослей плавали ярко окрашенные рыбки.

— Прекрасные творения богов, — сказал барон.

— Я никогда не видела ничего подобного, — простодушно призналась Сайо.

— Их привозят с далекого юга, — охотно пояснил юноша. — Эти создания не могут жить в наших водах. Осенью их вылавливают и переносят в помещение до следующей весны.

— Когда на них смотришь, приходит вдохновение, — сказала Татсо.