Варвара Мадоши - Укротители Быка

— Значит, смотри, — говорил Стар, расхаживая по комнате. — Кто у нас тут есть? Император. За него вроде бы Унтер-Вотан, но на самом деле жрец не за него. Там целая группа… как бы их назвать?.. Они и старшее дворянство, и одновременно вроде как держат должности в Империи от императора. Потом у нас есть герцоги нескольких концов. Герцог Олаусс, граф Шпеервальд, герцог Бартонби и герцог Унтрехт. А, и еще эрцгерцогиня Динстаг регентшей при сыне.

— Лихо ты их в одну кучу, — улыбнулся Райн. — Они тоже не вместе. Слишком их много.

— Понятное дело, что они тоже каждый за себя, — кивнул Стар. — Но лично у меня не хватает мозгов с ними со всеми разбираться по отдельности. Ясно одно: все хотят примерно одного и того же — не дураки же они. Им всем война выгодна. Им это владения делить. Такого, как в Мигароте, тут не будет — чтобы одни против войны, другие за. Тут все за, такой это город.

— Такая эта страна, — Райн задумчиво постучал костяшкой указательного пальца по разложенной перед ним карте. — Видишь, в чем дело… Они каждый хотят именно свое влияние повысить. Земли это не такие богатые, как на юге, торговля тоже не сказать, чтобы процветает. Разве что в городах — и то… Провинция возделывает землю и почитает это за счастье. То же и землевладельцы. У кого вотчина больше, тот и богаче. Поэтому когда мы им предложим дележ земли — тут в первую очередь пойдет дело к тому, ближе к кому найдется эта самая земля, которую будем делить.

— Ну, вариант-то тут только один, — Стар наклонился над картой, и Райн слегка отодвинулся, давая место. — Кто тут? Бартонби, Динстаг и Шпеервальд немного задевают.

— Ну вот и дождалась эрцгерцогиня, — улыбнулся Райн. — Несмотря на громкое наименование, она из этой пятерки наименее влиятельна. Последние поколения так сказались. Поэтому сейчас пойдет игра — если мы будем договариваться, то с кем мы будем договариваться? Кому пойдут все лавры?

— А кто увидит в этом возможность и в самом деле восстановить императорскую власть в прежнем объеме, такой, какой она должна быть? — Стар сощурился.

— А, — заметил Райн. — Это тоже вопрос, не правда ли?

— Что по этому поводу говорят звезды? — заметил Ди Арси довольно легкомысленно. — Ты, небось, уже знаешь ответ.

— Звезды, мой добрый друг, — произнес Райн наставительным тоном, — никогда ничего не говорят просто так. В первую очередь они советуют проявлять инициативу.

— Во имя Аримана и всех его демонов! — Стар запрокинул голову, черные кудри до плеч метнулись по вишневому сукну камзола. — Как я тебя ненавижу в такие моменты!

Тон его совсем не был ненавидящим.

Райн ничего не ответил.

— Его превосходительство сиятельный скипетр, владыка всех скипетров вселенной, правая рука Одина!

Так тут объявляли вещи — как живых людей.

Райн вздохнул, переступил с ноги на ногу и постарался не зевать. Умом он понимал, откуда взялась вся эта говорильня, и чего этим пытаются добиться. Священная Империя — такая же фальшь, фрески по сырой штукатурке, как любая другая империя на Континенте. В чем плюс этого конкретного государства — они сохраняют видимость внешних элементов, подгоняют суть под оболочку. Самое смешное, что он, Райн Гаев из Северной Шляхты, занимается ровно тем же самым. Если у них получится… а у них может получиться…

— Милостью Ее Превосходительства, королевский кубок!

Вошла фрейлина в тяжелейшей, расшитой множеством самоцветов накидке, с фигурной чашей на расписной подножке. Поклонилась и встала по левую руку от трона.

Он опять не спал почти всю ночь, разыскивая ошибку в расчетах. Бесполезно. Даже смысл старых записей не давался ему.

Под утро огонек свечи начал двоиться и троиться: казалось, будто смотрит из темноты напряженный, тяжелый взгляд, не в силах понять, какая из населяющих комнату теней и есть молодой астролог. Райн знал, что это вовсе не кажется, поэтому он погасил свечи и отправился спать. Лег поверх одеяла, в одежде, осторожно, чтобы не разбудить Вию.

Она тоже пожалела его будить с утра. В результате Стар растолкал его за час до приема — только-только добраться. Райн еле успел плеснуть в лицо воды, нацепить берет с совиным пером и новый плащ — на новый камзол времени уже не оставалось. Поэтому приходилось мрачно кутаться в черный бархат и радоваться, что никто не видит за тканью с вышитыми символами планет кожаные заплаты на локтях.

Зато сапоги были новые и жали. Со временем разносятся, а сейчас неудобно. Не надо было соглашаться на перешивку полуготовых, но в выборе одежды Райн больше всего ценил скорость.

Это Стар заставил заказать.

Райн украдкой посмотрел на Ди Арси. Тот стоял на ряд ближе к трону. Из своего укромного места под светильниками Райн отчетливо видел только его скучающий профиль. Остальное заслоняла какая-то дама в меховой муфте: во дворце, несмотря на духоту, было холодно. Причем так, как будто уже наступила зима: изо рта вылетал пар. Спасибо, хоть без чада обошлись: освещали тут лампадами. Иногда сверху капало масло, но Райн предусмотрительно встал так, чтобы на него не попадало.

Даже профиль Ди Арси выглядел подтянутым и строгим. Детская припухлость щек, еще заметная год назад, теперь совершенно покинула Рыцаря Золотой башни. Настоящий герой во всей красе. Сказал пару любезностей соседке слева, хорошенькой рыжей девочке. Вот наклонился к своей соседке справа, этой, с лисьей муфтой, что-то сказал ей на ухо — дама захихикала. Уложился точно в паузу между очередным вносом и выносом (кажется, на сей раз какого-то обсидианового ножа, для благословения собравшихся). Чем этот нож прославился, Райн прослушал.

«Какой он молодец, — подумал астролог с нежностью, всегда удивлявшей его самого. Как всегда в такие минуты он отделил это чувства от себя, отставил в сторону. — Стар здесь на своем месте. В сущности, он где угодно на своем месте: идеальная приспособляемость. Он не лазутчик, ему не хватает хитрости, но он прекрасный наблюдатель. Как же он дорог мне, как я люблю его — и ни в коем случае нельзя, чтобы он узнал, насколько. Это все осложнит».

Прием тянулся и тянулся. Он был посвящен дню рождению одной из принцесс — двоюродной сестре нынешнего императора. Дама лет пятидесяти очень походила на остальных представителей своей фамилии — чопорная, бесцветная и почти незаметная. В черном платье она терялась на фоне темных же драпировок. Смотреть на нее не хотелось, и Райн в очередной раз изучал тех людей, с которыми так или иначе ему придется взаимодействовать во всем этом предприятии.

Первый очень походил на свое имя — род Бартонби четыре сотни лет назад переселился с Островов, и сохранил в себе немало прагматичного, живого и здорового островного духа. Он даже напоминал герцога Хендриксона — несгибаемым выражением лица и пшеничным оттенком волос. Это был широкоплечий высокий бородач с веселыми серыми глазами, которые блестели над красными щеками. Стоял он на приемах всегда широко расставив ноги, а за плечами у него полоскался темно-вишневый плащ с гербом, вытканным золотым шитьем. Накидки с гербом последние лет десять почитались в Элизиуме почти дурным вкусом, но Элиус Таффель, герцог Бартонби, не желал подстраиваться под веяния моды. А может быть, просто про них не знал.