Евгения Фёдорова - Жертвы времени
Кто-то из людей приятельски хлопал меня по плечу, и я, как мог, объяснил ему, что мне нужно. Подумав с минуту, он кивнул и вскоре мне принесли шест, немного ткани и масло для ламп. Клянусь, такого шоу они не ждали, потому что я пропитал маслом ткань, намотанную на концы, и дав им разгореться, крутанул шест, вычерчивая в воздухе замысловатый рисунок. На душе было так тепло, я вспоминал Тьерри и моя душа пела, а пламя танцевало, плыло у меня под руками двумя огненными лентами. Я слышал восторженные крики наблюдателей и мне казалось, я стал ближе к этим людям. Их мнение было чертовски важным для меня, ведь мне предстояло жить рядом с ними.
Завладей их умами, и они откроют тебе свои объятья, — так говорил мне Энтони. Ох, Энтони!
Я с силой ударил концом шеста по камням, затягивая в свой демонический танец окружающих, рассыпая водопадом колкие оранжевые искры. Ахнув, толпа подалась назад, давая мне больше свободного пространства.
Что может нести в себе больше, чем чистое движение в глухой ночной час, когда мир становится другим? Нечетким, нереальным. Что может быть прекраснее течения огня, когда он оставляет в воздухе свой едва различимый свет? В эти мгновения само время становится другим, оно не властвует, стирая свои границы, как стирает границы возможностей ночная мгла.
Я танцевал с огнем, но это было не движение тела, с трудом поспевающего за разумом. Это был полет разгоряченных мыслей.
Внезапно движение мое было прервано, шест более не проворачивается у меня в руках, словно он за что-то зацепился. Я медленно повернулся и встретился взглядом с Оружейником, который быстрым движением вырвал из моих рук палку. Он тщательно затоптал тлеющие концы и холодно, но учтиво сказал:
— Спасибо, но достаточно. Теперь иди спать.
— Нам понравилось, — крикнули из толпы. Мой уход сопровождали аплодисменты и громкое улюлюканье. Среди собравшихся посмотреть на мое представление не было ни одного мага, но об этом я узнал много позднее. Лишь людям нужно что-то доказывать себе. Лишь людям нужно что-то доказывать другим. Лишь людям нужно насыщать свое воображение искусственными впечатлениями. Все это потому, что люди не умеют смотреть.
Следующее, что я помнил в тот вечер, было здание конюшни. Я, кажется, хотел взять коня, но натолкнулся у входа на конюха, выходящего на улицу. Испугавшись чего-то, я шарахнулся в темноту и долго стоял на месте, дожидаясь, пока человек уйдет. Когда все вокруг затихло, я повернулся и побрел обратно, затерявшись среди узких улочек…
Кто-то вылил на меня ведро ледяной воды и я заметался в луже, пытаясь понять где я и что происходит. Надо мной стоял незнакомый мужчина, держащий в руках ведро, в лице его не было никаких эмоций. Я лежал на мостовой в узком переулке, зажатом двумя высокими домами. Чуть поодаль в глухой стене дома была открыта дверь, оттуда тек приглушенный свет и кто-то испуганно выглядывал. В довершение всего в мою гудящую болью голову рвался громкий женский плач.
— Что? — хрипло спросил я.
— Знаешь, — спросил мужчина мягко, — что бывает за насилие над женщинами?
Хмель схлынул, словно его и не было, оставив сильную боль в голове и правом плече, да легкий туман в мыслях.
— Какое насилие? — непонимающе спросил я.
— Угадай, — попросил меня мужчина, улыбаясь. От его лица исходило приятное сияние, черты лица были красивыми, почти женскими, волосы аккуратно острижены и зачесаны назад. Я растеряно смотрел на незнакомого мага.
— Наказание тебе понравится. Рынца лишит тебя возможности состоять в близости с женщиной. Навсегда.
Я тяжело сглотнул, пытаясь понять, серьезно ли он. Шутки шутками, а Мастера то рядом не было, чтобы защитить меня. Сам я абсолютно не помнил, что произошло.
— О чем… вы… дори? — с трудом выдавил я, но слова прозвучали жалобно. — Я не помню ничего!
— Это не умаляет твоей вины, — незнакомый маг слегка нагнулся, глядя мне прямо в лицо. — Посмотри на нее, — чарующе мягко попросил он. — Посмотри, что ты сделал и еще раз скажи мне, что не виновен…
Я беспомощно оглянулся и увидел сжавшуюся у стены женскую фигурку, вздрагивающую от рыданий и тихо шепчущую: «Нет! Нет!». Она закрыла лицо руками, на которых виднелась свежая кровь.
— Встань, — голос завладел моим сознанием. Кажется, я ослеп и оглох, я слышал только то, что говорил мне этот маг, чье красивое лицо было таким же спокойным и мягким, как и звучание слов: — Ты захотел ее, такое бывает с мужчинами. И ты попытался взять тебе причитающееся.
— Да, — послушно сказал я, хотя это и не было согласием.
— Я очень тороплюсь, ты должен понять, — продолжал говорить со мной маг. — Вопрос с тобой решим завтра, ты подождешь?
И снова я зачем-то сказал «да». Я был подавлен и согласен с каждым произнесенным словом. Я проявил свою отвратительную животную натуру, поднял руку на женщину и хочу, что бы меня за это наказали как можно скорее, но маг, он так добр и так спешит, что ему не до меня.
— Лоле, — сказал мужчина, обратившись к плачущей женщине. — Иди домой и больше никого не бойся. Тебе ничего не угрожает. Сегодня днем мы позовем тебя. Ну же, заберите ее, — видя, что ничего не меняется, грозно крикнул маг. Я вздрогнул, снова оглянулся и видел, как какой то старик, поддерживая под руку, увел женщину в дом.
— Пойдем, пойдем, здесь совсем рядом есть для тебя место, — маг поманил меня за собой, но я не помню, чтобы куда-то шел. Словно бы уже через мгновение я ощутил прикосновение его рук — маг затянул ремни на моих запястьях и отступил.
— Этот столб, — сказал он задумчиво, — для таких как ты. Каждый волен ударить тебя или бросить камень. Ты же понимаешь, что они имеют право?
Я понимал. Я был виновен и лишь кивал на все его страшные обещания.
Воля мага отпустила не сразу, еще долго я не мог думать, растертый в пыль его страшным умением вторгаться в чужой разум. Волны его слов накатывали на меня, как когда-то, на равнине, накатывали звериные чувства, но как и тогда отступали назад, будто отраженные болью, пронизывающей мое тело.
Внезапно осознав с ужасающей ясностью что произошло я забился, задергался, но было уже поздно — руки затекли, а боль в плече вспышкой остановила мои движения. Я стоял на цыпочках, привязанный к вбитому в камни столбу под стеной в незнакомом мне месте в каких-то из трех других ворот. Неровно горели факелы и ветер тревожил пламя, заставляя все тени извиваться и плясать.
С ума сойти, что они со мной завтра сделают! Надо бежать, Высшие, надо…
Я зажмурился. Уймись, — сказал себе, — там, за воротами ты также умрешь. Нужны доказательства. Нужны, демоны их всех возьми, доказательства. Я не могу, только не так. Какой бы хмель не владел моим рассудком, но женщина! Нет, я был на подобное не способен…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});