Дарья Еремина - Дочь Императора. Том 2

После ужина, как и обещала, Марго дала мне кристалл в поместье. Поднявшись к себе, я смотрела в окно. Уже стемнело. Было тоскливо и пусто. Мы могли бы сыграть пару партий за доской с мамой и тетей в такой тихий теплый вечер. Тетя рассказывала бы новости со всего света, мама бы смеялась. Я бы наблюдала, думая о чем-то своем: учебе, работе, Петире. Но теперь все это было невозможно. Не было ни мамы, ни тети, ни Петира в моей жизни. И так пусто было… Так дико, болезненно пусто и холодно, что снова и снова хотелось плакать, беспомощно царапая подушку…

Нащупав в кармане безымянный кристалл, я вытащила его на свет. Куда он мог бы вести? Усмехнувшись, я вытянула руку и запустила программку. Кристаллами мог пользоваться любой человек, способный просто подумать о том, что он хочет: открыть портал туда, куда был прописан данный конкретный кристалл. Единственное, чему стоило уделить внимание – это осознание своей целостности и неделимости. То есть почувствовать себя, пока красная креациновая тень окутывает тело, запоминая.

Я осмотрелась, усмехаясь. Высоченная башня за ажурной решеткой, крутой обрыв в нескольких метрах от тропы – я попала к Немому замку. Все же, это был мой кристалл. Спрятав его в карман, я подошла к решетке. Было темно и прохладно. В общем-то, я совершенно не собиралась к Ройсу. Не собираясь забывать о нем, я все же не решилась бы придти сюда еще долго. Слишком сильные эмоции он поднимал во мне. Но в душе было так одиноко и глухо, что, казалось, даже полукровка не был способен всколыхнуть меня.

Решетка поддалась, заставляя еще раз усмехнуться. Отец так и не передал запрет на мои посещения. Я обернулась, с удивлением понимая, что забыла позвать Нис к себе на плечо. Оставлять за оградой тюрьмы было некого. 

Поднявшись наверх, я пошла знакомым коридором к камере. Ничего не менялось. Да, и что могло измениться в тюрьме, стоящей на земле не первое тысячелетие? Тусклого света кристалла, прикрепленного к стене, продолжающей коридор, не хватало на освещение камеры. Но Ройс был на месте, это разглядеть было не сложно. Взяв кристалл в руку, я подошла к решетке и оставила его у стены. Полукровка проснулся, тут же поднимаясь.

- Дайан?

Я отрицательно покачала головой. Я не хотела сказать: «нет, это не я». Просто увидев его, я нахмурилась и покачала головой. Вцепившись мне в плечо, полукровка не сводил глаз. Очень странный это был взгляд, неописуемый. Я знала, что выгляжу, мягко говоря, болезненно и непривлекательно. Но в глазах полукровки читалась такая буря эмоций, что я отшатнулась в испуге. Но Ройс молчал, держа все в себе. Молчал и осматривал, пробегая взглядом по всей мне, заглядывая в душу, в мысли, внутрь. Казалось, он даже заживающую дыру в животе осмотрел изнутри. Лишь понимание, что он при всех своих способностях не может этого сделать из-за тюремной защиты, позволила вздохнуть более или менее спокойно.

- Я не думал, что придешь… Еще когда-нибудь. Спасибо. - Проговорил незнакомым гудящим голосом. - Спасибо…

Я тоже не думала. И не собиралась. Просто, дом мой сгорел, и в его пепле соседская девочка нашла кристалл сюда. И… Только тебе я могу рассказать о своей ненависти и злости. Только ты сможешь понять, как тяжело мне сейчас. Ты тоже потерял одного из самых родных людей на земле и переживаешь это до сих пор.

Но я молчала. А полукровка смотрел, сжимая пальцы на моем плече так, будто я вырывалась.

- Тебе будет плохо. Отойди. Сядь вон там, где табуретка… - Проговорил быстро. Лицо замерло за прутьями. Я кивнула, понимая его правоту. Слишком сильной волной шло от него все, что он чувствовал, в том числе боль и желание. Обернувшись к табурету, я перевела взгляд на плечо. Пальцы разжались. В тишине камеры послышался тяжелый глоток. Внутри все загудело, в голове поплыло. Облокотившись о стену, я присела у противоположной стены и замерла на минутку, приходя в себя.

Вот почему я решила сюда больше не приходить и не должна была. Зацепившись за полукровку, я принимала все его эмоции, делила чувства и желания, находясь лишь в шаге. Тогда, в Перелесье, он лишь открыл этот канал. И речь шла не только о физическом влечении, как мог думать он сам. Речь шла обо всем, что человек на воле расплескивает вокруг себя направо и налево. А тут, за решеткой, все эмоции копятся в нем, не находя выхода. Нахлынувшая волна буквально валила с ног, заводила, воспламеняла каждую клеточку существа. Хотелось ломать все вокруг и реветь, убивать и любить. Его… его любить.

- Не надо было… не надо. – Проговорил он через пару минут, наблюдая за мной.

Вздрогнув, я открыла глаза. В смятении поняла, что сидела с закрытыми глазами. Возможно, даже, потеряла сознание на мгновение, но стена удержала. Дыхание было сбито, в животе кружило волнение, камень холодил спину, на лбу чувствовалась влага. Опустив взгляд, я отвернула лицо. Твой рисунок сгорел. Ройси… она сгорела вместе со всеми и всем, что я любила. Я снова думала о маме и тете. О том, что их нет больше. И не будет, не появится. Никогда. Не знаю, как скоро я подняла взгляд, ежась от холода. Опомнилась, понимая, где сижу. Ройс продолжал стоять у решетки. Пальцы белели на черном пруте. Тусклый свет отсвечивал во влажных глазах. Он просто молчал и просто смотрел. Я поняла, что не произнесла еще ни слова. Вздохнула, смаргивая слезы и облизывая губы. Снова отвернулась. Знал ли он? Сказали ли ему?

- Я так много с тобой разговариваю, что теперь и сказать нечего… - Проговорил Ройс. Я подняла удивленный взгляд. – Кажется, что ты все знаешь и так, без слов. – Вздохнув, он отвернул на мгновение лицо. Свет упал на ожог с правой стороны лба, высвечивая блестящую кожу. – Мама сказала о твоей потере... И я даже приблизительно не понимаю, насколько тебе тяжело… Не представляю… Но ты справишься. Ты необыкновенно сильная. Так не хватает тебя. Даже твоего презрения. Хоть чего-нибудь от тебя. Капельки жизни. Слова. Взгляда.

Так тяжело было дышать здесь. Посмотрев на бойницу в стене, я думала о воздухе. Свежий и чистый горный воздух – где он? Почему так тяжело? Обернувшись в проход, обняла себя за плечи. Поднялась с табурета. Казалось, я примерзаю к нему. Сидеть не хотелось. Ройс выдохнул, отпуская прут решетки. Я обернулась на это движение.

- Ты ведь вернешься? Хотя бы еще раз? Вернешься? Не подходи.

Я замерла в нескольких шагах от решетки, фокусируя взгляд на полукровке. Тряхнула головой и пошла к выходу.

10.

- Я хочу быть в боевой Гильдии, когда ты пойдешь на Харенхеш… - Проговорила я тихо в редкое утро, когда завтрак с нами делили отец и Целесс.

Обежав взглядом всех членов семьи, отец обернулся ко мне.

- Кто тебе сказал о Харенхеше?

Я не отвела глаз. В этом доме не было секретов. Это я поняла сразу. Была лишь некая шкала внимательности, доступная каждому члену семьи на разных высотах. Понимание этого стало удивительным открытием. Много стало понятней, проще и одновременно сложнее. Как я могла ответить на этот вопрос? Ведь, никто не говорил мне. Я просто поняла это, еще весной. А теперь было самое время.