Андрей Мартьянов - Наследник

— Откуда вы все это знаете?

— Книги. Опыт. Неоднократные путешествия на ту сторону. Обязательное знание языков. У тебя все это впереди. И бога ради, не думай, что Людмила Кейлин разрушила твою жизнь, выбрав аргусом именно тебя — настоящая жизнь только начинается. И уж поверь, очень интересная. Равно и опасная.

— Я верю, — скептически кивнул Славик. — Но, между прочим, я об этом никого не просил. Может, мне нравится быть обычным токарем? И вообще, послезавтра заканчивается отпуск, если не выйду на работу, меня уволят.

— Тебе никто не мешает заниматься любимым делом и охранять Дверь. Вполне совместимо — я ведь успеваю трудиться Мюнхене и одновременно вытаскивать из неприятностей чересчур самонадеянных коллег, ухитряющихся наследить в девятом веке так, что страшно становится? Скажи спасибо Рёрику — он дал слово и вернул твои вещи, за исключением сотового, который ты ухитрился выронить.

— Даны его сами потеряли! Трубка в разгрузнике лежала! Жалко, там все номера были записаны, придется восстанавливать...

— Номера, значит? Теперь представляем ситуацию: в культурном слое девятого-десятого веков археологи находят сотовый телефон и эта история становится достоянием газетчиков. Артефакт проверяют методом радиоуглеродного анализа, подтверждается — ему тысяча двести лет. Что дальше?

— Не знаю, — буркнул Славик. — Наверное, сенсация.

— Сенсация... — Гончаров прыснул в кулак. — Запомни первое и самое главное правило: туда нельзя брать ничего, что связано с нашей эпохой. Вообще ничего. Кроме предметов изготовленных по древним образцам. Меч, нож, фляга... Или современные предметы должны со временем разложиться, перестать существовать. Следовательно они могут быть сделаны только из нестойких материалов — ткань, кожа, бумага.

— Первое правило? А сколько их всего?

— Довольно много. И постоянно добавляются новые... Ты кушать хочешь? Я могу что-нибудь приготовить, Наташа оставила в холодильнике уйму еды.

— Извините, не лезет. Тошнит слегка.

— Только бы ты не заразился какой-то тогдашней гадостью, в таком случае у нас возникнут серьезные трудности... Попытайся заснуть. Свет выключить?

— Ага, спасибо...

Возвращение из Альдейгьюборга в Питер заняло меньше суток — благодарить за участие следовало Рёрика и, конечно же, Трюггви-годи, благодаря им двух странных пассажиров взяли на борт норвежцы, направлявшиеся из Новгорода-Хольмгарда домой, в Агдир.

Эцур-хёвдинг, командовавший норвежской дружиной, лишь плечами пожал, услышав, что Слейфа, друга датского жреца, и сопровождавшего его старика по имени Вигольв надо высадить в самом устье большой реки, на левом берегу. Удивительное дело — там нет человеческих поселений, деревни финнов гораздо севернее, по берегам моря и рядом с норманнской факторией Викборг, где торговцы-мореплаватели скупают у окрестных племен меха и держат склады и корабельные сараи, на случай если задержавшимся до самого ледостава в Гардарики купцам придется зимовать в этих местах...

Отказать в просьбе такому знатному человеку и удачливому воину как Рёрик Скёльдунг было неучтиво, пускай нордмадры и даны друг друга недолюбливали — сущий пустяк, отвезти двоих людей на расстояние полутора дневных переходов. Пожилой Вигольв-бонд произвел на Эцура самое благоприятное впечатление — стар, но силен, богато одет, следовательно семья не бедствует и бонд знает цену своему труду. А что он с племянником собирается делать в устье Невы, хёвдинга совершенно не касалось. Некрасиво это, расспрашивать о чужих делах если человек сам не желает рассказывать.

От платы Эцур отказался, велико ли сокровище — пять серебряных арабских монет! — а вот Рёрик запомнит о бескорыстно оказанной услуге, сэконунг славится памятью на добро.

Из Альдейгьюборга норвежцы вышли перед восходом солнца, когда белая северная ночь уступила место розово-золотым сумеркам. Над рекой ползли полосы тумана, ветер благоприятствовал — с юго-востока. Если Нево-озеро будет спокойным, предстоит не поход, а сплошное удовольствие, вниз по течению рек, без ночной стоянки на Ореховом острове.

Проводить Слейфа и Вигольва пришел только датский годи. Было видно, что Трюггви недавно ранили, и тяжело: правая рука примотана к груди льняными полосами, пустой рукав рубахи заправлен за поясок — все правильно, дружина Рёрика седмицу назад сцепилась с двумя снекками из Арконы, разбойничавшими вдоль побережья Восточного моря, причем каждому известно, что сэконунг с начала лета охотился за арконцами и наконец загнал их в ловушку, перебил, а одну из снекк взял как трофей. Норманны уничтожали обнаглевших грабителей по собственной инициативе — кому понравятся постоянные нападения на торговые корабли и налеты на прибрежные деревни, когда жителей вырезают или обращают в рабство, а припасенные для купцов товары достаются беспокойным обитателям Руяна?

Разговор был короткий — Эцур расслышал лишь несколько слов. Трюггви-годи поклялся богами, что Слейф всегда будет дорогим гостем и другом, но племянник Вигольва ответил кратко, совсем не так, как полагается правилами вежества. Вместо него говорил старик. Потом они забрали небольшой мешок с вещами и поднялись на борт, разместившись на носовом настиле, как и полагается гостям. Вигольв нес в руках какой-то длинный предмет, замотанный в грубую холстину перехваченную ремнями — очертаниями похоже на меч, но все-таки не меч...

Эцур не ошибся: в Альдейгьюборге было бы простительно позабыть что угодно, только не нарезной карабин. Рёрик не сумел бы им воспользоваться, а если бы и решился, наверняка покалечился или случайно убил другого человека.

— ...Постарайся не разговаривать, — заранее предупредил Гончаров Славика. — Для Эцура-хёвдинга и его молодцев, мы с тобой являемся данами, родственниками здешнего главы рода, Хельги. Проверять никто не будет, они всегда верят на слово, особенно если это подтверждено достойными людьми. Что-нибудь понадобится — я сам спрошу у Эцура или его кормчего. Еды у нас достаточно, пресная вода в реке. Надеюсь, грядущем вечером мы будем дома.

Так и получилось. Скандинавы были исключительно мобильным народом, а боевой дракар, если употреблять современные термины, мог находиться в «автономном плавании» больше трех недель, при условии наличия достаточного количества припасов. Немудрено, что скандинавы без особых затруднений ходили через Атлантику кратчайшим маршрутом — из Норвегии до Фарерских островов, оттуда в Исландию, Гренландию и, наконец к Ньюфаундленду и берегам нынешней Новой Англии.