Алексей Пехов - На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений

Солнце клонилось к закату, белоснежные стены форта окрасились в кровавые цвета, когда Даймон и Баструп въехали в селение, раскинувшееся у подножия укрепления.

Улица, на которую влетел гравилёт, была практически пуста, если не считать гарнизонный патруль, который двигался навстречу. Один солдат поднял ладонь, призывая остановиться.

Орк молниеносно очутился под приборной доской и яростно зашипел:

— Немедленно отделайся от них. Наговори чего-нибудь, чтобы пропустили. Иначе всех пожгу — рта раскрыть не успеют.

Даймон интуитивно ощутил в этих словах приказ, но конкретной сути опять не понял, поэтому подъехал к солдатам с широкой улыбкой во весь рот.

Солдаты гарнизонного патруля выглядели мирно. Шлемофоны висели на поясах, бронежилетов не было и в помине, у каждого из нагрудного кармана выглядывала распустившаяся светлица — садовый цветок с мягкими розовыми лепестками и нежным запахом. За века в окрестностях форта не произошло ни единого инцидента, и хотя в настоящее время угроза со стороны Нижних миров сделалась более ощутимой, патрулирование прилегающих к Гарнизону территорий оставалось лёгкой прогулкой и замечательным отдыхом.

Солдат было двое: молодой, с дерзким пытливым взглядом, и пожилой, с вечной улыбкой на устах и вздёрнутыми бровями. С ним Даймону приходилось раньше встречаться.

— Так это ж Даймон, сын Зверолова! — воскликнул пожилой. — А мы подумали, не к ночи будет сказано, нелюди какие пожаловали!

— Здравствуйте.

— А чем ты занимаешься, сын Зверолова? — подозрительно спросил молодой солдат.

— Мы с отцом ловим зверей, — пришибленно ответил Даймон.

— Привёз какую-нибудь новую тварь? — спросил пожилой, постучав стволом реактивного ружья по борту гравилета. Прячущийся орк угрожающе шевельнулся.

— Нет, — ответил юноша.

— Нам до чертиков понравилась сумчатая собака, купленная в прошлый раз. До чего же умная! Не можем нарадоваться.

— Да, они очень умные и ласковые, — кивнул юноша.

— А куда ты направляешься, Даймон? — прищурившись, спросил молодой солдат.

— В церковь Престола Авогея, — выдал Даймон первое, что пришло в голову.

— Для чего?

— На исповедь.

— Ты ещё спроси, для каких целей человек в сортир ходит, — бросил пожилой солдат напарнику. Молодой обиженно посмотрел в ответ, а тот ещё раз улыбнулся Даймону и дружески хлопнул ладонью по борту. — Лети, парень! Счастливого пути!

Даймон надавил на педаль, и солдаты остались позади. Орк поднялся из укрытия.

— Я бы показал ему «тварь», если бы не приказ повелителя… Зачем ты сказал про церковь?

— Не знаю.

— Дрянная кукла! — Он забормотал, обращаясь к самому себе: — Не нужно было тащить с собой куклу. От нее одни неприятности. Сама думать не умеет, только приказы подавай.

Они повернули за угол и обнаружили, что улица перегорожена. Пожилая женщина в длинном, накинутом на плечи платке перегоняла через дорогу стаю домашних крысокошек. Услышав гул приближающейся машины, она подняла голову и требовательно помахала рукой, подзывая к себе. Орк снова нырнул под приборную панель.

— А это кто такая? — с остервенением зашипел он, больно сдавив коленку Даймона.

— Римма, — ответил юноша. — Жена свекловода Пападопулуса. Сама она хозяйством не занимается. Предсказывает погоду, лечит ревматизм и вытаскивает камни из почек. А ещё коллекционирует крысокошек и имеет трёх дочерей, одна из которых…

— Заткнись. Я устал от твоих знакомых. Поскорее сделай так, чтобы эта швабра убралась.

Даймон остановил машину возле женщины.

— А ну-ка, Зверолов-младший, — произнесла Римма, положив локоть на борт гравилета, — поведай мне, каким ветром занесло тебя в Гарнизонное на ночь глядя? И где твой отец?

— Отец остался дома. Я ненадолго. Туда и обратно.

— Зачем?

— Я должен добраться до церкви, — ответил он и получил чувствительный удар по чашечке рукоятью бластера.

— И с какой же целью?

— Исповедоваться.

— Исповедоваться? — нахмурилась Римма. — Очевидно, конец света пришел, коли Звероловы к церкви обратились.

Глаза Даймона испуганно забегали, сам он покрылся испариной, но не от смущения, а от непонимания, что же требуется от этого диалога.

— Здоров ли ты, юноша?

— Да, — поспешно ответил Зверолов-младший, хотя выглядел он измученным.

— Кстати, тут ваша очкастая курица носилась по окрестностям. Небось сбежала опять? Поймать, если случай представится?

— Да.

— Зайдешь на кружечку paгe? С дочерью моей опять повидаешься.

— С удовольствием, — улыбнулся Даймон и почувствовал в коленке такую острую боль, что тут же продолжил: — Но в следующий раз.

— Какой-то ты чудной сегодня, Даймон!

Даймон тупо улыбнулся, не зная, как ответить.

— Впрочем, все вы, Звероловы, чудаковатые. Хорошо, что у тебя с моей дочерью ничего не вышло. Не хватало мне получить чудаковатых внуков. — Крысокошки начали мяукать, женщина шикнула на них и легонько хлопнула прутом по земле. — Не успеешь домой до темноты. Заходи, когда исповедуешься. Если докричишься до этого глухого суслика в сутане.

И, по-мужски хохотнув, она погнала крысокошек на окраину, где стоял дом Пападопулусов. Орк выпрямился, глянул вслед Римме и произнес:

— Гони к церкви.

Впервые за сегодняшний вечер фраза понравилась Даймону. Он просто влюбился в неё. Приказ был кратким, совершенным до божественности. В нём отсутствовала неопределенность, его не требовалось домысливать. Любовно шепча эти слова, словно обсасывая конфетку, Даймон надавил на педаль.

Гравилёт спрятали в высокой жгущейся траве, которая заполонила территорию старого церковного кладбища. Пока добирались до здания, несколько раз споткнулись на буграх забытых могил. Над их головами возвышались усыпанные огнями стены форта.

— Вот она, церковь Престола Авогея, — послушно сообщил Даймон, когда добрались до крыльца. Ему было приятно произнести это, ведь он ещё на шаг приблизился к исполнению главного приказа.

— Не смей упоминать при мне это поганое название! — неожиданно взревел Баструп, воткнув ствол бластера Даймону в ребра. — Ты хотя бы знаешь, какие слова произносишь всуе? Тебе хотя бы известно, кто такие престолы! Нет? А вот мне довелось однажды с ними столкнуться. Они испепелили целый флот звездолетов. ФЛОТ! Немногие выжили в том побоище, я был в их числе…

Он убрал пистолет и осклабился. Под мерклым светом заорбитальной крепости, которая заменяла луну, его жуткое лицо с тяжёлым лбом, провалившимися глазницами и почти отсутствующим носом сделалось ещё страшнее.