Алексей Пехов - На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений

Даймон ощутил, как его ступни коснулись пола. Огромные руки чернолицего отпустили его, и юноша теперь стоял, не смея шелохнуться, ощущая внутри себя гнетущую пустоту. Существо в капюшоне коротко глянуло в сторону отца, затем вытащило из складок мантии длинную прозрачную колбу и погрузило в нее живой комок, вырванный из чрева Даймона. В этот момент капюшон съехал с головы, и взору открылось страшное лицо, покрытое мелом; открылись ряды зубов, над которыми не существовало ни щек, ни губ — лишнюю плоть безжалостно обрезали в незапамятные времена. Глаза были чёрными, словно угли. Даймон лениво подумал, что такое лицо можно увидеть лишь один раз в жизни — перед смертью. И неужели этот момент наступил сейчас?

— Paп, отпусти моего сына, — произнес отец без страха в голосе. — Умоляю тебя!

Сенобит безучастно взглянул на Ротанга. Он либо не понял слов, либо они показались ему жалкими и недостойными ответа.

— Мы сделаем все, что ты прикажешь, — не унимался отец. — Только верни душу моему сыну!

На этот раз слова Ротанга зацепили сенобита. И он решил ответить. Из его горла вылетел раскатистый множественный бас:

— Это ещё не душа, человек. Но фокус воли, координирующее средоточие души.

Он убрал частичку плоти и души Даймона в складки мантии. Шевельнул рукой, и его помощник, тот, что прежде держал юношу, опустился на одно колено и склонил голову. Второй орк упер ствол бластера в лоб Ротангу. Даймон стоял неподвижно в центре комнаты, не зная, что ему делать, и совершенно ничего не чувствуя.

— Войди через церковь Престола Авогея, — обратился Paп к своему помощнику и протянул ему приплюснутый перстень. — Этим снимешь печать.

Орк с почтением принял перстень и спрятал его в небольшую сумочку на крепком поясе. Paп указал на Даймона, и ноги юноши сами поднесли его к повелителю пришельцев, в конце уронив на колени. Глянув вниз, Даймон заторможенно отметил, что, в отличие от остальных, сенобит не отбрасывает тени, хотя нельзя сказать, что Paп был призраком. Наоборот, он казался донельзя материальным, мелкие тени исправно присутствовали на складках его плаща и на лице. Вот только на полу тени не было.

— Ты проведешь Баструпа в недра Гарнизона, — произнес Paп.

Чувства Даймона взорвались после этих слов. Вот чего он ожидал — приказа! Слова прогремели в его голове и загорелись огромными пылающими буквами. Они терзали Даймона, и стегали его, и уже гнали на исполнение чужой воли. Но Paп сказал не все.

— Ты будешь выполнять все приказы Баструпа, — продолжал он, обращаясь к коленопреклоненному Зверолову — младшему. — Я ставлю его господином над тобой, и теперь ты привязан к его воле и к его жизни. Если он погибнет, ты умрешь тоже. Это все. Отправляйтесь.

Ноги опять понесли юношу. Он обнаружил, что уже следует за высоким орком, который направился к выходу. Проходя мимо стоящего на коленях отца, Даймон увидел, что тот взирает на него с затаенной жалостью и болью. Но кроме жалости в глазах Ротанга по-прежнему полыхал неукротимый огонь.

Гравилёт покупал ещё дедушка Даймона, а потому машина была довольно обшарпанной и не летела быстрее сорока миль в час. Двигались по лесной просеке, кусты и молодая поросль шаркали по днищу.

Минут за тридцать они преодолели западную часть материкового леса и оказались у подножия Мохнатых гор, в изобилии поросших хвойными деревьями. Даймон направил гравилёт через седловину между пиками Козлиный и Святая Грейс, и этот путь занял ещё около двадцати минут. Спустившись с другой стороны горного хребта, они оказались в Гарнизонной лесополосе — поясе чахлых низкорослых деревьев, которые окружали фермерские поля, селение и сам пограничный Гарнизон.

Во время путешествия пришелец молча сидел рядом с юношей. Буйство природы не вызвало в нем любопытства, единственный интерес он проявил, когда пролетали мимо развалин древних поселений орков, едва различимых среди деревьев, травы и мхов. Он угрюмо глядел на вросшие в землю массивные обломки, накренившиеся постаменты, на которых когда-то стояли циклопические статуи.

— Ещё далеко? — спросил Баструп.

— Нет, мой господин. Сразу за полями, — ответил Даймон, ничуть не удивляясь собственному раболепию. Проблема заключалась в другом.

Всё, что нужно было юноше, это приказ его господина. Основной — провести Баструпа в недра Гарнизона — по-прежнему пламенел в его голове, но после часа пути приказ сделался непонятным и туманным. И юноша хотел уточнить некоторые вещи. Каким образом проникнуть в Гарнизон? Что считать его недрами? Ответить на эти вопросы было некому. Демон-сенобит посадил его мысли и чувства на короткий поводок, который передал в руки страшного чернолицего воина по имени Баструп. Но воин, в отличие от Рапа, не до конца понимал, как воспользоваться душевной пустотой Даймона, а потому, вместо четких толкований основного приказа, вдруг пустился в какие-то разглагольствования:

— Как чувствуешь себя куклой, человек? Поганые ощущения, правда? Ты даже высморкаться не можешь без моего повеления. Ничего, недолго тебе осталось. Проникнем в форт, сделаем дело, а затем повелитель выпустит душу из твоего бестолкового тела. Он не оставляет жизнь людям, которые имели несчастье видеть его.

Даймон не понял эту речь. В ней отсутствовали команды! От этого юноша беспокоился и взволнованно дёргался, вследствие чего дёргался и гравилет.

Лесополоса быстро закончилась. Теперь они ехали над грунтовой дорогой, ведущей к селению, по обе стороны тянулись зеленые поля. А впереди возвышались неприступные стены форта, над которыми в небо вздымались две исполинские трубы. Гарнизон был создан исключительно ради этих орудий — двух планетарных пушек, способных контролировать целый сектор космического пространства. Их выстрелы сокрушали крейсер любой величины и рассеивали эскадры легких судов. Кроме заорбитальных крепостей — плазменные орудия Роха и другой планеты, Box, являлись важным элементом зашиты Бутылочного Горлышка.

Солнце клонилось к закату, белоснежные стены форта окрасились в кровавые цвета, когда Даймон и Баструп въехали в селение, раскинувшееся у подножия укрепления.

Улица, на которую влетел гравилёт, была практически пуста, если не считать гарнизонный патруль, который двигался навстречу. Один солдат поднял ладонь, призывая остановиться.

Орк молниеносно очутился под приборной доской и яростно зашипел:

— Немедленно отделайся от них. Наговори чего-нибудь, чтобы пропустили. Иначе всех пожгу — рта раскрыть не успеют.

Даймон интуитивно ощутил в этих словах приказ, но конкретной сути опять не понял, поэтому подъехал к солдатам с широкой улыбкой во весь рот.