Павел Корнев - Черный полдень

Пробравшись через дыру в заборе на территорию соседнего участка, посреди которого торчали запорошенные снегом останки мостового крана, мы решили пока на дорогу не выходить. Все одно – их здесь никто не чистит. Что там сугробы по пояс, что здесь.

И погода еще какая-то непонятная. Вроде и не холодно, а от сырости и ветерка пронзительного ощущения просто мерзкие. В такую погоду хорошо в кресле за рюмкой чая книжку почитывать или вообще из-под одеяла не вылезать. Но у нас-то выбора не было, и мы пробирались через наметенные ветром завалы снега, надеясь, что пропавших гимназистов еще не хватились. Нет, рано или поздно на дорогу выбираться придется – здесь за нами такой след остается, что его даже пытать не надо, просто иди себе и иди.

Хоть бы снег пошел, что ли? Но затягивавшие небо низкие облака оказались на осадки скуповаты, и лишь ветер пытался нам помочь, сметая резкими порывами с крыш колючие снежинки. Его усилий, надо сказать, было явно недостаточно.

– Налево, – распорядился я, когда мы по петлявшему меж покосившихся бетонных заборов проулку вышли к заметенной снегом дороге.

Напалм в который уже раз поправил на плече чехол со снайперской винтовкой, который он забрал у Веры: видимо, никак не мог привыкнуть к его весу.

– Лед, ты как, в пространстве нормально ориентируешься? – Пиромант махнул рукой направо. – Китай там. – Он достал из кармана помятую пачку папирос, повертел ее в руках и протянул Ветрицкому. – Будешь?

– Сам чего? – Коля вытащил одну папиросу, но курить не стал и сунул за отворот шапки.

– Не хочу, – как мне показалось, неожиданно в первую очередь для себя самого сознался пиромант.

– У меня с ориентацией в пространстве полный порядок, – успокоил я его. – И у дружинников, поверь мне на слово, с ней тоже все замечательно. Так что в первую очередь встречать нас будут именно там.

– А ты что предлагаешь? – Вера сняла шапку и вытерла вспотевший лоб.

– Обогнем Механоремонтный и по краю Латвийских болот к Донецкому шоссе выйдем. Не должны нас там ждать.

– Тихо! – насторожился вдруг Коля. – Едет кто-то!

Не сговариваясь, мы метнулись с перекрестка и повалились в снег за торчащим из сугроба обломком бетонной плиты. Жужжание моторов быстро нарастало, и вскоре по дороге пронеслись два снегохода. Да уж, не зря я всех защитным заклинанием заранее накрыл – посади колдуна на эту шайтан-машину и можешь полпромзоны, не напрягаясь, прочесать.

Дождавшись, когда шум моторов стихнет, мы снова выбрались на дорогу и заспешили по направлению к Механоремонтному заводу. На нашу удачу больше никто по пути не попадался, правда, несколько раз приходилось сворачивать на соседние улочки и огибать работяг, кучковавшихся перед воротами превращенных в кустарные мастерские цехов.

– Вон свалку видите? – указал я на запорошенную снегом кучу всякого хлама, сваленную у заводской стены. – Собирайте инвентарь, а я пока прошвырнусь.

– Куда еще? – как-то очень уж нервно среагировал на мое заявление пиромант. – Нарвешься на дружинников…

– С деньгами у нас напряг, так? – Я охлопал себя по карманам, проверяя, не торчит ли откуда чего запрещенного к ношению. Да нет – и обрез и пистолет в глаза вроде не бросаются. – За квартиру придется платить и кушать тоже надо. А харчи подорожали…

– Сегодня на заводе день зарплаты? – прищурился Ветрицкий и, стянув рукавицу, вытер загноившийся глаз.

– Там продуктовая лавка есть. – Оглядевшись по сторонам – никого, – я вытащил из кармана чаромет. Место здесь, надо сказать, глухое: с одной стороны бетонный забор завода, с другой длинные стены каких-то полуразвалившихся бараков. И, судя по отсутствию на снегу следов, в этот переулок случайные люди не забредают даже отлить.

– Охрану нам на хвост посадить хочешь? – забеспокоилась Вера. – Мало тебе Дружины?

– Успокойся. – Выщелкнув аккумулятор, я зашвырнул чаромет в кучу мусора. – Бартерную операцию проводить пойду.

– Сдурел?! – в один голос завопили Напалм и Вера. Вот ведь спелись… Ветрицкий, тот молча отвернулся и принялся вытаскивать из-под снега какую-то ветошь. – Запалишься!

– Не каркайте, – усмехнулся я и направился к выходу из проулка. – Вернусь минут через десять – чтоб готовы входить были.

– Слушай, Лед, – никак не мог успокоиться пиромант. – Это не та вещь, которую можно просто так взять и толкнуть. Вопросы возникнут.

– Я им паспортные данные оставлять не собираюсь. – Мне пришло в голову, что в доводах Напалма есть рациональное зерно, но другого способа разжиться харчами в ближайшее время могло и не подвернуться. А нам залечь на тюфяки на несколько дней точно придется. И уж лучше из норы нос в это время вообще не выказывать. – Не парьтесь, нормально все будет.

Продуктовая лавка обнаружилась именно там, где ей полагалось быть, – на первом этаже дома напротив проходной завода. Несмотря на довольно раннее время, у ее дверей уже толпился народ, и между лабазом и пропускной постоянно курсировали работяги. Заводские охранники дотошно обыскивали возвращавшихся от лавки мужиков, и становилось понятно, что бегали те вовсе не за водкой. Хотя, может, они там соточку-другую и пропускали?

Когда уже подошел к обшарпанному двухэтажному дому, окна первого этажа которого были забраны толстыми железными прутьями, ржавые створки ворот Механоремонтного завода со скрипом разошлись в разные стороны, и на улицу медленно выехали три жутко бренчавших на ходу грузовика. Судя по обшитым стальными листами кабинам и высоким бортам – из них пытались сделать какое-то подобие броневиков, вроде тех, что использовали при штурме Пентагона. Осталось только крупнокалиберные пулеметы смонтировать. Эти как-то очень уж неуверенно вывернувшие на расчищенную от снега дорогу машины сопровождал уазик с синей полосой на борту, а замыкавший колонну гусеничный тягач тащил за собой артиллерийское орудие.

Дымившие папиросами на крыльце продуктовой лавки мужики в испачканных пятнами машинного масла ватниках настороженно посторонились при появлении чувака с опущенной на лицо вязаной шапочкой, и я спокойно зашел внутрь. А вот дежуривший в темном коридоре рядом с зарешеченным окошком для выдачи продуктов охранник сразу же схватился за «дырокол».

– Поосторожней с агрегатом, – не делая резких движений, предупредил его я. – Еще отстрелишь кому чего. Будь это ограбление, так бы сразу и сказал.

Мужичок, складывавший банки тушенки в пошитую из кожзама потертую сумку, при этих словах нахлобучил на голову ушанку и пулей выскочил наружу.

– Гюльчатай, открой личико, – одернув слишком короткий белый халат, попросил крепкого сложения продавец и облокотился на прилавок.