Кирилл Клеванский - Колдун. Путешествие на восток

— Сдохни, — расслышал я хрип за спиной.

Резко обернувшись, я подобрался как снежный барс перед прыжком. На траве лежала Медичи. Она уперла приклад арбалет в землю и все таки взвела катушку. Натянулась дуга и лег в желобок стальной болт. Нас разделяло всего четыре метра, и я уже буквально увидел как летит в меня стальное жало. Но в момент когда я был готов вскинуть сабли, так как увернуться шанса не было, Кали накрыла черня тень, а спустя еще мгновение раздался визг и её на голову упал здоровый валун. Выпущенный болт улетел куда-то в небо, а я увидел бледную Мию. Её изрезанные, бледные руки дрожали, и она неверящими глазами смотрела на алый валун, ставший надгробьем Кали Медичи.

Присев, игнорируя рану на животе и руках, я вытер клинки о траву и со свистом убрал их в ножны. Сабли были горячи как грудь юной любовницы. Сегодня была славная битва.

— Я убила её, я убила её, я убила её, — все шептала трясущаяся Мия.

Я подошел к ней и легко пережал артерию на шею, спустя пару секунд смуглянка обвисла у меня на руках. Бесчувственное тело я отнес в повозку и накрыл его одеялом. Обморок, переходящий в сон, куда как лучший собеседник и психолог чем я. Сейчас же мне предстояла работа, на которую Гуфар лучше не смотреть. Да чего там, на это лучше вообще никому не смотреть, но куда денешься. Сперва я подошел к стреноженной лошади Арта. Конь ржал, брыкалась и не давался в руки. Но я все же сумел успокоить животное. Потом я примотал к ногам Горна веревку, обтянул её за луку седла конячки и дал смачного шлепка по крупу. Зверюга вскинулась и галопом умчалась куда-то на юг, волоча за собой мертвое тело. Такую же процедуру я повторил с Фридом и правой половиной тела Девера.

Нет, я не сумасшедший, просто ночью запах крови и еще пока теплых тел привлечет не одну тварь. И если они пойдут по следу, то пусть уж ищут живую лошадь и мертвечину, чем двух живых людей — то бишь нас. Правда оставалась самая неприятная часть работы. Я подошел к кобыле Медичи, она даже не брыкалась, лишь фыркала и грустно смотрела на меня своими огромными глазами.

— Хэй, — произнес я, поглаживая её по морде. — Успокойся, это будет быстро.

Лошадь легонько боднула меня, а спустя мгновение рухнула с пробитым черепом. К мертвому животному я подтащил тело Кали, признаюсь вам разбитая голова не самый приятный вид и вряд ли я сегодня смогу нормально поужинать. Но и это было еще не все. Я же вам не сказал, но предварительно я снял с трупов сапоги, штаны и все оружие. Теперь же вооружившись бастардом Девера, я расчленил тело Кали. И нет, я не сошел сума. Ночное пиршество нужно затянуть на как можно больший срок и поэтому уже спустя минуту я раскидал руки и ноги трупа по всей окрестности, на такое расстояние — на какое хватило моих сил.

После этого я срезал хвост мертвой лошади и обвязал его вокруг длинной палки. Щелкнуло огниво и палка задымилась. Это собьет тварей с нашего следа. Стянув рваную, окровавленную рубаху, я сменил её на новую, а потом натянул свежую куртку. Одежду и сталь, добытую в бою, я свернул в тюки и закинул на телегу. После чего я положил на землю все деньги, что были у Охотников, и попросил Харту уберечь нас от каргамонта. В богов я по прежнему не верю, но вдруг сработает. После этого я смыл кровь, перетянул кровоточащие раны рваной тканью и забрался на козлы. Нужно было как можно дальше и как можно быстрее убраться отсюда.

К вечеру мы остановились на холме. Девушка все еще спала тревожным сном. Она то и дело вздрагивала и что-то бормотала. Я пока не спешил её будить. Соорудив костер, я первым делом стал точить сабли. Многие наивно полагают, что надо сразу осматривать раны, и так поступают почти все, но только не наемник. Наемник разумно полагает, что в любой момент ему придется с кем-нибудь скрестить клинок, вырывая из цепких когтей бездны свое право на жизнь. Поэтому чем врачевать пустячные раны, лучше держать сталь наточенной и начищенной. Медленно скользил точильный камень по сверкающей, в оранжевых отсветах костра, серебристой стали. Сейчас, младшее Лунное Перо, как я назвал свои сабли, походило на осколок багровой луны, предвестницы войн и катастроф. И лишь мерный, свистящий скрежет, напоминал мне о том что я держу в руках не кусочек ночного неба, а обычный клинок. За спиной раздался скрип рессор и гулкий толчок. Я не стал оборачиваться.

— Дай посмотрю, — прошептала Мия и мне пришлось подчиниться.

Я не охотно стянул с себя рубашку, а девушка цепкими пальцами быстро содрала присохший кусок ткани.

— Вот не можешь ты аккуратно, — еле слышно проговорила она.

Быстренько достав из своего мешка костяную иглу и нитки, смуглянка оросила рану на животе травяным настоем, а потом окалив иглу начала работу. Стяжок, еще стяжок, и лишь глухие отсветы боли на задворках сознания. А вместе с ними далекие, блеклые воспоминания о Мальгромском чердаке и приглушенный человеческий вой. Ужасный шрам на боку заныл. Но спустя пару минут дело было сделано, и меня обвязали смоченной в том же растворе, тряпкой.

— Руку, — потребовала Гуфар.

Я опять не сопротивляясь протянул пострадавшую конечность. Леди критично осмотрела пустячную царапину, печально вздохнула и стала её промывать. После того как с вопросами целостности моей шкурки было покончено, мы сели у слабенького костерка. Я продолжил точить оружие, а Лиамия вглядывалась в демонскую пляску языков пламени. На небе уже сияли звезды, а там, в ночи, я будто слышал приглушенное чавканье. Я буквально ощущал как чьи-то острые зубы разрывают уже почти остывшую плоть. Почти ощущаемо было вязкое, гнилостное дыхание темных тварей, пришедших на трапезу. И от того становилось страшно. Я точно знал, что сегодня сон мой будет рваным как роба монаха, покинувшего монастырь, чтобы нести свет в далекие земли.

— Ты многих убил? — скорее утверждала, чем спрашивала моя спутница.

Она, закутавшись в плед и подогнув колени к груди, напоминала скорее испуганную девочку, которую чуть не покусала собака.

— Сравнительно, — пожал плечами я.

— Сравнительно? — переспросила она.

— Да. — кивнул я. — Если сравнивать меня с крестьянином, никогда меча не видевшим, то да — много. А если с моим старым другом, Тистом, который ушел в отставку имея на своем счету почти пол тысячи, то нет.

Трещали ветки в костре, я все ждал когда в обманной близости затянут сою трель цикады. Но музыка все не приходила и не приходила. Даже она опасалась проклятых земель. И лишь далеко завывание ветра, говорило о том что ты все еще на Ангадоре, а не в мире мертвых, где стоит очередь на перерождение.

— Сколько?

Я невольно поморщился и посмотрел на наемническую татуировку, скрытую под извечной повязкой.