Бояринъ из куна-чакры – 2 - Владимир Борисович Журавлев
А девушка натренирована.
У нее получилось бы с любым другим человеком. Но я-то не человек. В борьбе за жизненное пространство я всегда настороже и чувствую шевеление любой волосинки на теле, по-другому на болотах не выжить. А тут — ти-фон тащат. Нагло.
Перехватываю ти-фон в воздухе и смотрю вопросительно. Вообще-то Голда крупно попалась. Ти-фон в наше время — это всё. Банковская карта, кошелек, ключ от дверей в дом, где денежки лежат, ключ от машины… взрывчатка в особых случаях. За кражу ти-фонов простолюдинов садят, как за кражу в особо крупном размере. А магов… даже и не знаю, тут индивидуально. Обычно убивают на месте, как и всех покусившихся на клановое имущество. Ну а если покусившийся сам способен тебя убить, то… в любом случае, это очень серьезно. Это — нападение на клан.
Но Голда, как истинная дочь своего народа, умеет держать безразличное лицо в любой ситуации. Потому их так много в журналистике, этих голд. Как пишут восторженные почитатели — «она умеет держать удар, она профессионал, да!».
— Мадемуазель Бовина, этот подготовишка вам докучает? — раздается сбоку вежливый голос.
Ну надо же — юнкер. Им что, мало? А башку оторвать⁈
Потом до меня доходит, что юноша один. Группа поддержки за спиной не маячит, только замедлили шаг несколько старшекурсников, но это обычное любопытство. Понятно, воздыхатель. Так-то прекрасная аспирантка достойна всяческого обожания, но как бы мальчик не наделал глупостей из-за ее красивых глаз.
И прежде чем он бросил мне формальный вызов, аккуратненько беру его невидимыми Когтями за горло. Нежно этак. Потом усиливаю нажим и возвращаю ти-фон в свой карман. Юнкер невольно приподнимается на, так сказать, пуанты и круглыми глазами таращится на происходящее. У него не укладывается в голове, что прелестная и небедная девушка может быть воровкой. Да она и не такая. Уверен, спроси ее сейчас прямо, так и заявит: «Я не такая!»
— Всего лишь повод для непринужденного знакомства, истинные дворяне такое стараются не замечать, — небрежно бросает она. — Если они — воспитанные.
Даже так? А ничего, что ти-фон — мой рабочий инструмент, мои деньги и мой ключ? Ей точно место в журналистике!
Но вслух я говорю иное:
— Можно было просто прийти в гости. Необязательно опускаться до воровства.
Она презрительно передергивает плечиками и удаляется. Судя по направлению — к ближайшей кафешке. Что, действительно бедная родственница, в резиденции за стол не пускают? Тогда странные у них традиции, у этих Вассерманов.
Отпускаю юнкера, в задумчивости провожаю стройную фигурку взглядом… и не иду следом, как она надеется, а подзываю такси. Уже отъезжая, слышу, как один из старшекурсников говорит укоризненно приятелю:
— Куда ты лезешь? Хорошо, хватило ума промолчать перед ненаследным принцем!
Вообще-то у юнкера воздуха не хватило, чтоб мне нахамить, но думаю, он скромно примет похвалу и не станет распространяться о подробностях инцидента.
А хорошая штука репутация, уже работает! Теперь любой придурок сто раз подумает, прежде чем что-нибудь предъявить мне, и на сто первый передумает! Или приятели его отговорят. Ну разве это не счастье?
Заскакиваю домой на пару минут, переодеваюсь в приличный костюм для нежданных визитов, хватаю пару необходимых вещиц типа пистолета, полицейского и тащу на выход. Такси я отпустил, сам машину не вожу — так почему не он? Мы с ним уже сработались.
— К резиденции Вассерманов.
— Шеф, тут такое дело, — растерянно бормочет полицейский. — Магии-то я не чувствую! Мишель… она точно мне все сделала?
Смотрю внимательно. Внутри полицейского мерно бьется магическое ядро. Маленькое, но тем не менее магическое. Ну и чего ему еще надо? Ах да, простолюдин. Просто не знает, на что смотреть. У спортсменок такое тоже было.
— У тебя раздражение кожи на лице пропало, — замечаю я.
— Да, кожа не очень переносит бритье… что?
— И прочитай-ка вывеску на пересечении с проспектом Независимости.
— Шеф, полкилометра! Я что, бинокль?
— Типа того. Прочитай.
Полицейский читает. Впечатляется.
— Поздравляю с присоединением к нашей команде. Но на многое не рассчитывай. Дар нашей Школы — это Чувства и Когти. Вполне достаточно для процветания.
— Я знаю, — бормочет полицейский в полном смятении чувств. — Мне этого хватит! Главное, что маг! А когда Когти появятся?
— Когда царапаться захочешь…
Кое-что в его бормотании меня смущает. Знает он. М-да. Проговорился в шоковом состоянии. А откуда знает? Подслушал? Скорее всего, так-то он рядом с нами давненько крутится… Или как?
Полицейский чует неприятности, как и положено в его профессии.
— Шеф, — осторожно замечает он. — Не смотри так нехорошо. Ты выбрал меня сам. И я пришел к вам тоже сам. И я с вами до конца.
Обдумываю его слова так и этак. Похоже на правду. Но на всякий случай кладу ему руку на плечо. Вот такой я подозрительный, мерзкий крокодил с болот… Хм. О, как интересно!
Полицейский напрягается, но помалкивает.
— Что ж, я тебе верю, Николай Ивашутин, инспектор второго класса службы негласного наблюдения Следственного комитета. Только что ж ты не рассказал, что Вика — твоя нештатная осведомительница и, как бы это помягче… подруга?
— Блин… шеф! Я же за рулем! Нельзя так пугать!
Он действительно испуган, даже взмок. А нечего умалчивать о важном.
— Значит, Вика, — бурчит полицейский, успокоившись. — Она работала со мной по молодежным бандам в колледже. Девочка очень амбициозная, умная, пыталась в жизни устроиться через сотрудничество с полицией, ей терять было нечего… до вашего предложения. А потом сказала, что принесла вам клятву верности, и с тех пор мы просто… друзья. И Мишель, кстати, в курсе. Шеф, честно, это все — в прошлом. Сейчас мы с ней маги. У нас совсем другая жизнь!
Многозначительно молчу. Пусть помучается.
— А ты, получается, еще и ментат? — подает голос полицейский.
— Я не ментат, — ровным голосом говорю я. — И не вздумай еще кому-нибудь ляпнуть такую глупость. Ментаты все находятся под полным контролем государства, скрывать дар является преступлением против императора.
— Так вот она какая, жизнь магов, — задумчиво бормочет полицейский. — Очень-очень рядом со смертью? Вот это я влип.
— Могу вернуть взад, — с улыбочкой предлагаю я.
— Э, нет!
Ну, я так и предполагал. Жизнь магов — она такая. Опасная, но сладкая.
Уже перед резиденцией
