Атрак (СИ) - Mazurenko
В тот же миг, как Дракалес отпустил уставшую Золину восвояси, настала очередь Вихря сражаться. Местами перевязанный он выглядел не готовым к состязанию, однако учитель его велел поднять клинок и сражаться. Превозмогая боль ещё свежих шрамов, человек бился с ваурдом. Повелитель войны не столько пытался научить опытного воителя новым приёмам, сколько воспитывал в нём выдержку. Как признался тарелон позднее, это было нужно, чтобы в бою он был стойким, ведь на войне всякое может случиться. Человек не воитель Атрака, а потому не может видеть всё на поле боя. И риск пропустить удар достаточно велик. Если это произойдёт, нужно будет Вихрю собрать всю свою волю в кулак и продолжать битву. Значит, стоит ему научиться не обращать внимания на свои раны, как будто бы их вовсе нет.
Пока Золина приближалась к комнате Дракалеса, чтобы там отдохнуть от занятий, ей повстречались двое мужчин, тех, что были сподвижниками Салеймира и принимали участие в сражение против Вихря. И встреча эта не была случайной, потому что именно к ней они и обратились. Заговорил один из них, тот, что стоял справа: «Салеймир искренне просит прощения за то, что причинил вред вам и вашему другу. Он выражает своё почтение Вихрю за то, что этот отважный воитель не побоялся бросить вызов сразу пятерым. Его мастерство ведения боя достойно похвалы. Генерал Асон отстранил его от службы на десять дней, и тот уехал в село Ме́нгило, чтобы проведать своих родителей, поэтому не смог лично встретиться с вами. Он искренне надеется, что впредь меж нами не будет возникать подобных ситуаций. Все мы как-никак братья и сёстры по оружию» Долго глядела девушка в каменное лицо говорившего с ней. В искренность его слов верилось с трудом, потому ответ её был таков: «Передайте нашему брату по оружию, что так дела не ведутся. После того, что он сделал, пусть даже на глаза не показывается» Ни капли страха, ни намёка на смятения не было слышно в её словах. Те двое почувствовали это и прониклись уважением пред маленькой ростом, но могучей духом воительницей.
_________________
У Атакана родился Аманди́р. Помня, как отразилась его беспечность на первом внуке, Астигал принял Амандира как сурана и стал учить тому, как управлять страной, обещая, что именно ему выпадет честь стать правителем Каанхора и всех Южных земель после него. Внук перенял от своего предка великую мудрость и опыт двух сотен лет, а после так вовсе часто замещал своего деда на троне, когда тот уезжал, чтобы подивиться красотам земель Южных. Многие чудеса повидал в свои два века благословенный Астигал. И вскоре пришла пора прощаться с людской жизнью, ведь в тот же день, в который Датарол явился в первый раз, спустя ровно сотню лет в Андор пришёл посланец багряного воинства. Отыскал ратард Астигала на равнине Сенду́кро, когда виран дивился красотам небес и трав. Но он не сожалел ни о чём. Астигал понимал, что обязан всем томелону Датаролу, который дал ему лишний век, чтобы у него было время насладиться своей страной и оставить после себя преемника. Теперь же пришла пора отдавать долг. Скучал ли Астигал по прошлому? Как говорил Мазу́р, кучер кареты управителя, кому довелось быть свидетелем уход Астигала, «не печалился он и не горевал, потому что позади слава и добрая память, а впереди — вечность в воинстве Атрака» Два чёрных каменных бивня вырвались из-под земли, и, оказавшись меж ними, виран в сиянии боевого пламени покинул Андор…
_________________
Дракалес входит в свои покои и находит Золину за чтением. Отложив книгу, девушка стала интересоваться, как себя чувствует Вихрь после того происшествия с Салеймиром, на что учитель отвечал ей, что воитель из него выходит выносливый и стойкий. Золина пожелала спросить что-то ещё, однако в комнату вошёл генерал Асон и сообщил, что Адин желает поговорить с Дракалесом. Ваурд не заставил ждать его величество и пошёл за генералом.
Виран ожидал в своих покоях. Асон и Дракалес вошли в довольно-таки большое помещение с высоким потолком и огромной вычурной люстрой, которая была отлита из чистого золота. Мощные каменные стены, большое стрельчатое окно, пересечённое железными прутьями. Тяжёлые червленые занавесы открывали виду шпиль городского храма на фоне закатного неба. Перед окном стоял большой деревянный стол, на котором царил порядок: две стопки аккуратно уложенных бумаг, чернильница и перо, толстая раскрытая книга. Перед столом стояло кресло, такое же вычурное, как и стол. Рядом стоял внушительных размеров сундук с искусной резьбой на крышке. Перед столом располагались два стула, которые были не столь изящны, как место вирана, но всё же выглядели достойно. Слева от стола располагалась библиотека. Фолианты мудрости людской заполняли четыре высоченных шкафа полностью, а также лежали на небольшом столике, расположенном в самом углу левой стены. Правая стена была увешана тремя лентами красных гобеленов, на которых был вышит символ Южного государства — на красном фоне замкнутый чёрный орнамент причудливой формы. Между ними на стене висели композиции в виде
