Печать мастера (СИ) - Ри Тайга

– И вот значит, едем мы по лесу, сворачиваем на тропочку, и там такая… – один из мужиков описал в воздухе шары, – с такими… как тыквы… и стоит значит, подбоченясь… такая краля, и говорит мне… – рассказывал один мужиков в тесном кругу причмокивая.

– По местам! – дверь в барак открылась и двое – надзиратель и маг с пачкой пергаментов шагнули внутрь.

Все зашумели, но послушно заняли свои лежанки.

– Сколько не хватает?

– Один, – с досадой ответил маг, листая свитки. – И ведь так не вовремя издох – повесился, не досмотрели, а торги уже завтра. Клановый заказ был на двенадцать рабов…

– Дай мне. Тебе не старше шестнадцати зим надо? – надзиратель отобрал свитки, быстро пролистал и хлопнул в ладоши. – Так! Номер семьдесят девять, номер сто тридцать восемь, номер двести один и двести три, выйти вперед!

Коста напрягся, и вышел, встав последним в ряду напротив мага.

– Выбирай, – кивнул надзиратель в их сторону. – Какой нравится.

Маг прошелся вдоль, заглянул в свитки.

– Гончар? – двести первый кивнул.

– Охотник? Выделка кож? Пустой? Зачем мне пустой? Куда его…

– Семьдесят девять – на место, – скомандовал надзиратель.

– Сто тридцать восемь… помощник травника? М-м-м…

– Писарь? – спросил маг у Косты, остановившись напротив. – Что думаешь? – повернулся он к надзирателю.

– Тринадцать зим, второй круг… не маловато?

– Не пустой и сойдет… Писарь пригодится, а что делать с гончаром? Что он в гареме, горшки лепить будет? Другое дело евнух-каллиграф… – засмеялся маг.

Гарем?! Евнух?!

– Забираю, – кивнул маг на Косту и тот, прежде, чем успел подумать, сиганул назад, отпрыгнув.

– Эк ты, какой прыткий…

Плетения сверкнули в воздухе, и Коста отключился.

– Лей!

– Сам лей! Попробуй давай разожми ему зубы…

– Палку сунь, палку… да не пальцы – придет в себя – откусит, палкой разжимай и воронку суй в рот… вот так… давай-давай…

Коста закашлялся и подавился, приходя в себя – горькая до слез жидкость лилась в горло. Он дернулся и понял, что руки стянуты сзади.

– Пришел в себя… давай обезболивающий побыстрее… хорошо, что первый влили… хоть успокоит….

Коста замычал, дергая головой, но воронку во рту держали крепко, прижимая его коленом.

– Давай…

Коста дергался, но второй фиал – темно-фиолетовый и пузатый в него тоже влили наполовину.

– Вот так… воронку давай…

Коста щелкнул зубами в воздухе, но промахнулся – перед глазами внезапно поплыло и его повело в сторону – он начал заваливаться на бок.

– Вот так… – его аккуратно поймали и начали развязывать сзади руки. – Прыткий, верно господин сказал… двойная доза на него самое то… поспи… все будет быстро… уснешь мальчиком, проснешься девочкой… – заржал кто-то над ухом.

Глава 15. Достоинство каллиграфа. Часть 3

Коста очнулся на полу, на чем-то теплом и мягком. Пахло эликсирами и кровью. Впереди загораживала обзор чья-то узкая спина, и далее виднелась – макушка, и ещё одна, и – ещё. Их аккуратно сложили рядком.

Он пытался двинуться – ни руки, ни ноги не слушались, даже головой не пошевелить. Во рту было горько и вязко.

– Четвертого давай, – послышался резкий голос откуда-то спереди и Коста увидел голенища сапог – в сумраке. Простые сапоги из добротной кожи, какие носили многие из «простых».

– Господин целитель, – позвал второй голос опасливо. – Подошли бы вы, он дышит как-то странно…

Раздались шаги и кто-то – Коста увидел только край зеленого халата, наклонился вниз.

– Хм… И сколько в него влили? Того и гляди отправится за грань… или реакция организма, – рассуждал первый голос. – Этого пока оставь, не хватало, чтобы умер у меня на столе, я за порченый товар платить не буду… Другого давай… я пока проверю остальных…и почему всегда в мою смену…

Зеленый халат перемещался – шаги приближались, пока не дошли до Косты. И он моргнул, когда ему оттянули веки – в лицо пахнуло запахом самогона.

– А этот – почти очнулся, – удивленно произнес заросший бородой мужик в форме целителя. – Этому дали мало…

– Двойную дозу, господин целитель, влили… – сварливо поправил второй голос.

– Двойную… значит хорошая кровь – быстро чистит, выводя лишнее… пусть лежит, но потом надо добавить.

– Хорошо, господин.

– Восьмого давай!

Двое – а Коста убедился, что помимо целителя, в комнате находились ещё двое, именно они кряхтя таскали тела туда, куда скрылся целитель – тихо переговаривались.

– Как жрать то хочется… мяса бы…

– Иди, попроси, – заржал другой. – Господин целитель тебе выдаст свежего…поджаришь…

– Трупень!

– Сам трупень! Весь день возится с этими евнухами… каких сил хватит…

– Торги завтра – заплатят хорошо…терпи. Куда потратишь фениксы?

– Отошлю своим, – тоскливо произнес первый. – Четвертую декаду ждут… это не у всех молодая жена в городе!

– Что, даже не выпьем?

– Выпьем…

– Девятого! Быстро! Если вы собираетесь чесать языками – я могу и их отрезать, раз они лишние, – раздраженно рявкнул целитель.

– Сие мгновение, господин…

Двое помощников подхватили следующего с пола, аккуратно и почти нежно взяв за ноги и за плечи, и понесли.

Одиннадцатого унесли к целителю только что – Коста с бессильной злобой смотрел, как голова мальчишки свесилась почти до пола, мотаясь из стороны в сторону. Пока. Мальчишки.

Боги, демоны и твари!

Коста готов был молиться всем богам разом, и вообще – кому угодно, лишь бы кто-то пришел, вытащил его отсюда… и спас.

Руки не слушались, язык – тоже, хотя он все последние мгновения напрягал мышцы изо всех сил. Ему нужно всего миг – два, иметь возможность открыть рот, сказать, наплести, уговорить, соврать… Но он даже моргал с трудом.

Ну за что, Великий? Ну за что? Разве плохим человеком он был? Плохим учеником? Плохим писарем? Худшим из каллиграфов? Ну за что, боже, за что?!!! – выл Коста беззвучно. – Чем он заслужил это?!! Чем?!! Почему именно он?! Почему, Великий?!!

Клянусь, Великий, никогда больше не пожалуюсь на судьбу, никогда не попрошу ничего больше, только помоги! Услышь… Буду приходить в храм только благодарить, куплю самые толстые свечи, буду отдавать все фениксы… только помоги, Великий! Помоги!

Через десять мгновений Коста от молитв и просьб перешел к требованиям и торговле.

Мара, помоги мне! Услышь меня, Святейшая! И я больше никогда не переступлю порог храма Великого! – повторял Коста про себя. – Немес, бог удачи, повелитель пределов, властитель ночи, помоги, заклинаю!!!

Хоть кто-нибудь!!! Ну хоть кто-нибудь!!!

Ма-а-а-а-асте-е-е-ер!!!

Руки не двигались, шея затекла, угол обзора не изменился, но теперь Косте ничего не мешало смотреть вперед – перед ним не было никого, он остался последним.

Дверь скрипнула, приоткрываясь – полоска яркого света поползла по полу.

– Давайте последнего, и закончим с этой партией… – устало скомандовал целитель.

– Да, господин!

Косту подхватили под руки и за ноги, развернули, и – понесли.

– Моргнул? Или мне показалось?

– Пусть моргает, – пыхтя буркнул тот, кто тащил за ноги. – Эликсира добавим и проспит до утра… Аккуратнее!

Коста орал. Беззвучно. Дергался, но мог двинуть пальцем и на волос. Дышал, прогоняя в голове самые неприятные воспоминания – больно, плохо, страшно, унижение, трюм, наказание… но “дурная кровь” спала – не выходило.

Когда нужно, когда речь идет о жизни… а-а-а-ахххх…

– Закрепляйте.

Его усадили полусидя, развели ноги, привязали ремнями – в двух местах, защелкнули кожаные кольца на руках, и одно на шее и на лбу – и только тогда, когда ему подняли голову, Коста смог рассмотреть – факелы на стенах, много света, тени на потолке, огонь печи – алхимическая, столы с фиалами и ретортами, и… целитель в зеленом, отхлебывающий прямо из бутылки. Пахло самогоном, жженым маслом, дымом, и – кровью.