Елизавета Абаринова-Кожухова - Берегись вурдалака

Уважаемые радиослушатели! Сегодня печальный день – наша радиостанция "FM – голубая волна" заканчивает свое вещание. А завтра, включив приемник на этой частоте, вы услышите тишину. Не открою Африки, если скажу, что любое предприятие масс-медиа может существовать только благодаря спонсорам. Был такой благодетель и у нас – лишь сегодня мы можем открыть имя этого замечательного человека: Григорий Алексеич Семенов. Теперь, когда он стал жертвой клеветы и неблаговидных интриг, наша радиостанция, лишенная необходимых средств, вынуждена прекратить вещание. Вы спросите, дорогие слушатели, кому понадобилось отправлять за решетку порядочного человека и доводить до банкротства честную радиостанцию? Думающим людям ответ ясен. Для остальных поясним – коррумпированным властям города, у которых мы были как бельмо на глазу… Простите, мне тут оператор показывает, что пора закругляться – остальные ведущие "Голубой волны" тоже хотят успеть проститься со слушателями. Еще всего пару слов. Григорий Алексеич, как истинный демократ, никогда не навязывал нам собственных музыкальных вкусов, и я даже не знаю, какую песню поставить для него, если узник совести нас теперь слышит. Но мне кажется, что замечательная песенка "Сюси-пуси, миленький мой" хоть немного скрасит Григорию Алексеичу его тюремные будни.

КОРР: – Павел Петрович, вы окончательно решили бороться за выдвижение вашей кандидатуры на следующий срок. Уверены ли вы в своей победе?

МЭР: – Я надеюсь на победу, хотя решающее слово принадлежит, естественно, избирателям – жителям нашего замечательного города.

КОРР: – Но Ольга Ивановна Шушакова, считавшаяся вашим основным оппонентом, сняла свою кандидатуру…

МЭР: – Мне очень жаль, что у нее произошла такая ситуация – госпожа Шушакова могла бы стать достойным соперником. Но ее можно понять – действительно, нынешней ситуации Ольги Ивановны не позавидуешь.

КОРР: – Вот об этом и хотелось бы немного вас порасспросить. В ходе следствия начинает выясняться, что Шушаковский банк не только служил прикрытием для так называемой "группы князя Григория", но и допускал серьезные финансовые злоупотребления.

МЭР: – Да, очень возможная ситуация. И я хочу в связи с этой ситуацией напомнить о своем заявлении недельной давности о том, что муниципальное руководство готово перенять имущество банка в свою собственность. При этой ситуации, и я это подчеркиваю, если не будет доказана сопричастность нынешней главы банка к злоупотреблениям ее покойного батюшки, то интересы Ольги Ивановны будут по возможности учтены.

КОРР: – А вы еще не знаете о последнем заявлении, с которым выступил представитель Президента в нашем регионе? Тогда позвольте мне зачитать: "Не для того мы проводили сложное расследование, рисковали нашими лучшими людьми, чтобы банковское имущество от одних мошенников перешло к другим".

МЭР: – Пи-пи-пи… Извините, сорвалось. Конечно, я уважаю господина представителя, но что он имеет в виду под словами "мы" и "наши" – вы не в курсе?

КОРР: – Ну, это ж ни для кого не секрет, из каких структур пришел господин представитель.

МЭР: – Да, ну и ситуация. Против этих не попрешь. Придется делиться. То есть я хотел сказать – делиться ответственностью между местной властью и федеральным центром.

КОРР: – А теперь, Павел Петрович, если вы не против, то поговорим о более приятных вещах. Например, о культуре.

МЭР: – О-о, ну, культура – это наша постоянная забота. Могу похвастаться – я уже отдал распоряжение дирекции Дома культуры, чтобы расширить помещения театральной студии за счет клуба, где ошивались эти мошенники. Тут вот про меня говорят, что я ничего не смыслю в искусстве, но это же полная чушь! И вообще, томик стихов Донцовой – моя настольная книга. Живопись люблю. Могу часами глазеть на картины Глазунова, особенно на "Джоконду". А когда ситуация с городским хозяйством совсем "достанет", ставлю "Лунную сонату" Игоря Крутого и тоже часами готов слушать. А уж что касается склюп… склеп… склептуры, то…

КОРР: – Спасибо, спасибо, Павел Петрович, о творчестве великого Церетели мы поговорим в нашем следующем интервью. Но, к сожалению, отведенное время прямого эфира подходит к концу, как и первый срок нашего мэра господина Вершинина…

МЭР: – До встречи, понимаете, на выборах.

"Не будучи специалистом в области изящных искусств, я не буду говорить об изящных искусствах, а вместо этого скажу пару слов о спектакле "Ревизор" в Доме культуры. Премьера прошла с огромным успехом, причем особо запомнился экс-инспектор Г.М. Рыжиков в голи Городничего, а также выразительный "рамштайновский" мундир д-ра Гибнера, в коем актер Г.Б. Мюллер устроил блистательный хеппенинг в вестибюле, сопровождающийся поползновениями к каннибализму. Благодаря оному зрители не сомкнули глаз все второе отделение, дабы не оказаться ненароком съеденными. Но что запомнилось более всего – так это отменнейшие пирожки с яблоками, коими достопочтенную публику потчевали в буфете, за что особый решпект господам кулинарам и администрации ДК. (Отмечу, предварительно заключив сие в круглые скобочки, что после спектакля я встретил герра доктора в буфете, где он усиленно поглощал вышеупомянутые пирожки, даже не обращая должного внимания на аппетитных буфетчиц, которые, кажется, были бы отнюдь не против того, чтобы подвергнуться каннибалическому вниманию со стороны импозантного иноземца).

Завершая словесные экзерциции, должен отметить, что они по преимуществу относятся к примитивному бытовому людоедству, воспетому столь же примитивными тевтонскими менестрелями из "Рамштайна", а вот настоящее исконно-посконное людоедство "а-ля рюс" началось лишь в тот день, когда компетентные органы объявили об отчуждении так называемого Шушаковского банка от его наследственной владелицы. И об этом я надеюсь поговорить в следующей статье, хотя не исключаю, что мне придется ее надиктовывать по мобильной связи из чьего-либо-нибудь желудка"

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

КОНЕЦ ВУРДАЛАКА

Тело Григория дернулось, как от удара током, и стало извиваться, словно мертвая змея, отвратительно дергая руками и ногами. Мертвые глаза князя вращались, вылезая из орбит, и вдруг он вспыхнул, охваченный адским пламенем. Дубов с Беовульфом отпрянули назад, оттащив Гренделя за задние лапы. Вонючий серный дым пополз по зале, застилая свет факелов.