Елена Павлова - Золотой Лис

Он опять просунул голову в портал, и на этот раз понял, что смотрит не в ту сторону. Голова его торчала из склона невысокого бугорка, и с этой позиции он видел только небо, дым и опалённые ветки дерева. С макушки бугорка на лицо падал лёгкий рассыпающийся пепел. Он встал, обошёл портал и сунулся с другой стороны. Да! Вот теперь он видел! И стало сразу не до капризов вестибулярки, потому что прямо перед ним ничком лежала его Лиса-Мелисса и умирала у него на глазах. Половина головы, спина и руки до локтей представляли собой сплошную открытую рану. Плоть не запеклась, не покрылась пузырями — она просто испарилась под страшным жаром магического — в этом не было сомнений — удара огромной мощи. Кости лопаток казались обглоданными, неровными и неправильными, влажно поблёскивали обнаженные рёбра, было видно, как между ними, за позвоночником, под белёсой плёнкой плевры ходят лёгкие и бьётся сердце. Неровно, с перебоями — но ещё бьётся. Ри даже зубами заскрипел. Нет! Не хочу! А рукой не достать. Вроде близко — а не достать, только если кончиками пальцев. Да и действовать на ощупь в такой ситуации — просто идиотизм какой-то! Что же делать? Вот так торчать тут и смотреть, как она умирает? И тело подсказало ему решение. Голова поднялась на полупрозрачной студенистой шее, правая рука тоже стала голубым студенистым червяком и пролезла в портал, поддерживаемая левой, чтобы не цепляться за края. На конце сформировалась ладонь. Только не упустить сосредоточение, не упустить себя, не дать себе скатиться в полную бесформенность и бездумность! Иначе огромная амёба перетечёт в портал и просто сожрёт эту аппетитную биомассу… нет, нет, это не биомасса, это Тия, это его Лиса-Мелисса, не смей, не смей, скотина! Было неимоверно трудно одновременно поддерживать портал, удерживать своё тело в этом промежуточном состоянии и пытаться при этом нарастить плоть на уже агонизирующее тело. А наращивать надо было много, но не из чего. Если использовать её же тело — раны, конечно, закроются, но сама Тия будет обессилена и, конечно, погибнет здесь, потому что от слабости не сможет двигаться. Ри сделал всё, что было возможно: отключил ей нервные окончания, чтобы снять болевой шок, поставил фильтр на носоглотку, чтобы не задохнулась в дыму, восстановил кровеносную систему — так, как ему представлялось правильным. На восстановление мышц и кожного покрова материала явно не хватало, слишком много крови она потеряла, пока он разбирался со своей болью, порталом и взбесившимся чувством равновесия. Энергия утекала стремительно. Когда у него начало темнеть в глазах, он понял — не успевает. Долго думать было некогда. Он модифицировал свои зубы и прорезал ими свою студенистую «руку» у самой кисти. Полупрозрачная голубая кровь дракона потекла на раны, но растекалась неохотно, норовила собраться в лужицы. Он поспешно разравнивал её пальцами, разгонял, промазывал края ран, наращивал тонкие стяжки сухожилий — на полноценные мышцы его крови не хватило бы, а так она, хотя бы, сможет двигаться. Одновременно он грубо, по-хамски, вломился в её энергетику — извини, Тия, но некогда, некогда! — и не расчистил, а, скорее, прорубил два новых канала, чтобы организм её смог принять его кровь, чтобы не произошло мгновенного отторжения. Что-то шевельнулось под телом Лисы, что-то живое, что-то небольшое. Ребёнок? Да, но не человек — эльф, задыхается в дыму. Не понимая — зачем он это делает, Ри набросил дыхательный фильтр и на него. Потом, он обдумает это всё потом — что он делает, зачем, и почему именно так. Последним усилием, отдавая последние крохи энергии, он пролонгировал заклинание обезболивания и рывком выдернул себя из портала. Портал закрылся, Ри потерял сознание.

Когда он очнулся, была ночь. Сколько он так лежал — сутки, двое? По крыше тихо шелестел дождь. Ящерица, вынося стену, задела за стояк. Он покосился, кровля провисла, и Ри лежал теперь в солидной луже. И это было замечательно, это была хоть какая-то, но энергия! Боли не было. Это значит… Он напрягся, пытаясь уловить слабые сигналы жизни с той стороны, и осознал, насколько плохи его дела. Он был выкачан до донышка, так он никогда ещё не выкладывался! И подосадовал на самого себя. Ой, дурак! Ну ради кого, собственно? Подумаешь, девчонка какая-то, а ты теперь сдохнешь, тебе-то никто не поможет, нет тут никого. Всё пытаешься в собственных глазах быть честным-благородным? А кому оно нужно-то? Было бы перед кем выделываться — а то ведь перед самим собой! Ведь никто никогда не узнает, да и дела никому нет — хороший Пэр Ри, или плохой! Сказал бы себе раз и навсегда: я мерзавец — и как хорошо было бы жить! Удобно и необременительно. И даже делать ничего для такого реноме не надо — просто быть равнодушным, не обращать внимания… Как он и жил до встречи с Лисой-Мелиссой. Долго жил, почти три тысячи лет. Мерзавка Тия! Зацепила, выдернула из такого удобного состояния. Так хорошо, так просто было относиться ко всем, как к материалу для опытов, и спокойно заниматься этими своими опытами — без излишней жестокости, но и без сочувствия. А теперь он сдохнет. А истинной причиной его смерти будет желание выглядеть «хорошим» в собственных глазах. Только в собственных, потому что никто никогда об этом не узнает… Смешно! Он хрипло и слабо захихикал, до конца осознавая абсурдность своего поведения. Лежит этакий морализатор в луже и философствует о нравственности, Напоследок. Потому что, похоже, это всё. Скоро для него все вопросы останутся в прошлом, у трупов стремления к философии не наблюдается. Он проверил себя на магический потенциал. Да-а… Это даже не ноль, это минус. Обидно, что всё кончится вот так, ничем. Те два яйца в инкубаторе были очень многообещающими, его ДНК в них, похоже, прижилась, а теперь ему не удастся опробовать свою теорию на новорожденных ящерках. Инкубатор… Инкубатор? Инкубатор — это магия! К дроу в гору этих ящериц, я жить хочу!

Путь до инкубатора оказался долгим. Эти четыре шага он ползком преодолел только к рассвету, ещё три раза теряя сознание, и каждый раз, приходя в себя, всё с большим трудом понимал, что произошло, и где он находится. Слабенькое, зато долгоиграющее заклинание подогрева дало ему силы с трудом подняться на ноги. Инкубатор погас. Ри пощекотал пальцем кожистую скорлупу. Из этих яиц уже никто никогда не вылупится. Простите, ребята, но себя я люблю больше! Он сгрёб в кучу всё, что могло гореть, очень осторожно, чтобы не потратить больше необходимого из и так скудного запаса магии, поджег, и сделал себе яичницу из двух несостоявшихся потомков. За едой он опять раздумался. Почему же он всё-таки так неосмотрительно выложился? Всё-таки, не характерны для него такие поступки, прямо самоотверженность какая-то, граничащая с глупостью! И ладно бы — спасал Лису, так ведь и ещё какого-то эльфёныша мимоходом от удушья в дыму спас. Он хорошо себя знал — совсем это было ему не свойственно. Вот глупость сделать — это он может, это всегда пожалуйста! А подвиг — нет, это не его, что себя обманывать-то? Тогда почему он так забылся, совсем не думал о себе? Азарт хорошо сделанной работы? Тоже не похоже. Что-то там было такое, что он заметил, но оно прошло мимо сознания на тот момент. Ну-ка, ну-ка, вспоминаем… Что-то было не так в энергетическом рисунке, что-то постороннее… А-а, так она беременна! Вот всё и объяснилось. Ни фига он не хороший, и ничего от него не зависело. Голос крови — только и всего. Дракон всегда будет защищать и спасать свою беременную женщину и своего ребёнка, даже ценой собственной жизни — это сильнее любого интеллекта, это инстинкт, непререкаемый закон жизни. Позвольте… Свою женщину?! Своего ребёнка?!! Но это не его ребёнок, это вообще эльф, и беременна Лиса не от Ри! Но она беременна. А эльфёныш явно был вместе с Лисой, явно был как-то с ней связан, и задыхался у Ри на глазах от дыма. Но… Но… Так, приехали… Додумался, блин, философ, докопался, доанализировался! Ри ошалело затряс головой. Потом, вздохнув, смирился. Ну, что ж, значит так тому и быть, против голоса крови не попрёшь, бесполезно. Если его тело, его кровь, признали Лису своей — разум бессилен. Осталось выяснить, что думает по этому поводу сама Лиса. Но… не сейчас. Через двенадцать лет. Какой ты станешь, Лиса-Мелисса? Да ещё новые энергетические каналы, которые пришлось тебе пробить… И во что ты всё-таки влипла, а? Хоть всё бросай и лети выяснять! Но… нет, никак. Он не сможет остаться в стороне, он обязательно начнёт вмешиваться, помогать, оберегать, и неминуемо раскроется. А вот этого-то и хочется избежать. Он столько сил положил, чтобы о нём забыли, и что же — всё зря? Да и время, время. Неизвестно, сколько он провалялся без сознания, плюс сутки на перелёт — бесполезно ему лететь. Если там что-то произошло — оно уже произошло. Нет, никуда он не полетит. Вместо этого нужно, во-первых, найти источник энергии для стационарного портала на тот материк. А во-вторых, обдумать тот факт, что Дар у Лисы уже просто обязан был проявиться, но, тем не менее, она ждёт ребёнка. И что это значит лично для него? А это значит… Что его опыты с инкубатором накрылись! Окончательно и бесповоротно. Ага, вот этим самым и накрылись, правильно. И замечательно, что накрылись! Надо делать совсем не то и не так! Решение лежало на поверхности, а он всё что-то придумывал, измысливал! Ну, спасибо тебе, Лиса-Мелисса! Ведь что бы могло получиться, если бы его опыт, обойди Жнец, удался? Ри даже расхихикался, представляя себе сценку из жизни драконов лет через триста-пятьсот: