Анна Кочубей - Душа архонта

— Кто меня звал?

— Я вас по именам не запомнил еще. Здоровяк такой, сын Герванта вроде.

— Гвидо ему не сын.

— Нет, так нет. Место в бане освободилось. Иди, а то пар выдохнется.

Низкое строение в глубине двора оказалось баней. Лиандра согнулась вдвое, чтобы войти в полутемное помещение. Здесь пахло жженым хлебом и влажным деревом. В предбаннике, освещенном плошкой с сальной свечой, топтался Гервант. Увидев девушку, он передумал выходить и закрыл за ней тяжелую дубовую дверь изнутри. Главарь держал в руке глиняную кружку с пивом. Кажется, он был пьян.

— Садись, — Гервант толкнул ее на лавку и сел напротив, присосавшись к напитку, — тяжелый был путь, верно? Я устал.

Лиандра молча рассматривала простую рубаху из полотна с закатанными до локтей рукавами и сильные руки Герванта, покрытые темной курчавой шерстью. Пожалуй, нелюдь чем-то походил на зверя из чащи.

— Итак, какие у нас планы? — спросил он.

— У нас?

Как будто у нее с Гервантом могут быть общие планы…

— Я имею в виду тебя, сестричка. За себя мне волноваться не приходится.

— А разве они менялись? Идем в Галаад… — вяло откликнулась Лиандра.

За время, проведенное в отряде, она многого перестала бояться, в том числе и нелюдя. Сейчас Лиандра хотела лишь одного — чтобы Гервант ушел.

— Я вот смотрю на тебя и думаю: либо ты совсем дура, либо я плохо разбираюсь в пиве. Здешний мужик варит такую дрянь, что только для камней печки годится. На вот, попробуй.

Гервант протянул ей кружку. Чувствуя себя все неуютнее, девушка сделала несколько глотков. Пиво было темным и очень крепким. В Морее варили лучше.

— Ну, как, нравится? Это надо было променять здорового красивого парня на эрендольского Хранителя!

— На кого?! — воскликнула Лиандра, пропустив первую часть предложения.

Поняв свою ошибку, она глотнула еще пива. Наверное, если напиться, как Гервант, этот мутный разговор станет понятнее!

— Сама знаешь, девочка. Или нет? — бурые глаза нелюдя проницательно уставились ей в лицо. Гервант сам себе и ответил, — он тебе даже этого не сказал!

— Ты называешь «хранителем» Ханлейта? Из-за знаков на теле? А что они означают?

Лиандра вспомнила осенний день в Морее и Хана у родника, не пожелавшего откровенничать. Его спину украшал сложный рисунок, тот же самый, что и фреску на стене из ее воспоминания.

Гервант хлопнул себя рукой по колену и расхохотался:

— Ох, Создатель, что ты творишь со смертными! Хан перед тобой раздевался? Картинкой на спинке похвастался, а суть объяснить не захотел?

Лиандра вскочила, облившись пивом. Чего ждать от Герванта, кроме очередной гадости?!

— Я не хочу продолжать этот разговор!

— Ой ли? Что ты хочешь, я давно уж догадался. И кого!

Гервант расслабленно подпирал стенку и смотрел, как охотник на дичь. На его пошлые намеки хотелось грубо выругаться, но Лиандра была уверена, что ее гнев нелюдя не испугает, а позабавит.

— Я ухожу!

— Немытая?! Не пущу. Сам отмою!

Девушка опрометчиво шагнула к выходу и тут же была схвачена. Гервант кинул ее обратно на скамью и положил рядом свои ноги, преграждая путь к бегству. Некоторое время он с интересом наблюдал, как она молча бесится, часто дыша и глядя в пол.

— Какая ты горячая, Лиандра. Аж завидно. Про Хранителей рассказать? Да? Нет? А?

— Да.

— Вот, теперь ты голову включила. Хорошая голова дурную кровь остужает, — одобрил нелюдь, — Хранители — орден в Эрендоле, куда принимают лишь избранных, но не за заслуги, а случайно, когда очередного эльфа угораздит родиться талантливым. С тех самых пор нет у него ни отца, ни матери, а есть одни долги и обязанности. Хранитель — живая собственность ордена: воли своей не имеет, права выбора — тоже. Что сказали — то и сделал: украл, солгал, убил. В случае с Ханлейтом — последнее, он — Хранитель-воин. Вот ты спросишь, как эльф такого мастерства достиг? Я и отвечу: он с детства других игрушек, кроме меча, в руках не держал.

В предбаннике повисло молчание. Гервант ждал вопроса, не сомневаясь, что он последует.

— Хан не безвольный! Никому он не подчиняется, даже тебе! А что охраняют Хранители?

— У него судьба особенная, на мой взгляд — не самая счастливая. Ханлейт из ордена сбежал. Дай-ка мне пиво.

Гервант поглядывал из-за кружки на Лиандру и посмеивался.

— Про загадочный орден мне мало известно, раскладывать заумные понятия в твоей голове по полочкам я не возьмусь. Я разговор к другому веду: ты, девочка, Ханлейту не нужна! Возможно, он парочку раз глянул на тебя с интересом, но на большее не рассчитывай — все Хранители дают обет безбрачия. На остальные клятвы ордена эрендолец наплевал, но эту свято соблюдает. Давно Хана знаю — и ни разу с женщиной не видел. С мужчиной — тоже, если для тебя это важно.

Лиандра не умела краснеть. Глядя мимо Герванта, она чувствовала, как кровь прилила к сердцу. Не было причины не верить главарю банды, да и поведение Ханлейта только подтверждало его слова. Гервант стал серьезен.

— Лето — хороший парень, сестричка. Он не глуп, не зол, не успел истрепаться. И вы отличная пара: ему твердая рука нужна, твоя бы сгодилась. Было бы у вас будущее — обычное, без затей: семья, дети. Человеку эльф не нужен, неправильно это! Взгляни на меня — перед тобой самый поганый пример сидит.

— Это не мое будущее, — горько ответила Лиандра, — моего ни с кем нет.

Рассказ Герванта о Хане лишний раз подтвердил правильность ее решения: не всегда простой путь — самый правильный, и не обязательно — самый счастливый.

— С этого мы и начинали. У тебя нет цели. Эрендолец — мой друг, но и я не знаю его планов. Зачем эльфу сдался Галаад?

— Ханлейт говорил, что сопровождает тебя. Он у дварфов не останется.

— Вон оно как.

Гервант встал и направился к выходу, но остановился на полпути:

— А ты мне кое-что должна, помнишь?

Приподняв лицо Лиандры за подбородок, он поцеловал ее в губы. Девушка не сопротивлялась.

— Все равно тебе пропадать, — странно сказал Гервант и вышел за дверь.

Разбойники пробыли на лесной заимке три дня. Отдохнули, выспались, отстирались и приобрели более-менее приличный вид. Охотник жил один, промышляя зверем и обменивая мясо и шкуры на продукты в деревне. Гервант медлил с отъездом — размеренная жизнь в лесу была ему близка и знакома.

— С тропы не сворачивайте, — напутствовал гостеприимный хозяин, — в лесу ямы на крупного зверя понарыты, лошадей и себя покалечите. К вечеру в деревню попадете, если поторопитесь.

Прозрачный воздух зимнего утра был чист и свеж, отдохнувшие, сытые кони шли ходко. Лиандра ехала последней, вслед за Лето. Аквилейцу это не нравилось. Бросив хмурый взгляд на девушку, он свернул с проторенной дороги.