Кирилл Манаков - Эдем 21

Результаты мероприятия были впечатляющие. Пятнадцать резидентов Ордена убито, около тридцати взято в плен. Получена бесценная информация, инфраструктуре Ордена нанесен сокрушительный удар. Все прошло по плану. Точнее, почти все. Произошла какая-то дикая история с Рахимовым. Капитан ФСБ Сабир Рахимов во время выполнения боевого задания, практически в момент завершения операции, атакует со спины оперативника, уже зафиксировавшего двоих фигурантов и, вместе с ними, исчезает в облаке тумана, воспользовавшись, по всей вероятности, технологиями Ордена. Пока из всех предположений самое реалистичное — это то, что Рахимов является глубоко законспирированным внедренным агентом Ордена. В пользу этого говорили исключительные физические кондиции капитана и его поразительная удачливость. Но, с другой стороны, Тихорецкий лично знал Сабира около двадцати лет, и образ внедренного агента совершенно не подходил к этому человеку.

В оперативном штабе Штильман находился в своей стихии. По контрасту с его более чем скромным рабочим местом на Мясницкой, здесь аналитик установил десяток мониторов, по которым отслеживал в режиме реального времени прохождение операций и результаты своих зубодробительных расчетов. Кроме Штильмана в штабе постоянно находился капитан Борисов, офицер, приданный Тихорецкому для координации с центральным аппаратом. И, по иронии судьбы, именно он оказался тем оперативником, которого "выключил" Рахимов. Это обстоятельство, понятное дело, не способствовало позитивному взгляду на происшедшее. Борисов был настроен по-боевому, со всей энергией бросившись на выявление связей Сабира.

Тихорецкий подъехал к штабу под вечер, ввалился к Штильману и с неудовольствием оглядел мигающие мониторы. Он придерживался ортодоксальных подходов в организации работы — ручка, бумажка, линейка.

— Ну, что там у вас? — буркнул генерал.

Борисов открыл рот и подался вперед, но Тихомиров остановил его.

— Пал Василич, не в службу, а в дружбу, будь добр стаканчик чая, а то весь день не капли во рту.

Борисов хорошо понял намек и вышел из комнаты.

— Рассказывай, Иосиф.

— К сожалению, на настоящий момент по Рахимову ничего нового, — быстро доложил Штильман, — очевидно, что он действовал в связке с Савельевым и Загорским. Также понятно, что это именно он предотвратил их задержание. Мотивы неясны. Отрабатываем окружение, Борисов, — он кивнул на дверь, — суетится, но я считаю, что там пусто.

Тихорецкий задумался. Опыт подсказывал, что интуиции Штильмана стоит доверять.

— Ты же говорил, что твой генератор блокирует переход. Каким образом им удалось его активировать?

— Видите ли, — Штильман замялся, — Рахимов, как оперативный командир операции, сам должен был отдать приказ о включении генератора. Приказа не последовало, и оператор самостоятельно включил прибор уже после того, как эта троица исчезла из комнаты.

— Понятно… Хотя, скорее, непонятно. И как мы работаем по Рахимову?

— Пока не знаю, — честно сказал Штильман, я считаю, что нам стоит сосредоточиться на другом.

— А именно?

— Сейчас совершенно необходимо провести детальное исследование свойств Брюсовых талисманов. Во-первых, их количество у нас изрядно прибавилось, и пару-тройку можно пустить на эксперименты.

— Но-но, — заворчал Тихорецкий, — пробросаешься!

— Это важно, — настаивал аналитик, — я убежден, что технологии перемещения Ордена связаны именно с талисманами.

— Есть основания?

— Есть, и серьезные. Прежде всего, зафиксированы перемещения только тех фигурантов, кто имел при себе талисман с черным камнем. Сейчас я не могу сказать, требуется ли для перемещения какое-нибудь еще оборудование, но талисман точно является необходимым.

— Убедил. Один камень твой. Кромсай.

— Три камня.

— Два и точка. Еще что?

— Мне нужна информация от пленных. Прежде всего, обо всем, что касается использования талисманов для перемещения. На этом стоит сделать упор.

— Согласен. Другие пожелания будут?

— Еще одно интересное наблюдение. Группы поддержки ордена десантировались только с холодным оружием. Нет слов, владеют они им изрядно, да и доспехи у них на уровне, но против автомата слабовато как-то.

— Да, есть такое.

— В то же время, охрана Ордена на объекте стреляет с превеликим удовольствием.

— И это точно.

— Тогда, — Штильман понизил голос, — надо выяснить у пленных, почему они не перемещаются с огнестрельным оружием.

— Хорошо сказано — выяснить! Пока — ни звука. На этом этапе физическое воздействие исключено. Попробовали сыворотку — осторожно, в малых дозах — эффект нулевой. Такое впечатление, что на наркотики они никак не реагируют. Правда, радикальных препаратов не применяли, пока во всяком случае. Но, будем иметь ввиду твои пожелания.

Вошел Борисов, неся стакан с подстаканником.

— С лимоном? — строго спросил Тихорецкий.

— Обижаете, товарищ генерал. И с сахаром.

— Растешь. Что по Рахимову?

Борисов открыл ящик и протянул генералу толстую пачку бумаг. Тот, привыкший, что Штильман делает короткие аналитические выжимки на страницу-две, задумчиво взвесил ее в руках.

— Это что?

— Контакты Рахимова за последний год. Поминутно.

— Ого, титаническая работа. Есть результаты?

— Пока нет. Проверяю пересечения.

— Молодец, найдешь что-нибудь, докладывай.

Генерал пил чай, сидя на крае стола.

— А вот объясните мне, товарищ Борисов…

Борисов выпрямился:

— Слушаю, товарищ генерал.

— Объясните мне, а все-таки, почему Рахимов так рисковал ради этой сладкой парочки? Они — явно не резиденты Ордена, биографии проверены — перепроверены, личности установлены. А он так подставляется. Зачем?

— Ве… Вероятно это сообщники, вместе были завербованы Орденом…

— Интересная версия. Поработайте над ней.

Штильман, не отрываясь от компьютера, едва заметно ухмыльнулся. Старый лис генерал только что нашел безопасный канал для сброса бьющего через край энтузиазма Борисова. Интересно, он всегда такой энергичный, или это Сабир ему по затылку так съездил? А вообще, генерал ставит вопрос правильно. Надо сначала понять, кто эти двое. И на это нанизывать все остальное.

Тихорецкий поставил стакан на стол.

— Хорошо. Продолжайте.

Офицеры встали, и генерал вышел из комнаты. Он проследовал по короткому коридору, заканчивающемуся деревянной дверью, окрашенной серой, казенного вида краской, и нажал на кнопку звонка. Тяжелая дверь медленно открылась, показав за скромной деревянной обшивкой десятимиллиметровый броневой лист. Охранник в камуфляжной форме в бронежилете с короткоствольным автоматом вытянулся и отдал честь. Следующая дверь вела в лифтовой холл, и скоростной лифт плавно и быстро, так, что закладывало уши, спустился в бункер на уровень минус пятого этажа.