Артем Квашников - Власть Тени (СИ)

Фантомы время от времени исчезали, чтобы появиться уже за спиной нападавших, что Талвер Хортс делал не менее искусно с помощью тумана. Фантомы не были материальными, что никак не мешало заклинателю Иллюзий выматывать своих соперников. Орудовал он коротким фальчионом и, можно сказать, орудовал им очень умело. Улыбка даже во время боя не сходила с его лица. Сосед Аннадора и вправду искренне забавлялся с тремя незнакомцами, возомнившими себе, что смогут что‑то предоставить хотя бы студиозусу Эйнгвара.

Но вскоре Талверу надоела эта игра. Он поднырнул под вылетевший ему навстречу клинок, соткал из частиц того же синеватого тумана короткий клинок в левой руке, и вонзил его в подмышку нападавшему. Из раны брызнула алая кровь, и Талвер, не обращая внимания на вопли раненого противника, ударом ноги в грудь вытолкнул того в окно. Опять же переломанные ребра, и опять же переживать об этом не стояло.

Дальше сын купца применил свое излюбленное заклинание. Его пальца начали с огромной скоростью удлиняться, превращаясь в огромные синеватые когти, двигаясь прямо в сторону противников. Иглы тумана вошли им прямо в грудь, подняли в воздух и в очередной раз до слуха Аннадора дошел вопль боли и ужаса падающих с тридцать второго этажа людей.

— Ты лишил меня части веселья, — повернувшись к своему соседу, сказал Талвер, имея ввиду убитого своим другом одного с нападавших.

Аннадор стоял, опершись о дверной косяк, с самым возможным из существующих изображений скуки на лице. Угрюмо хмыкнул и пробормотал:

— Обычно это называют помощью.

— Обычно… А — а-а ладно, — махнул рукой в сторону Аннадора Талвер и обернулся назад, осматривая усыпанный стеклом пол.

— Что‑то ищешь? — слова Аннадору давались нелегко. Простенький фаербол лишил его едва успевших восстановиться сил. И оперся о косяк он не из‑за скуки, а пытаясь отдохнуть хоть самую малость.

В ответ сосед что‑то пробормотал себе под нос и продолжил осматривать пол. Затем склонился над каким‑то предметом и с сияющим лицом обернулся к Аннадору.

— Смотри что за вещичка, — сказал он, протягивая изящный длинный кинжал, — похоже, дорогая.

Аннадор взял его и быстро пробежался глазами.

— Лучше выброси.

— Почему это?

— Видишь вязь рун? — указывая лезвие кинжала, сказал Аннадор. — Знаешь, что это?

— Без понятия.

— Я тоже не знаю, — и прежде чем Талвер влезет со своими комментариями, добавил, — но в совокупности с этим клеймом, — Аннадор указал на эфес кинжала, — означает принадлежность владельца кинжала к какой‑то не совсем приятной организации. Увидят тебя с ним — убьют.

— Ну, знаешь… — задумчиво произнес Талвер, но кинжал назад не взял, — может кому‑то с Магистров отдать?

— Думаю, они и так знают, кто стоит за всем этим, — неопределенно ответил Аннадор.

— Не вопрос, — лицо Талвера опять озарила одна с его фирменных белозубых улыбок. И сосед Аннадора нарочито бодро спросил: — что дальше?

— Пошли.

— Информации побольше, будь добр, — догоняя Аннадора, сказал сосед.

— Ищем Арриану, затем в лазарет, — сильно не углубляясь, ответил тот.

— Арриана… — скривился Талвер. За год, проведенный в Академии, он успел перезнакомиться со всеми девушками студиозусами. И многие из них успели Талвера же и отшить. Арриана особенно. — Почему именно она?

Аннадор не ответил. Талвер хотел сказать что‑то еще, но лишь наигранно обиженно засопел. А мысли Аннадора были заняты только тем, чтобы не упасть сейчас от безумного истощения.

Глава IX.Сторона безумия

Безумство магии ощущалось с каждым шагом все сильнее. Силы, при поддержке которых нападавшие пошли на штурм башни были поистине колоссальны. Безумство, безумство, безумство… Запах безумства чувствовался повсюду, и лишь у безумцев хватило бы наглости ворваться в Академию. Что самое ужасное, хватило и сил.

Асварта переполняла ярость. Она кипела внутри него и все больше норовила выплеснуться наружу, подобно вулкану. Хотелось крушить, убивать, ломать, и эти порывы было все тяжелее и тяжелее сдерживать. Скорее добраться до нападающих и выжечь их изнутри, наслаждаясь их болью, муками и страхом в леденеющих глазах.

Асварт знал, у кого хватило бы безумства, сил, терпения и времени, чтобы внедриться и пойти на штурм Эйнгвара. Орден Шадера, безумного Бога. Орден, называющий себя инструментом Равновесия. Фанатики в сером, не более. Именно из‑за них погиб Дариус, из‑за них пропал Иллиан, и сейчас они же будут отплачивать ему за это. Асварт не испытывал чувства вины, подобно Аннадору, он винил других. Что было приятно, заставлять страдать других, называя это справедливостью.

Попасть в нужный зал, не используя телепорты, тяжело, но для Магистра Молний нет ничего невозможного. Нельзя использовать Серый Путь, расстояние, которое необходимо преодолеть, слишком малое и можно сделать только хуже, к примеру, небольшой разрыв реальности прямо в башне. Но именно Асварт был тем, кто создал залы кольцевого пространства Академии и только он знал все их свойства. Сейчас он открывал карман за карманом, заходя в кольцевое пространство и сразу выходя из него, ныряя на одном этаже и выходя на другом. Это было невероятно сложно, поддержка карманов вытягивала огромнейшее количество Силы, но сейчас это не имело для него никакого значения.

Серебреная молния все еще покоилась в ножнах на поясе Асварта, но обнажать он ее не спешил. Хотя не спешил и вынимать свою излюбленную саблю синей стали. Вместо этого концентрировал Силу в руках, электрические разряды вспыхивали сначала на пальцах, после покрывали уже полностью его руки, пока все тело Асварта не превратилось в сплошную золотистую молнию.

Появился в зале совета он как раз вовремя, обрушиваясь искрящимся вихрем на головы врагов. Молнии, пускаемые им, пробивали защиты орденцев, прожигая кожу и высушивая кровь досуха в их жилах. Сам Асварт, мерцающим светом летал по залу, невозможная для простого смертного скорость вперемешку с сильным запахом озона, треском и свистом электрических разрядов, которыми было покрыто все его тело, делало его воистину похожим на Вестника. В глазах пылало безумное исступление битвой, это чувство пьянило, вместе с чувством долга, за который отплачивали сейчас «серые».

Безумие смертного, Сила бессмертного, ярость Бога. Асварт стал всем этим, не обращая внимания на происходящее в зале, его поглотило невозможное простому человеку смешание чувств. Перестав быть собой, он превратился в орудие убийства, то, что он сам сейчас понимал под понятием справедливости.