К. Паркер - Закалка клинка

Темрай стоял у линии, не желая занимать свое почетное место. Если его присутствие вносило некоторое беспокойство среди соревнующихся в этом не было ничего дурного. Несомненно, двухсотпудовые камни, пущенные из требушета с городских стен, внесут куда больше беспокойства в их ряды.

Состязание в стрельбе показало, что уровень владения луком в клане довольно высок. Темрай решил, что, как только закончатся игры, он соберет совет, чтобы узнать, не помнит ли кто результаты прошлых состязаний. Это поможет выяснить, насколько улучшилась (или ухудшилась) боевая подготовка его людей за годы. Сознательный вождь должен владеть этими сведениями.

Наступило время заключительного состязания. Темрай точно не знал, что так привлекало людей в стрельбе по несчастной птице, привязанной за лапу к пятидесятифутовому шесту, вероятно, ее непродолжительность – один выстрел от каждого участника. Если первый стрелок поражал цель, состязание заканчивалось. Может быть, очарование заключалось в том, что каждый имел возможность наблюдать за полетом стрелы, в то время как в обычной стрельбе по мишеням только ближайшие зрители видели, куда стрела попала в действительности. Жажда крови исключалась: обычно в качестве орла использовалось чучело. Темрай предполагал, что популярность соревнования объясняется его некоторой рискованностью: стрелы, не попавшие в цель, падали где придется, в том числе среди зрителей.

В этот раз на шесте оказалась живая птица – крупный рыжий орел, яростно бившийся на привязи, протестуя против дикости происходящего. Это зрелище только раззадоривало присутствующих, с орлами у кочевников были давние счеты: то ребенка утащат в горы, то ягненка, по тому многие воспринимали состязание как символическую месть, хотя сам Темрай предпочел бы стрелять в чучело. Он не одобрял публичных экзекуций, кроме того, живая мишень слишком сильно дергалась.

Единственный выстрел. Вождь долго смотрел в колчан, пока не нашел нужную стрелу, любимую, которой он пользовался с юности, хотя она была великовата на целый дюйм. Темрай не представлял, откуда она взялась. Стрела имела пурпурное оперение, но изготовили её не на равнинах. Кочевники делали свои стрелы из одного куска дерева неизменной толщины. Его стрела была склеена из двух сортов древесины – кизила и кедра – и плавно сужалась к концу. Узкий, непривычно тяжелый наконечник представлял собой четырехугольник – в противоположность треугольным, так любимым кузнецами народа равнин. Темрай предполагал, что эта стрела была очень старая и происходила из Сконы, где живут лучшие мастера и лучшие в мире лучники. Как она попала на равнины, оставалось загадкой, вероятно, ее обронил воин из города.

Темрай поднес любимицу к глазам, чтобы убедиться, что она не треснула или не покоробилась, и резко отпрыгнул в сторону, уклоняясь от падающей стрелы, не попавшей в заветную цель. Его очередь была семнадцатой, ждать оставалось недолго. Вождь не опасался выиграть это состязание: он никогда не практиковался в вертикальной стрельбе, такой навык мог пригодиться разве что под стенами города, а убивать птиц в отличие от многих Темрай не любил.

Удивительно, как могли промахнуться пять лучших стрелков племени, размышлял Темрай, задрав голову и щурясь в попытке различить орла на фоне слепящего солнца. В тот момент, когда его пальцы уже приготовились отпустить стрелу, единственное облачко на всем небосклоне набежало на солнечный диск. Вождь чувствовал, как трепещет тетива, как свинцовой тяжестью налились плечи. Пришла пора избавиться от надоевшей стрелы. Он сосредоточился на птице и разжал пальцы.

«Проклятие – мелькнуло в голове.»

Сколько раз он готов был пожертвовать чем угодно, чтобы сбить пернатую мишень на глазах у всего клана! Сколько времени он провел, пуская стрелы в набитый соломой мешок, висящий на стене фургона, в надежде найти то неуловимое движение, которое будет посылать стрелы точно в цель, а не куда-то в общем направлении! Орел дернулся, замер и повалился вниз. Темрай тихо выругался, пытаясь понять, как такое могло произойти. Вероятно, боги, слушавшие его мольбы на протяжении десяти лет, решили над ним подшутить и даровали ему победу в тот момент, когда он меньше всего желал ее.

Повисла неловкая тишина: люди пытались решить, как поступить – взорваться аплодисментами или выразить негодование по поводу такого вопиющего нарушения древней традиции. Оставшиеся участники подняли стрелы и ушли, не выдавая обиды. Это был попинжай – единственное состязание, в котором вождь обязан был проиграть, чтобы позволить другим участникам продолжить борьбу. И как, скажите на милость, он должен вручать приз самому себе?

– Простите, – пробормотал Темрай, единственное, что в тот момент пришло ему в голову.

Теперь уже поздно что-то менять. Варвар забросил лук на спину и пошел к своему трону. Ему предстояло сказать заключительную речь.

Темрай подготовил ее и знал, что она хороша. Вначале краткий, но изящный панегирик предшественнику, затем официальное обнародование своих намерений вести клан против врагов, обоснование причин и выгод грядущих битв, несколько слов об особом предназначении народа равнин, немного мистики и в заключение крылатое выражение, которое будут передавать из уст в уста на протяжении столетий. Вместо этого Темрай откашлялся и сказал:

– Я знаю, что вы устали от речей, поэтому сразу о том, что нам предстоит. Как только одолеем перевал Надсин, начинаем рубить лес, сплавляем его по реке – я знаю, что у нас нет опыта, но если это могут другие, сможем и мы. Затем строим осадные машины – не беспокойтесь, я узнал, как это делается, ничего сложного, можете мне поверить. Со стрельбой у нас все в порядке – иногда даже слишком, – но нужно научиться бегать с бревном, если мы хотим прорваться в город. Через три дня жду предводителей команд волонтеров. Я задумал еще очень многое, но об этом позже. Я закончил, переходим к пиршеству. Ваше здоровье! Ах да, чуть не забыл, не играйте в попинжай, если боитесь, что орла убьют.

Последние слова Темрай произнес серьезно, но, опускаясь обратно на сиденье, был твердо уверен, что только что в язык вошла новая поговорка. Сотню лет спустя человек, чьи овцы смешались с чужим стадом или жена начала поглядывать на сторону, в ответ на свои протесты услышит насмешливое: «Не играй в попинжай…»

Между тем Темрай говорил со своим народом как вождь, а не мальчишка, нацепивший слишком большую для него шляпу отца. Он получит волонтеров для подготовки стенобитных команд, и спиленный лес поплывет по реке, И никто не осмелится шушукаться за его спиной, будто Вождь не знает, что делать. Его план сработает, и сработает потому что Темрай понял простую истину: если есть цель – стреляй, и плевать на правила.